Геном бессмертия - Говда Олег Иосифович. Страница 15

— Куда же от тебя деться, — приобнял его за плечи Корнеев. — Проходи, садись.

— Ротный старшина Телегин Михаил Кузьмич, — звякнул медалями, расправляя грудь старшина. — Таежный охотник-промысловик.

— Что ж, — подвел итог Корнеев. — Значит весь "Призрак" в сборе. Отряд, слушай боевую задачу!

Глава пятая

Облачаясь в маскировочный халат, разведчик и диверсант отрешается от всего мира. С этой минуты боец уже больше не принадлежит ни родным, ни близким, ни начальству. Точно так же, как воины прошлого обращались перед смертельным поединком в молитвах к Господу Богу, вверяя свои души Его воле, принимая обет и послушание, после дарованной Всевышнем победы над супостатом, он отдает старшине документы, письма, награды и прочие личные вещи. Теперь у разведчика нет ни прошлого, ни будущего, ни имени, ни звания, а все естество бойца подчинено одному императиву — выполнению поставленной задачи. Достижению намеченной цели любой ценой. В том числе — собственной жизни.

Но все это будет ближе к вечеру, а сейчас майор Корнеев, раздевшись до пояса, тщательно умывался над ведром ключевой воды, довольно пофыркивая от бодрящей тело, ледяной свежести.

Утро выдалось ярким, солнечным, щедро обещая погожий день, и лесные птицы соглашались в этом предположении с человеком, добавляя в свою обычную перекличку, каких-то особенно веселых нот. Все это предвещало удачу и вселяло задорный оптимизм. Кураж…

Корнеев, от полноты нахлынувших чувств, даже принялся, отчаянно фальшивя, насвистывать любимый вальс. Вообще-то для обеспечения скрытности, туман, дождь и прочее ненастье предпочтительнее, но сегодня разведчик почему-то радовался именно хорошей погоде.

— Товарищ майор, вас тут какой-то капитан спрашивает!

Корнеев оглянулся на голос солдата и увидел, как от часового в его сторону бодрым шагом направляется невысокий, коренастый офицер. Он спешно вытер лицо и потянулся за гимнастеркой.

— Майор Корнеев? — уточнил незнакомый пехотный капитан, вскидывая ладонь к пилотке.

— Он самый, — застегивая пуговицы гимнастерки, ответил Николай. — Слушаю вас, товарищ?

— Капитан Басов. Начальник разведотдела дивизии. Мне поручено общее обеспечение вашей операции. А так же, поручено передать лично в руки кодированную карту. Переходить линию фронта ваша группа будет через позиции батальона Гусейнова. А это, как раз мое хозяйство, — и чуть хвастливо прибавил. — Каждый метр нейтралки вдоль и поперек исползан.

— Николай… — майор подал руку офицеру.

— Вадим, — капитан снял с плеча ремешок планшетки. — Пройдемте к столу, я отдам вам карту и покажу разработанный маршрут.

— Э нет, — Корнеев отрицательно помотал головой, принимая планшетку. — Ты же, капитан, сам разведчик, значит должен понимать: карта это хорошо, но чем сто раз услышать, лучше одни раз на местности посмотреть. Времени достаточно, как считаешь? Управимся к обеду обернуться?

— Не вопрос. Прошу в "виллис".

— Так ты на машине? Тем лучше. Одну минуту…

Корнеев заправил гимнастерку под ремень, надел пилотку и шагнул к шалашу, в котором расположилась на отдых его группа.

— Малышев, Андрей… — позвал негромко, а когда зам выглянул наружу, продолжил. — Остаешься за старшего. Я подскочу на передовую. Посмотрю место перехода… Буду часика через три. Знаешь, я тут ночью подумал: группу гонять не надо, пусть ребята отдохнут после штрафбата. Уж всяко молодые мужчины выносливее девушек да наших дядек будут. Кстати, обязательно проследи, чтобы Кузьмич получил паек, НЗ и все что положено… — и, заметив удивление, объяснил. — Лишнего не дай набрать. Он будет по привычке запасаться, а нам тащить. Ребятам из обмундирования, может, чего сменить надо? Белье чистое пусть получат. Особенное внимание удели обуви. Не думаю, что штрафникам новые вещи выдавали… В общем, сам знаешь. Не первый поиск.

