Бесшумный фронт - Воляновский Люциан. Страница 12

Нет, не может быть и речи об ошибке! Он идет правильно. Еще несколько минут — и будет станция. Стакан горячего чая в буфете наверняка освежит его. Дурацкую затею придумали поляки с этим запрещением продавать на станциях водку — рюмка чего-нибудь покрепче очень бы пригодилась после такой дороги…

Махура продолжает путь. «Докса» показывает, что наступило 12 сентября. Прошла полночь, а Болешковиц так и не видно! Но что еще хуже — Махура готов дать голову на отсечение, что он уже был на этой полянке!.. А может быть, это только мерещится? Но ведь он совсем трезвый… Путешествие через лес сразу отрезвило его — остатки алкоголя улетучились. Сейчас все поразительно ясно, мысли вихрем носятся в голове в поисках истины. И вдруг, как вспышка молнии, как страшный, оглушающий удар, догадка.

Агент «ОДТ-738» приседает на землю и еще раз вынимает компас. Сильно встряхивает его и поворачивает на 180 градусов… Магнитная стрелка отклоняется лишь чуть-чуть!.. Гениальный инструмент, который некогда вел Марко Поло и Христофора Колумба, неожиданно подвел в тот момент, когда должен был указать шпиону путь в Польшу! Теперь Махуре все ясно, и ужас охватывает его. Стрелка застряла, и вот он уже в течение нескольких часов кружится на одном месте. Борьба со временем проиграна! Необходимо пустить в дело другие козыри. В конце концов пока никакой особенной трагедии нет. А если еще немного вздремнуть после такого бега по этой чертовой петле, то потом идти будет легче.

Адольф Махура ложится в кусты и тут же засыпает крепким сном уставшего человека. Будит его утренний холодок. Совсем светло. Махура заводит часы, которые только вчера еще лежали на ночном столике в берлинском отеле. Время — 4 часа утра. Уже шесть часов Махура в своем первом шпионском походе. Он тщательно причесывает волосы, отряхивает с пальто сор и чуть тронутые дыханием осени листья. Затем спокойным шагом идет вперед…

Часть вторая ПОЛЬША

Глава девятая «Прохожий, скажи Польше…»

Мы тут не первый день…

Недалеко отсюда, в районе Цедыни, много веков назад германцы пытались впервые переправиться через Одер и достичь польского берега. Их замыслы разгадал, как об этом свидетельствует германский летописец Тетмар, польский князь Мешко 1-й, который наголову разбил германские отряды. Прошли века, и территория эта, где находятся Болешковице и где произошли события, о которых рассказывается в нашей книге, перешла во владение трех поморских юнкеров: фон Эдлинга, фон Мантейфеля и фон Ведтке. В реестре семей и юнкерского имущества за 1798 год название Болешковице отсутствует, хотя история упоминает о нем уже в 1252 году: к концу средневековья здесь проходил торговый путь с юга на север. В начале XV века этот город был больше Костшина (по-немецки Кюстрин).

Многое бы можно сказать о чужеземных «хозяевах» этой польской земли, но это не входит в тему нашей книги. Наиболее интересными были дни возвращения Польши на эту территорию. 18 апреля 1945 года через Ситно и Мешковяце, через Морынь и Болешковице, опережая танки, батареи и длинные колонны автомашин, шла разведка пехоты 1-й армии Войска Польского. Эта масса людей и стали задержалась на берегу Одера, который на противоположной стороне ощетинился фортами и дотами, открывшими бешеный огонь по подходившим польским, соединениям.

Через два дня тронулся вперед фронт на участке между Костшинем и Цедынью. Здесь происходила переправа войск, идущих на Берлин. Именно сюда шли польские солдаты, чтобы плечом к плечу с советскими воинами добить фашистского зверя в его берлоге. Журналист же (через девять лет после тех дней), идя по следу геленовских шпионов, вступает на кладбище в Лысогорках. Здесь лежат четыре тысячи польских солдат-героев, которые полегли тут, верные законам своей Отчизны. В Лысогорках еще много людей, которые совместно с армией девять лет назад создавали тут нашу новую историю. Ян Мруз может вам подробно рассказать о той переправе на запад. Он вспомнит, как польские разведчики ворвались в деревню с гранатами в руках и как на ближайшем холме от разрыва тяжелого снаряда погиб штаб саперов-варшавян.

