Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич. Страница 59

Глава 14

Бегство к порталу

От Салми до Свири драккары пролетели в считаные часы, а в Шамокше, проломив прибрежный ледок, остановились на ночлег. Благодаря уговорам Шушуна более половины плотников решили податься на заработки в Петрокрепость. Как следствие они брали с собой жен, детей и конечно же кое-что из вещей. Неразумно полгода жить с походной торбой. Норманн решил воспользоваться случаем и прогуляться по лесу, который начинался в километре от деревни. От околицы расходился веер дорог, но вопрос выбора пути перед ним не стоял, деревья везде одинаковы. Сосны в три обхвата нашел быстро, на каждой сделан затес и написан порядковый номер. А вот с определением высоты ничего не получилось, мешал обычный обман зрения. Если смотреть сверху вниз, то предмет кажется ниже, и, наоборот, взгляд снизу вверх создает иллюзию гиганта. Не беда, коль скоро реликтовых сосен здесь много, то их размеры можно просто спросить у любого жителя деревни.

Неподалеку послышался звонкий стук топоров – вот и возможность получить необходимую информацию из первых рук. Прогулка к лесорубам оказалась не очень-то и близкой, к небольшой группе людей вышел почти через час.

– Ты, что ли, строишься на Ладоге и Онеге? – спросил статный мужик с легкой проседью в бороде.

– Да, – лаконично ответил Норманн.

– Я Люгов, староста Шамокши, зачем пожаловал, у тебя своего леса много.

– Пришел на твой посмотреть, узнать, чей лучше.

– Мой? Шутишь, боярин? Шамокша и лес принадлежат Александру Алексеевичу по прозвищу Лойко.

– Он из купцов?

– Ты пришлый, однако поосторожней со своим языком. Лойко из бояр, купцам не дозволено владеть землями и селениями.

– Я хотел спросить про меченые сосны. – Норманн перевел разговор на интересующую его тему.

– Их размеры и цена выставлены в Новгороде в Гостином дворе. Если сам решишь торговать, сначала говори с боярином Шахриным.

– Зачем?

– Затем, что шустрых и ушлых в Новгороде камнями бьют, затем навсегда изгоняют.

– Не понял почему?

– Эх, молодо-зелено, у него списки на лес, он цены держит и очередь соблюдает.

– Как это? Ганзейский купец покупает десять бревен на киль, а продавец только один?

– Неправильно меня понял. Шахрин назначает цену и первого в очереди на продажу.

– Если покупатель просит бревно тридцать метров в длину с минимальным сечением тридцать на тридцать сантиметров.

– Такие лесины у каждого есть, а длиннее никому не нужны.

– Почему же? Чем длиннее корабль, тем больше грузов.

– Ты сам считать умеешь? С тридцатиметровым килем надо брать тысячу тонн товаров. Это же год стоять и торговать, цены упустишь.

Вообще-то староста Шамокши прав, размеры торговых судов увеличились с появлением массовых грузов. Перевозка пшеницы из Египта в Стамбул или сахара из Америки в Европу. Надо обязательно прояснить этот вопрос у итальянцев, как и принципы кораблестроения. Еще древние греки строили галеры шестидесятиметровой длины, причем из дуба или ливанского кедра. Финикийцы и римляне делали кили для своего флота из испанской пинии. Карфаген отдавал предпочтение дубу. Если Колумб спокойно отправился в Америку на крошечных корабликах, то Васко да Гама выбрал тридцатиметровые лайнеры. Все не просто так, под любым решением лежат причины, побудившие поступить так, а не иначе. Никто не построит корабль ради досужего любопытства, ибо результатом обязательно получится пшик.