— Само собой, — кивнул тот, окончательно прогоняя сон. — А, может, Николай, я с тобой смотаюсь? Кузьмич и сам справится, а Степаныч приглядит за старшиной.

— Был бы другой состав группы, так бы и сделали. Не уверен, Андрей, что для наших капитанов старшина будет достаточно авторитетен. Не пообтерлись они еще в разведке. Если задержусь дольше, готовь наших "призраков" к выходу в семнадцать тридцать. Ну, а если серьезное что случится — свяжись со Стекловым. Только с ним. Ты меня понял?

— Да.

— Ну и лады. Все, я уехал…

Начальник отдела разведки дивизии капитан Басов, профессионально пиная шины, ждал Корнеева у существенно потрепанной, но еще вполне пригодной для передвижения машины. Которую он почему-то оставил на перекрестке главной просеки и переулка ведущего в расположение разведчиков.

— Задних ход заедает… Не хотел рисковать, вдруг не развернусь в тупике, — объяснил, садясь за руль. — Как шутят мои орлы: "не зная броду, не кажи "гоп"!

— Обходишься без водителя?

— Только в дневное время. Особенно, если поговорить с кем надо. Запрыгивай, Николай.

"Виллис" ровно загудел и плавно тронулся. Капитан водил аккуратно, как в мирное время, без военного дерганого лихачества, вырабатывающегося у шоферов после артобстрелов и бомбежек. Корнеев даже поручень отпустил. А Басов тем временем неспешно разъяснял ситуацию.

— Во все детали операции "Призрак", Николай, я не посвящен. Мне только приказано обеспечить проход твоей группы и огневое прикрытие, на случай непредвиденного отхода. А, кроме того, полковник Стеклов приказал передать на словах следующее: "На связь группе разрешается выходить только в том случае, если ты со стопроцентной уверенностью сможешь доложить, что именно обнаружил: оригинал или фальшивку". Товарищ майор, обратите внимание, в тексте радиограммы обязательно должно присутствовать одно из этих двух слов: "оригинал" или "фальшивка". Но, найдя оригинал, вы доложите по рации, что обнаружена фальшивка, и — наоборот. После получения штабом радиограммы, как и оговорено, через час-полтора ждите авиацию. Но, если вами будет найден "оригинал", вместо бомбардировщиков, в район обнаружения перебросят подкрепление. Поэтому, загодя ищите место, где сможете принять транспортный борт.

"Похоже, Михаил Иванович окончательно решил, что СД и Абвер затеяли с нами многоходовую игру, и я с группой выйду на настоящий склад стратегического сырья… Вот только зачем высылать подкрепление? Какая разница немцам отделение у них в тылу или батальон? Если всерьез возьмутся, задавят в полчаса… Нет, тут хитрее надо действовать", — подумал Корнеев.

— Повторить? — по-своему расценил его молчание Басов.

— Отставить, капитан, я все понял. "Оригинал" или "фальшивка". Доложить — наоборот. Подготовить аэродром. Ты бы прибавил газу, Вадим, а то мы так и до вечера не доберемся.

— Не волнуйтесь, товарищ майор. Успеем. Я здесь лучше, чем в собственной квартире ориентируюсь, коротким путем поедем. А вот если застрянем, на какой-то неучтенной колдобине или пне, тогда можем и задержаться.

— Добро, — кивнул Корнеев. — И вот еще что, Вадим, я к полковнику Стеклову уже не успею, а по телефону не хочу лишнего говорить. Михаил Иванович поймет, но не все в его власти. Операция, наверняка, на контроле у Ставки. Но ты, Вадим, все равно передай: подкрепление пусть не спешит отправлять. Пока я сам не попрошу о помощи. В донесении использую следующие кодовые слова: искомое — "огурцы", люди — "крышки", а бомбы — "банки". Запомнил?

— Да, доложу слово в слово…

Машина свернула с наезженной колеи в малозаметную прогалину и ловко запетляла между высокими и толстыми деревьями. Они росли друг от друга так далеко, что их гладкие, серебристо-белесые стволы, черные там, где скопилась влага, казались колоннами, удерживающими свод какого-то огромного здания.

Детство и юность Корнеева прошли на городских улицах, а школьных познаний майору не хватало, чтоб опознать гладкокожих представителей растительного мира, но то величие, с каким вековые деревья взирали на копошащихся внизу людей, ощутил в полной мере. И зябко поежился.