Меж двух огней - Вудроу Патрик. Страница 13

Лаборатория была пуста, что для этого ночного часа было неудивительно. За последние пять лет Стрейкен стал одним из трех постоянных ее посетителей. С двумя другими у него были хорошие отношения. Тоби Башоп был примерно одного с ним возраста. Стрейкен фотографировал рыб, Башоп снимал рыбные палочки. А также горох, клецки и кипящие брокколи для таких клиентов, как «Бердсай» и «Финдус». Должно быть, это была дьявольски скучная работа, но по крайней мере его модели стояли спокойно. С Тамми Саммерс было иначе. Ее груди были такими же фальшивыми, как и ее имя. Насколько Стрейкен знал, она пыталась попасть на страницу журнала «Сан». Стрейкен питал слабость к симпатичным девчонкам, и он, в отличие от Спеловского, пару раз с ней переспал. Он дважды ловил Спеловского, когда тот копался в мусорной корзине после того, как Тамми печатала свои снимки топлесс.

Стрейкен включил свет и затем долго настраивал радио, пока не нашел канал с рэгги. Хотелось чего-нибудь спокойного: слишком много шуму было за последние двадцать четыре часа.

К полуночи он проявил и увеличил семь из четырнадцати пленок, включая два снимка барракуды. Было совершенно очевидным, какой снимок возьмет Джилкрист, но тем не менее Стрейкен сделал несколько, чтобы у редактора был выбор. Эд сложил фотографии рядом с пачкой фотографий Тамми. На верхнем снимке она была где-то за границей: сидела нагая на белой лошади. Глядя на снимок, Стрейкен вспомнил детский стишок, который ему, маленькому, постоянно повторял отец:

Слово «конь» отец сопровождал легким пинком, с попы мальчика не сходил синяк, и так продолжалось все время, пока Стрейкену не исполнилось шесть. С тех пор он ненавидел лошадей. Как обычно, Тамми получилась не слишком хорошо. При ее внешности она вполне могла быть гламурной моделью, но ее фотограф был не слишком опытен. Он либо неверно настраивал свет, либо использовал не тот сорт пленки. Снимки получались обыденными и совсем не эротичными. Стрейкен отложил их и покачал головой.

Поджидая, пока вскипит чайник, он выкурил сигарету. За кофе мысли его вновь вернулись к Кристин Молине. Пит Зееман был другом Купманса, так что можно было бы выяснить ее настоящее имя. Стрейкен не знал, чем ему могла бы пригодиться эта информация, но сам факт подстегивал его любопытство. Если выяснить, кто она, то, возможно, объяснится и то, зачем она пыталась подсунуть ему наркотик. И кстати, он мог бы тогда доказать свою невиновность Верховену.

Стрейкен включил компьютер. Он зарегистрировался на хотмэйле и отправил электронное письмо в «Коралловый рай». Если Пит не совершал ночной заплыв, то они с Мэгги сейчас пакуют чемоданы. Они всегда проверяли электронную почту перед отъездом. Стрейкен печатал быстро, не исправляя ошибок.

Он поблагодарил Пита за то, что тот заплатил штраф и хорошо отозвался о нем Купмансу, затем извинился за присвоенный джип. Потом он попросил Пита об одолжении: выяснить настоящее имя девушки. Он предложил Питу поговорить с главным инспектором в следующий раз, когда они будут играть в карты; спросить как бы случайно, ни в коем случае не упоминая, кто этим на самом деле интересуется. В конце Стрейкен передавал привет Мэгги и выражал надежду увидеться с ними в следующем году.

К четырем часам он проявил остальные снимки, которые сделал за неделю на Карибском море. Он собрал портфолио из двадцати пяти лучших изображений. Джилкрист выберет из них два. Затем он сделал две дополнительные копии для Рональда Грута и разыскал одну фотографию рифовой акулы для его сына. Стрейкен догадывался, что Верховен был прав, пообещав скорую встречу, и понимал, как важно сохранить добрые отношения с Грутом.

Выкурив четыре сигареты в течение следующего часа, Стрейкен снял показания счетчика, выключил машины и начал упаковывать снимки и негативы. Компьютер был все еще включен, и он проверил почту на случай, если Пит прислал ответ.

