Мари Галант. Книга 1 - Гайяр (Гайар) Робер. Страница 74
Демаре метнул на нее злобный взгляд из-под полуопущенных век и пошел было к дому. Жюли схватила его за рукав:
– Я тебя предупредила. Будешь болтать – между нами все кончено!
Он пожал плечами и пошел своей дорогой. Жюли посмотрела ему вслед: Демаре шагал тяжело, втянув голову в плечи, ссутулившись, похожий на упрямого, глухого быка.
Жюли решила, что все пропало, ведь этот злой лакей собирался раскрыть перед Мари все карты, выложить все тайны, в которые ему удалось проникнуть. Он заслуживал наказания! Она с силой сжала кулаки, но была вынуждена с огорчением признать собственное бессилие.
Скоро она побрела той же дорогой, что и Демаре, решая про себя, как отплатить ему за злобу и дурацкое непонимание.
Подходя к дверям замка, она заметила Мобре. Шотландец застыл на пороге с трубкой в руке и, казалось, глубоко задумался. Он не увидел субретку, зато Жюли кровь бросилась в лицо. Она подошла к Режиналю и, не думая, что может помешать его мыслям, выпалила:
– Шевалье… Не угодно ли зайти ко мне на одну минутку?
Он стряхнул с себя задумчивость и бросил на субретку удивленный взгляд:
– К вам? Ого! Жюли, дружочек, кажется, на вас подействовал местный климат!
– Я имею в виду совсем не то, о чем вы подумали, – вполголоса заметила она. – Мне необходимо сообщить вам нечто чрезвычайно важное…
Похоже, он был не расположен ее слушать и сказал:
– Правда? О чем же?
– О вас. О Демаре и о мадемуазель де Франсийон, о генеральше… Хватит?
Режиналь вздрогнул. Огляделся, словно опасаясь нескромных взглядов, и ответил:
– Ступайте к себе, Жюли, я сейчас вас догоню…
Мари разглядывала Демаре, застывшего перед ней со шляпой в руке.
– Вызывали, ваше превосходительство?
– Да, – властно отозвалась Мари. – Я бы хотела знать, почему по ночам вы не спите, как все в этом доме. Говорят, вы шпионите, подслушиваете под дверьми, словом – очень любопытны ко всему, что здесь происходит и вас не касается. Я этого не люблю. Почему вы так поступаете?
– Э-э, ваше превосходительство… я не могу спать… Ложусь, но сон так и не приходит. Тогда я встаю, хожу туда-сюда, стараюсь себя утомить, но все напрасно.
– Вы надеетесь утомиться, подслушивая под дверьми?
– Я не подслушиваю, ваше превосходительство…
– Не отрицайте! Я вас видела… – соврала она. Демаре в смущении понурился.
– Вы что же, не знаете, как поступают с чрезмерно любопытными слугами? – продолжала она. – Не знаю, на кого вы работаете, но могу одно сказать: я не желаю, чтобы за мной следили. Вы должны покинуть этот дом!
– Ваше превосходительство… Клянусь вам…
– Не клянитесь! Вы уедете, Демаре, я вас прогоняю…
Мари увидела перед собой чудака, внезапно задрожавшего всем телом. Очевидно, это не входило в его планы. Если его прогонят с места, он лишится полезных сведений, необходимых майору; а если он не будет служить у генеральши, станет ли Мерри Рулз по-прежнему им интересоваться?
– Берегитесь! – не унималась Мари. – Я прогоняю вас не только из этого дома, но высылаю с острова, слышите? Отправитесь первым же судном на Сент-Кристофер, где сможете остаться, если кому-нибудь понадобятся ваши услуги, либо вернетесь во Францию!
Демаре принял униженную позу, всем своим видом выражая раскаяние, и генеральше показалось, что он вот-вот бросится ей в ноги и станет умолять о прощении. Она окинула его строгим, неумолимым взглядом. Она решила, что он достаточно растерян и можно предложить ему сделку, которую она задумала. Теперь она лишь выжидала, когда он снова станет извиняться, попытается ее смягчить. И Демаре в самом деле смиренно пробормотал:
– Не прогоняйте меня, мадам, умоляю!.. Вы же довольны моими услугами, я трудолюбив… Обещаю, что больше не буду выходить по ночам из своей комнаты… Если я за кем-нибудь и следил, то поверьте, не за вами, мадам, а за Жюли… Я люблю Жюли, мадам, ведь мы с ней были помолвлены, до того как приехал шевалье де Мобре… И вот с тех пор, как шевалье здесь, она меня и видеть не хочет. Я для нее пустое место.
