Жертвы дракона - Тан-Богораз Владимир Германович. Страница 12
Рул задрожал и опять сел на землю.
— Пойдем домой, — сказал решительно Яррий. — Надо тебе сегодня спать у костра с друзьями.
Рул упирался, но он взял его за руку и повел с собою сквозь темный лес, туда, где среди развешанного мяса горел костер и сидели колдуны и охотники, — Юн Черный и Спанда Мудрый, Илл Бородатый и многие другие…
Месяц был на исходе. Ронта и Яррий встретились еще раз; мужской лагерь переместился и подвинулся к женскому. Он находился теперь на берегу Калавы пониже устья Сарны. Он был устроен чрезвычайно просто. Большой костер, на котором охотники жарили пищу, беспорядочная груда сухих сучьев для топлива и в разных местах кучки зеленых ветвей для постелей. Не было даже навесов от дождя, ибо мужчины не строили крова весною и летом.
У костра никого не было. Огонь тлел тихо, объедая две здоровенные колоды, положенные накрест. Только запасное копейное древко, прислоненное к дереву, да длинный аркан, сплетенный из тонких ремней, говорили о том, что это стойбище не было покинуто людьми.
Анаки, впрочем, были близко. Они собрались все вместе внизу у воды и образовали круг. Перед кругом стояли два колдуна, светлый — справа и темный — слева, а между ними стоял Яррий. Черный Юн исполнил свою угрозу и привлек дерзкого Ловца к суду племени.
Все охотники держали в руках копья. Даже подсудимый являлся на сход с копьем. Воина можно было лишить жизни, но никак не оружия. Анака, убитого в таком судебном кругу, выносили оттуда с копьем в руке и клали на поле. И Яррий, хотя и непосвященный, тоже пришел с копьем. Анаки встретили его угрюмыми взглядами, но не сказали ни слова.
Только Спанда и Юн не имели оружия. Они были вооружены словом своим, которое ранило больнее копья. На лице Черного Юна было написано злое ожидание. Спанда был высокий, с седой бородой старик, тот самый, который во время весенней охоты первый встретил оленей, выбегавших на берег. Глаза у него были спокойные, слегка насмешливые.
Сход только что собрался, но все молчали. Молчал и подсудимый.
— Говори, Яррий, — обратился к нему Спанда, впрочем, без суровости.
— Вы сами говорите, — неохотно проворчал Яррий.
— Ты отнял у бога живую добычу, — сказал Юн глухо и с гневом.
Яррий посмотрел на него исподлобья, но не сказал ничего.
— Говори, Яррий, — снова сказал Спанда.
— Если отнял у бога, зато дал Анакам, — сказал Яррий. — Это мое копье перекололо полстада.
Юн посмотрел на него ядовитым взглядом, потом обратился к племени.
— Если непосвященные мальчишки будут оленей убивать, — сказал он, то что же останется взрослым?
Яррий ничего не сказал, но щеки его покраснели и глаза вспыхнули.
— Ты отнял у бога живую добычу, — повторил Юн.
— Не у тебя ли отнял? — возразил Яррий дерзко. — У твоего короткого копья?..
— Лжешь! — вскрикнул Юн запальчиво. — Я видел тебя в воде. Четвероногий олень ехал на твоей спине.
— Рука моя лежала на шее белой телицы. Мы плыли рядом, как муж и жена…
Они стояли лицом к лицу и смотрел друг другу в глаза. Оба они были одного роста, статные и сильные. Только у Юна глаза и волосы были черные, а у Яррия глаза были серые, а волосы русые.
— Бродяга, — прошипел Юн, — знаешь ли ты, что такое бог?
Яррий ответил ему презрительным взглядом.
— А ты знаешь? — спросил он неожиданно.
— Постой, — вмешался Спанда. — Мы спрашиваем о боге у тебя, не у Юна. Скажи нам, где твой бог?
Яррий поднял копье и с силой опустил его на землю.