Простой пример, поставь парус площадью в сто квадратных метров – и чего ожидать? Увеличения скорости или сломанной мачты? А подобный парус весьма скромных размеров, всего-то десять на десять метров. Усилие передается на мачту в самом верху, где находится рея, для чего служит сегарс (хомут, на котором рея скользит по мачте). Арифметический расчет уровня второго класса говорит, что кораблик буксируется с тяговым усилием в три тонны, причем сила приложена к верхушке мачты. А если моряки лоханутся и встанут бортом к ветру, то три тонны на высоту мачты окажутся опрокидывающим моментом. Здесь еще можно приплюсовать усилие на шкотах, но это тематика прочности веревок и блоков. Как продолжение, пояснение причин, по которым на палубе парусника никто не любуется красотами морских пейзажей. Для зеваки удар веревки под натяжением в полторы тонны будет последним приветом в его бренной жизни.

За прошедшие месяцы Петрокрепость разительно изменилась, на скале грозно возвышалась мощная башня высотой метров десять. Однако! За два месяца так поднять! Силен маэстро Антонио! Подойдя ближе, рассмотрели длинную стену с заложенными фундаментами под две башни. Серьезно размахнулись итальянцы, ничего не скажешь!

– Такими темпами вы здесь новый Рим построите! – обнимая соратников по несчастью, пошутил Норманн.

– Стены возвести совсем не сложно, – ответил Антонио. – Сам замок построим года через два, не раньше.

– А башня? Разве это не наш замок!

– Уважаемый Herr Norman von Russ, не желаете ли поближе ознакомиться с артиллерийским фортом?

– Идемте, хвастайтесь своими успехами.

При ближайшем рассмотрении предстала совершенно иная картина, о готовности башни не могло быть и речи. Не закончено даже первое кольцо, а сама конструкция изнутри выглядела разбитой улиткой. Со стороны двора стену даже не начинали строить, ограничившись заложенным фундаментом. Если снаружи форт имел три этажа бойниц, то изнутри не закончили и первого яруса, причем не бойниц, а казематов. В реале толщина стен составляла шесть метров бетона с казематами для установки орудий.

– Не слишком ли мал каземат? – спросил Норманн. – Три на пять метров, артиллерийской прислуге не развернуться.

– Далее пойдет четырехметровый арочный пандус. После выстрела пушка сама туда откатится.

– А боезапас? Порох слишком близко, может воспламениться от выстрела.

– В каземате хранятся ядра и картечь. За пандусом еще одна стена с карманами для готового пороха.

– Что значит «для готового пороха»?

– Внизу хранилище для серы, селитры и угля, выше весовая, где готовят порох, еще выше отмеряют заряды.

– Я не совсем понимаю. Зачем делать разные пороховые заряды?

– А как регулировать дальность выстрела? Чем больше пороха, тем дальше полет ядра.

– Вы куда смотрели, когда кричали в сарае: Cannon! Cannon! [53]

– На пушку, конечно.

– А систему вертикальной и горизонтальной наводки видели?

– Говори по делу, без преамбул, может, весь проект придется переделывать.

– Посмотри еще раз на старую пушку! Угол подъема определяет дальность полета снаряда.

– Хорошо, поедем после Рождества.

– Лично я поеду завтра.

– Куда спешить?

– Ты как хочешь, а мне надо двенадцать апостолов вытащить из машины.

– Ты серьезно?

– Фотографии с древних икон.

– «Фото графия…» Интересное сочетание слов. Покажешь?

– Разумеется. Боюсь, что любопытства ради там все перероют.

– С ними Савиолло, из него получается хороший надсмотрщик.

– Нет, я завтра уеду, мне еще с врачами надо переговорить. Сюда хочу переманить.

– Разумно, здесь они получат спокойную жизнь и надежную защиту.

– И я о том же. Да, у меня остался вопрос по башням. Почему вы их строите асимметричными?

– Зачем делать одинаковую толщину внешней и внутренней стены? Неразумно, обстрел будет только снаружи.

– Да нет, я говорю о разных размерах трех башен.

– Здесь не нужна красота, первая башня прикрывает подход к реке и поставлена для обстрела кораблей.

– Я понял, но третья башня намного меньше.

– С той стороны спуск к деревне, противник может высадиться на берег в любом месте, хоть в пяти километрах от крепости.

– А у нас там одна маленькая башня!

– Так и должно быть, наверху три орудия против осадной артиллерии, внизу десять противопехотных пушек.

– А средняя башня зачем?