– Послушайте, Демаре, – проговорила Мари примиряющим тоном. – Единственный способ заслужить мое снисхождение – признать свою вину. Сознайтесь, что следили за шевалье, мадемуазель де Франсийон и за мной, так?
– По правде говоря, ни за кем я не следил, – соврал он. – Если б я смог увидеть или заметить что-нибудь, то по чистой случайности…
Мари стала на него наступать, и если бы у нее был в руках кнут, она, казалось, ударила бы лакея.
– Демаре! – вскричала она. – Вы должны мне рассказать обо всем, что видели и слышали. Понятно? Иначе прикажу выслать вас на первом же судне, отбывающем из Сен-Пьера.
В эту минуту недалекого лакея словно озарило. Он вдруг увидел связь между тем, что советовала ему Жюли и чего требовала генеральша. На самом деле не так уж страшны были ее угрозы: наверняка она станет сговорчивее и снисходительнее, если узнает о связи шевалье и Луизы! Это и дураку ясно!
И лакей подумал: «Не это ли она хочет узнать? А зачем же она ходит вокруг да около? Почему не спросить меня об этом прямо? Мне-то только и нужно удовлетворить ее любопытство! В конце концов, я хочу одного: погубить проклятого шотландца, отнявшего у меня любимую!»
– Мадам! – униженно начал он, приняв вид раскаявшегося грешника. – Спрашивайте, я все вам расскажу…
Мари пристально на него взглянула. Круто повернулась, пошла к окну, бросила взгляд во двор. Она увидела Режиналя, беседовавшего с Кинкой. Негр подавал ему длинный хлыст надсмотрщика. Она быстро отвернулась и бросила:
– Вам случалось по ночам видеть шевалье де Мобре в комнате у мадемуазель де Франсийон?
– Да, мадам.
– Вы слышали, о чем они говорили?
– Нет, мадам. Меня это не интересовало.
– Чем же они занимались? – побледнев, нервно процедила она сквозь зубы. – Разговаривали? Говорили же они что-нибудь? Какого черта! Если вы прижимались ухом к замочной скважине, то хоть слово-то слышали, одно-единственное?! Какое же?
– Думаю, они целовались, мадам. По правде говоря, шевалье переходил из одной комнаты в другую, мадам… Наверное, как и я, не мог спать в своей постели. И бродил в поисках сна, то у Жюли побывает, то у мадемуазель де Франсийон, потом…
– Потом?
– Я иногда видел, как он входил и к вам, когда не мог заснуть у мадемуазель де Франсийон…
– Дурак!.. Пройдоха! С удовольствием бы приказала отходить тебя кнутом, если бы ты не выглядел таким идиотом!..
Ругательства заставили Демаре отступить на шаг.
– Ступай прочь! – приказала Мари. – Иди! Такой дурак, как ты, заслуживает кнута! Да, кнута!..
Теперь она знала все, что хотела, и была готова наброситься на лакея, вцепиться в него ногтями, исцарапать его в кровь, чтобы он почувствовал боль. Она снова повторила:
– Прочь!
Это было сказано таким тоном, что Демаре, понурившись, поплелся к двери.
Когда Мари услышала, как дверь за ним закрылась, она подбежала к кровати и рухнула, собираясь выплакать свое горе.
Ее нервы были напряжены до последней степени. Наконец-то у нее в руках было доказательство неверности Режиналя, его предательства. Разве отныне она сможет доверять советам шевалье? Как ему верить?
Прогнать, выслать следовало бы именно его, Режиналя, подумала она. Ведь он подкупил всех: Луизу, Жюли, этого дурака-лакея, да и ее самое, а она думала, что может на него положиться!
Пронзительные крики вывели ее из состояния прострации. Она прислушалась к воплям и решила, что наказывают кого-то из негров. Кричал и впрямь мужчина. От физической боли все мужчины кричат одинаково, какого бы цвета ни была их кожа.
Когда Демаре, прикрыв дверь в комнату Мари, на цыпочках медленно спустился по лестнице, он увидел, что в большой гостиной стоит шевалье де Мобре; лакей ненавидел его больше, чем когда-либо, но теперь верил, что одержал над ним окончательную победу.
Он позабыл обо всех только что перенесенных потрясениях и бросил взгляд на свою жертву. Шевалье еще держался молодцом, но это было ненадолго: Мари скоро должна была с ним расправиться! Будет что рассказать майору!