Гаспар гаучо - Рид Томас Майн. Страница 29

Шутки не мешали, однако, Гаспару справляться с делом. Оседлав лошадей, он пошел за Шеботой и приволок старую колдунью, фигура которой походила на тюк тряпья.

Водрузив ее на седло и приказав сидеть смирно, он сел сзади нее. Не рассчитывая везти старуху всю дорогу, Гаспар не привязал ее к седлу. Это было крайне неосмотрительно. Когда всадники стали спускаться по крутой тропинке с холма, стук подков разбудил спавших в густой листве обезьян, и они жалобно завыли. Лошади испугались непривычного крика и понесли. Больше всех испугалась лошадь Гаспара. Она взвилась на дыбы, потеряла равновесие и упала.

Когда несколько оглушенный падением Гаспар встал, он убедился, что дальше поедет один. Колдунья исчезла.

LVI. Гнев женщины

Ничего удивительного в исчезновении Шеботы не было. Как только старуха ощутила под ногами почву и почувствовала, что Гаспар не держит ее, она тотчас же на четвереньках поползла в кустарник. Как затравленный собаками барсук, скрылась она в тернистых кустарниках, куда не решилась бы залезть даже собака.

Каждая тропинка склона холма была хорошо знакома Шеботе. Добравшись до ближайшей из них, она выпрямилась и, осмотревшись, быстро, как молодая, зашагала обратно по направлению кладбища. Тот, кто видел ее сгорбленную фигуру раньше, не узнал бы ее. Два сильных человеческих инстинкта руководили Шеботой: месть и алчность. Вместе со страшным ожерельем из зубов Гаспар снял с шеи Шеботы и драгоценное украшение Насены, которое хотел возвратить девушке, когда она приведет к ним Франческу.

Гнев душил Шеботу при мысли, что ее адские замыслы не удались. Несмотря на одышку, колдунья быстро взбиралась на холм, пока не достигла вершины. Там она, как человек, которому знакома каждая могила, стала пробираться по кладбищу.

Она не боялась погони, потому что знала, что ее враги ни за что не вернутся. Их разговор с Насеной она не слышала, но догадалась об их планах. Она узнала гаучо и его спутников и понимала, что они явились сюда не иначе, как с целью освободить пленницу, которую ей поручено охранять. Из того, что пришельцы освободили Насену и отпустили ее в толдерию, Шебота заключила, что девушка согласилась помочь увести невольницу. Но это не удастся ей. Шебота помешает. И колдунья во весь дух побежала к деревне.

Крик удивления вырвался у нее, когда она, войдя в хижину, не нашла своего раба. Она окликнула его; ответа не последовало. Восковая свеча догорала, слабо освещая атрибуты колдовства, но в комнате никого не было.

Шебота вышла из хижины и вгляделась в окружающий мрак. Если бы кто-нибудь видел ее глаза, сверкающие, как угли! Вся она пылала жаждой мести. Окликнув еще раз своего раба и не получив ответа, колдунья поняла, что он тоже обманул ее, если только не обманули его самого. Тогда она направилась к шатру Агуары.

Ночь стояла теплая. Дверь была открыта настежь. Шебота прислушалась: кто-то ровно дышал. Агуара спал.

— Проснись, сын Нарагуаны! — позвала она.

— Что случилось, Шебота? — недовольно спросил он, проснувшись.

— Вставай скорее! Твои враги близко. В самом племени твоем завелась измена. Нас с тобой обманули.

— Кто обманул? — удивился Агуара. — О каких врагах говоришь ты? Кто эти изменники?

— Узнаешь все. Пока достаточно сказать, что твоя бледнолицая пленница убежала.

— Убежала! — воскликнул вождь, вскакивая со своего ложа. — Ты правду говоришь, Шебота?

— Пойди в мою хижину, сам увидишь.

— Незачем. Я тебе верю. Но скажи, как, когда и куда она могла убежать? Говори скорее!

Шебота рассказала, как они встретились с Насеной на холме и как, по ее мнению, произошли последующие события. Она высказала и предположение, что сестра Каолина помогла пленнице бежать, а раб Шеботы тоже бежал. Словом, клетка пуста. Птичка вылетела.

Шебота знала, в какую сторону скрылись беглецы. Пока она ехала с Гаспаром, он, не остерегаясь, говорил с товарищами о назначенном месте встречи. Несмотря на обмотанное вокруг головы пончо, Шебота услышала слово «хлопчатник».