— Вот мой бог, — сказал он резко.
— Слышите, Анаки! — воскликнул Юн с ужасом. И Анаки отозвались гневным ропотом. Яррий нахмурил брови и крепко оперся рукою на копье.
Спанда слегка пожал плечами и сказал спокойно:
— Какой же это бог? Это — древко.
Яррий молчал.
— Или нет на земле иного бога, сильней, чем копье твое? — продолжал Спанда. — Зачем ты молчишь? Стыдишься говорить?
— Чего мне стыдиться? — сказал Яррий угрюмо. — Нет на земле иного бога, кроме Анака. Сса — Зверь-Гора и Полосатый Тигр подвластны нам. Горы и долы, леса и поля, все это наше.
Странно прозвучали эти гордые слова перед лицом враждебного круга воинов. Анаки сердито ворчали. Им нисколько не льстило считаться земными богами во устранение небесных.
— Еще что? — опять спросил Спанда с явным любопытством.
— Реки поят нас, а дубрава кормит, — продолжал Яррий, — звезды любуются нами. Ясное солнце светит для нас…
В голосе его звучало волнение.
— Молчи ты, — отозвался тотчас же Спанда. — Про солнце мы сами знаем.
— Я стану говорить, — сказал Юн, — мой бог требует жертвы.
— Какой жертвы? — спросил Спанда так же спокойно.
— Замены, — сказал Юн, — жертвы живой, вон той…
Он указал пальцем на юношу.
Спанда пожал плечами.
— Мы, Анаки, не шакалы, друг друга не едим.
— Мой бог ест, — упрямо повторил Юн. — Бог белый, Месяц.
— Солнце — бог красный, — сказал Спанда. — Твой бог — Луна.
Юн посмотрел на него с ненавистью. Противоположность этих двух слов: Месяц, Луна, выражали всю противоположность двух преданий.
— Лунный бог создал небо и землю, — сказал Юн мрачно.
— Когда это было? — спросил Спанда с насмешкой.
— Солнце было женой ему и Анаки детьми.
— Солнце — отец наш, — сказал Спанда. И все Анаки повторили: — Солнце — Отец.
— Лунная вера — старая вера, — сказал Юн. — Первые люди с вороньей головой, истребители падали, они были детьми Дракона.
— Я старик, — сказал Спанда, — и дед мой был старик. Он всегда говорил, что мы — дети солнца.
— Довольно! — крикнул Юн. — Мой бог требует крови.
— Летнее солнце не любит крови, — сказал Спанда.
— Мой бог пошлет на вас месть, — с зубами крысьими. Не дайте видеть его белому глазу лицо оскорбителя!..
— Что ты скажешь, Яррий? — спросил Спанда.
Яррий опять посмотрел на Юна.
— Белого бога не вижу, вижу Черного Юна. Пусть возьмет копье и заступится за своего бога.
Юн бросил ему уничтожающий взгляд.
— Даже ножа обрезального не хочу я поднять на такого, как ты.
— Что скажете, Анаки? — спросил Спанда, обращаясь к племени.
Анаки молчали. Потом Илл, Красный Бык, повернул лицо к юноше и сказал коротко и веско: "Уйди!"
— Правда, — загалдели Анаки. — Уйди от нас. Собственной силой живи. Странствуй один.
— Верно вы рассудили, Анаки, — сказал Спанда. — Летнее солнце кроткое солнце. Лунный бог — страшный бог. Пусть мстит ему одному без нас. Что ты скажешь, Яррий?
— Я уйду, — сказал Яррий отрывисто.
— Теперь слушай и помни, — сказал Спанда строго, — воды нашей не пей, не грейся у огня, будь нам чужим, другого племени, без нашего бога, без нашего кладбища.
— Уйду! — крикнул Яррий. — А вы, будьте вы…
Он не докончил проклятия, только схватил копье и погрозил им Анакам. Потом повернулся и быстрыми шагами ушел влево по берегу Калавы.