Ему повезло. Пит уже ответил. На Кюрасао была полночь, и электронная почта пришла лишь десять минут назад.

Таким он и был, этот Пит Зееман. Всегда говорил коротко и самую суть. Он, как и Стрейкен, тоже не любил писать письма.

Стрейкен смотрел на экран, рисуя пальцем дорожку на пыли. Сколько раз она использовала один и тот же трюк? Ведь она просто играла с именем и фамилией. Стрейкен не мог ее обвинять. Действительно, Кристин Молине звучало намного интересней, чем Молли Ньюкрис.

Он взял телефонный справочник и поспешно перелистал страницы. Пальцы его стали черными из-за типографской краски.

Было несколько человек по фамилии Ньюкросс, но Ньюкрис была только одна, и Стрейкен горячо порадовался тому, что у нее была такая необычная фамилия.

Молли жила на улице Бермондси. Стрейкен переписал адрес на листок бумаги. То, что она была включена в телефонный справочник, говорило о том, что она не была преступницей. Уже хорошо.

Он выключил компьютер, сложил фотографии и негативы в небольшую картонную коробку. Снимки из Шотландии и с Галапагоса все еще оставались в его квартире, а их тоже нужно было отправить, поэтому он не стал ее запечатывать. Он адресовал коробку Мак-Коли Джилкристу и позвонил в экспресс-почту. Девушка по телефону сказала ему, что срочная доставка в Вашингтон будет стоить сорок девять фунтов. Стрейкен выругался, извинился и согласился. Затем он отправился домой.

Курьер пришел за посылкой ровно в 8.15 утра. Стрейкен сказал, что считает его лично ответственным за безопасную доставку посылки в Вашингтон. Курьер посмотрел на него с сомнением и начал было возражать. Стрейкен проводил посыльного улыбкой.

Затем он отправился наверх искать улицу Бермондси в справочнике «От А до Я».

14

Улица Бермондси находилась в середине Боро. На юг от реки она шла от станции Лондон-Бридж у через Лонг-Лэйни вниз к Грейт-Довер-стрит и Олд-Кент-роуд. Она был расположена недалеко от центра, так что к ней было удобнее ехать от Сити, и бывшие складские помещения уже давно перестроены в современные квартиры. Проснувшись в шесть часов, Стрейкен почувствовал себя свежим и бодрым. Он спал в течение девяти часов. Дорога от Бермондси до Пимлико заняла всего лишь час.

Квартира Молли располагалась в помещении старого кирпичного склада. Фасад здания восстановили в прежнем виде, но это никого не обманывало. Внутри были дорогие квартиры, их снимали преуспевающие юристы, банкиры и высокооплачиваемые консультанты по вопросам управления. Здание явно забыло свое прошлое и теперь наслаждалось настоящим. Один взгляд в окно агента по недвижимости убедил Стрейкена, что цена на собственность здесь начиналась с четырех тысяч, и это была еще одна причина, по которой он хотел покинуть сумасшедший город при первой возможности.

Охранника в вестибюле не оказалось. По надписям на почтовых ящиках он определил, что квартира Молли Ньюкрис находится на третьем этаже, всего этажей — четыре. Стрейкен поднимался с уверенным видом, как будто у него тут дело. На лестнице никого не было, но он, на всякий случай, не хотел вызывать подозрений. Скоро начнут возвращаться домой банкиры, затем адвокаты, консультанты явятся не раньше девяти.

У дверей Молли стоял терракотовый горшок. В нем росло пышное зеленое растение, не пальма и не папоротник. Дверь была светло-коричневой с хромовой ручкой и глазком. Глазок напомнил Стрейкену про видеокамеру на «Схипхоле». Он прижался к глазку и начал рассматривать помещение, как будто бы он смотрел в телескоп наоборот. Казалось, квартира протянулась на много миль. Он не заметил никакого движения.

Стрейкен постучал, но никто не ответил. Попробовал потянуть за ручку, но дверь оказалась заперта. Он постучал громче. По-прежнему никакого ответа. Удостоверившись, что внутри никого нет, Стрейкен присел и осмотрел замок. Он был очень прочным, таким и банк можно запирать. Его нельзя было выбить ногой, но по крайней мере Стрейкен узнал все, что хотел. В следующий раз можно будет вернуться с инструментами для работы.