Агуара знал хлопчатник не хуже Насены. Мальчиком он резвился под этим деревом, взбирался на его сучья.

Теперь он забыл невинные детские забавы. Вне себя от гнева, полуодетый, выбежал вождь из шатра и потребовал, чтобы ему подали коня.

Между тем колдунья разбудила других индейцев. Те, по приказанию вождя, побежали за лошадьми и приготовились в погоню.

Агуара первый вскочил на коня и, не дожидаясь других, помчался по тропинке, ведущей у подножия холма к хлопчатнику.

LVII. Опять в плену

Отчаяние Гаспара, заметившего исчезновение Шеботы, не поддается описанию. Ни сам он, ни лошадь не получили ушибов от падения, но это мало радовало его. Из уст его вырвался целый поток проклятий.

Проклятия, которыми он напутствовал колдунью, мало помогли — Шебота бесследно скрылась в частом кустарнике. Гаспар, однако, быстро опомнился и от слов перешел к делу. Надо было думать, как спастись от погони, которую наверняка вышлет за ними Шебота.

— Тысяча чертей! — выругался он еще раз, садясь в седло. — Кто бы подумал, что бабушка такая шустрая! Но это вовсе не смешно. Казалось, все так хорошо устроилось, а тут вот эта неудача! Нечего, однако, ротозейничать! Может быть, еще не все пропало. Надо поскорее ехать к хлопчатнику.

С этими словами он поскакал дальше. Людвиг и Киприано следовали за ним.

Обстоятельства очень изменились с тех пор, как друзья условились с Насеной относительно места встречи, и Гаспар решил не ждать девушку у дерева, а выехать ей навстречу по дороге, ведущей у подножия холма к городу. Разойтись они никак не могут. Плотно выбитая рогатым скотом и лошадьми дорожка видна и ночью. Чем скорее они встретят беглянку, тем легче им будет уехать от преследователей.

Если бы ночь была лунная, человек, стоящий на вершине, мог бы видеть на огибающей подошву холма тропинке две направляющиеся навстречу друг другу группы. В одной он узнал бы Гаспара и двух друзей, в другой — Насену, Франческу и раба Шеботы. Девушки шли впереди. Невольник отстал от них шагов на тридцать. Насена знала дорогу и потому вела Франческу за руку. Им осталось идти каких-нибудь полмили, и они встретили бы своих спасителей, если бы не помешало неожиданное обстоятельство. Они были уже совсем близко, могли слышать голоса, но не видели друг друга в темноте. Всадники ехали молча, боясь, чтобы топот лошадей не выдал их.

Между тем в тишине ночи вдали раздался топот других лошадей. Насена первая услышала его. Она остановилась и прислушалась. Звук становился все яснее; это погоня. Конечно, их преследует Агуара.

Когда они бежали из хижины Шеботы, всюду было темно, все спали. Кто мог разбудить вождя и сказать ему о бегстве пленницы? Насена недоумевала.

Сестра Каолина была уверена, что Шебота в плену у сурового гаучо. Вот почему она еще сомневалась, что это за ними выслана погоня и что их преследует Агуара.

А между тем это он. Другие всадники отстали от него. Он мчался дальше, не ожидая их. Ему хотелось догнать беглянку прежде, чем она дойдет до места встречи, где ее ожидают друзья и защитники.

Агуара не ошибся в расчетах. Вот он догнал раба Шеботы.

— Где твоя пленница? — закричал вождь.

Узнав его, невольник испугался и не ответил. Агуара не стал ждать ответа. Он услышал испуганные женские голоса. Ударив изо всей силы помешанного, вождь помчался дальше.

Теперь Насена была уверена, что за ними погоня, и знала, кто их преследует. Она узнала голос Агуары, когда он говорил с невольником. Она слышала также глухой удар, раскроивший череп несчастному. Топот копыт все приближался. Насена все еще продолжала держать свою спутницу за руку и не знала, как ей поступить. Не лучше ли пустить Франческу бежать одну, самой же задержать Агуару?

Но было уже поздно. Агуара настиг их. Соскочив с коня, он схватил обеих девушек за руки. С проклятием сжал он кулак и ударил Насену так, что она со стоном упала на землю. Прежде, чем она успела встать, Агуара снова вскочил на коня и, сжимая в своих объятиях пленницу, поскакал обратно в город.