Прохожий, путник! Приезжай на Одер и прочти на деревянном щите памятные слова: «Здесь, в этом месте, 2-й пехотный полк 1-й пехотной дивизии имени Т. Костюшко форсировал Одер — западную границу Речи Посполитой, освобожденную общими усилиями непобедимой Советской Армии и Войска Польского».

В самих Болешковицах еще и по сей день жива светлая память о неизвестном советском лейтенанте. Укрывшись в нагромождении искореженных ферм взорванного фашистами моста, он координировал огонь размещенных за Морынем советских «катюш», которые били по гитлеровским дотам и окопам. Под зашитой советских минометов поляки смогли форсировать Одер, но лейтенант-герой не увидел результатов своего беспримерного мужества — он пал, когда переправа войск уже подходила к концу.

В Болешковицком производственном земледельческом кооперативе, организованном весной 1950 года, много солдат, участвовавших в боях за возвращение этих исконных земель Польше. Они живут сегодня теми же заботами, что и весь польский народ. Тут тоже идет борьба, но уже борьба за новое, социалистическое село. Воздушные шары реваншистов не раз сбрасывали тут листовки, предвещавшие возвращение юнкеров на Поморье. И, что греха таить, нашлись мало-Душные, которые поверили угрозам. Старик Бугайский, например, сказал: «Вот, даже листовки говорят, что американцы прогонят колхозников с Одера». Поэтому не удивительно, что Бугайский — один-единственный из всей округи — взял своего коня из кооперативного хозяйства. Единственный отсталый. Все остальные вступили в кооператив, и живется им хорошо. Счетовод кооператива Слодчик и бригадир Терлецкий участвовали в боях за освобождение Болешковиц. К этим Демобилизованным фронтовикам присоединились другие, они и взялись за обработку приодринских земель. К примеру, Софья Гжехот, мать пятерых | детей, повела за собой других болешковицких женщин, и в памятные дни жатвы 1953 года они ни на один день не отлучались с поля…

Однако вернемся на бесшумный фронт, где битва идет, не затихая ни на один час, именно за то, чтобы и болешковицкие колхозники, и все остальные польские крестьяне могли спокойно собирать обильный урожай с приодринских полей…

12 сентября 1953 года. На польской земле, укрывшись в кустах, спит шпион — авангард новой агрессии наследников Бисмарка, Гогенцоллерна и Гитлера.

Глава десятая Потерянное находит владельца

Солдаты пограничной охраны Понсик и Пшибыла в эту ночь в наряде. Они идут медленно, ступают тихо, изредка бросая луч света на тропинку и кусты. Внезапно их внимание привлекают отчетливые следы: на контрольной полосе видны отпечатки сапог. Оба гасят фонарики и осторожно исследуют ближайшие кусты. Никого!

^{Внезапно их внимание привлекают отчетливые следы}

Тогда Понсик вынимает из кармана маленькую телефонную трубку и втыкает вилку шнура в штепсель, укрепленный на ближайшем пограничном столбе. Буквально в ту же секунду на заставе раздается сигнал. Ясно, что на участке границы, где сейчас стоят оба солдата, что-то произошло. Догадки не нужны: вслед за сигналом в трубке дежурного уже слышен рапорт Понсика. Дежурный поручник внимательно слушает. Падают слова, которые для пограничников имеют электризующее воздействие; нарушена граница!

Граница нарушена! В течение нескольких секунд уже объявлена боевая тревога…

Граница нарушена! Солдаты выбегают из караульного помещения, поспешно хватая оружие. Одновременно с коек вскакивают их товарищи, которым в эту ночь предстояло спать спокойным сном. Они быстро одеваются и сбегают вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек…