Царство. Пророчество - Блейк Лили. Страница 14

Паскаль так и сделал, помчавшись к двери и вверх по лестнице. Когда он поднялся, то оказался в лесу, его окружали деревья. Где-то рядом слышались крики людей. Лес освещала луна.

– Эй? Ты где? – спросил Паскаль, оглядывая лес. Девушки нигде не было видно.

Он повернулся, посмотрел на люк, наполовину прикрытый сухими листьями. Все здесь заставляло его нервничать. Было темно, а язычники охотились по ночам, в поисках невинных жертв. Он знал, насколько это опасно.

Паскаль пробежал немного, ища девушку между деревьями.

– Пожалуйста! Куда ты ушла? – звал он. Почти сразу, как он произнес это, послышался хруст. Паскаль резко повернулся в сторону входа в туннель и увидел, как девушка закрывает дверь в земле. Должно быть, она пряталась за деревом. Теперь она возвращалась в туннели, оставляя его в лесу.

Он побежал к двери, пытаясь ухватиться за нее, прежде чем она закроется. Бесполезно. Девушка оставила его в лесу одного, после того как вывела сюда.

– Пожалуйста, впусти меня, – кричал Паскаль, стуча по металлу. Но она не отвечала. Прошло немного времени, но она так ничего и не сказала, и не открыла дверь.

Паскаль вгляделся в лес. Там было темно и можно было легко потеряться. Он побежал вперед и начал кричать, зная, что где-то рядом люди.

Через десять минут он достиг кромки деревьев. Дворец был прямо перед ним, перед воротами толпа людей. Паскаль пошел к ним. Пусть они и кричали, а некоторые даже дрались, он был рад, что больше не один.

«Она сказала мне идти сюда, – думал Паскаль. – Она хотела, чтобы я потерялся. Она оставила меня снаружи».

Она говорила ему и другие вещи, спрашивала о его матери и братьях. Вопросы ее казались бессмысленными. Паскаль гадал, а не была ли она, как человек, живший в лесу около его старой деревни. Отец говорил, что тот сошел с ума. Он вечно бормотал что-то себе под нос и задавал вопросы, которые никто не понимал.

Паскаль старался не поднимать глаз, пока шел через толпу. Мужчина кричал и бросался на прутья. Другая женщина, плача стояла на коленях, держа на руках младенца. Седая женщина украла кусок хлеба. Она зажала его в руке, оторвала от него кусок и засунула в рот.

– Я убью тебя, – зарычал мужчина с большой черной бородой. – Верни сейчас же!

Он бросился к ней, ударив по лицу. Паскаль не мог на это смотреть. Он отвернулся, когда подлетели еще несколько деревенских, некоторые отпихивали мужчину, другие кричали, чтобы женщина вернула хлеб, что хлеб принадлежал ему.

Что бы ни случилось в стенах дворца, но это пугало гораздо больше. Он пошел в другую часть толпы, думая, что девушка, возможно, вышла через другой секретный вход. Но ее не было среди больных. Она, наверное, уже за стенами дворца. Она вернется за ним? Откроет дверь?

Паскаль повернулся к темному лесу, вглядываясь между деревьями. Дверь была где-то там, в земле, покрытая тонким слоем сухих листьев и веток, будучи от нее в нескольких шагах, он едва ли нашел ее. Он не мог вернуться, когда в лесах охотились язычники. Ему придется пробыть здесь до утра.

Он сел рядом со стеной, подтянув колени к груди, пытаясь сохранить тепло. Поблизости началась еще одна драка, в этот раз кто-то кричал о чуме. Мальчик вытер слезы на глазах. Он был таким дураком, что последовал за ней. Кенна и Баш говорили ему о том, что происходило за стенами дворца. Он слышал, как они говорили об умирающих людях, зараженных чумой.

Это хотел остановить Тьма? Он проливал кровь невинных.

«Это не должно случиться снова», – сказал он Паскалю, после того, как убил трех женщин в том доме. Паскаль слышал их крики. Тьма ходил туда-обратно, кровь покрывала его руки и рубашку, и он продолжал повторять это, будто старался ему что-то объяснить.

Затем он повернулся и прижал окровавленный нож к рукам Паскаля.

«Ты должен проливать кровь. Ты должен продолжить приносить жертвы, даже когда меня не станет», – сказал он. Он хотел, чтобы Паскаль помог ему не дать чуме распространяться от деревни к деревне. Паскаль мог бы сказать, что не будет, что никогда не станет таким, как Тьма, но это бы только разозлило его. Паскаль знал, что тот мертв, но все еще видел Тьму во снах. Эти заостренные зубы. Маску из человеческой кожи, которую он носил.

Паскаль зарылся лицом в колени, сжавшись в комочек. Пытаясь отогнать все прочь. Крики, драки. Несколько стрел посыпались на деревенских, он слышал их панические крики.

Что сказала ему Кенна? Что внутри дворцовых стен он в безопасности, что никто не навредит ему. Пусть он и не мог доверять Башу, но он верил Кенне. Она говорила таким же мягким голосом, как его мама, убирая волосы с его лица, шептала ему перед тем, как он ложился спать. Она единственная, кто знал, как он был напуган.

Зачем он сбежал? Зачем он теперь за стенами? Он был таким глупым. Он сильно расстроился, что оказался здесь один с умирающими. Не важно, что произошло между Башем и Кенной, он как никогда хотел увидеть их знакомые лица, снова оказаться внутри дворцовых стен.

Он позволил слезам бежать быстрее. Прикрыл уши руками, чтобы заглушить крики.

«Пожалуйста, – подумал он, успокаивающе раскачиваясь туда-обратно. – Пусть кто-нибудь придет на помощь. Я не хочу здесь умереть. Я не хочу умереть, как эти люди».

Глава 10

Позже, той ночью, Мария спала, забывшись в кошмарах. Она пыталась освободить руки, но не могла. Они были привязаны к верхушке мишени, веревка умело завязана. Она была одна в центре дворцовой лужайки. Некому было ей помочь. Ее ноги были привязаны к столбу, и она была растянута на мишени, ее тело открыто и уязвимо.

– Есть здесь кто-нибудь? Меня кто-нибудь слышит? Пожалуйста, помогите мне! – кричала она, борясь с веревками. Ее запястья горели.

Откуда-то слева раздался звук шагов. Когда она повернула голову, то в отдалении увидела силуэт, освещенный солнцем. Когда он подошел ближе, она смогла разглядеть лицо мужчины. В груди нарастала паника. Это был король Генрих, идущий по лужайке к ней, с луком и колчаном стрел за плечом.

– Что вы делаете здесь? – спросила Мария. Она снова попыталась освободиться, дергая ноги в веревках.

– Да бросьте, Мария, – сказал король, его губы скривились в зловещей усмешке. – Я знаю, что вы не настолько глупы. Это моя вечерняя практика стрельбы по мишеням. Даже короли заслуживают немного расслабиться, так?

В горле Марии пересохло. Она с ужасом наблюдала, как король остановился в пятнадцати шагах от нее, приготовил стрелу и отвел руку. Острый наконечник был направлен прямо на сердце Марии.

– Пожалуйста, – закричала она хриплым голосом. – Не делайте этого! Пожалуйста, остановитесь!

– Надо было верить в пророчество, – король прикрыл один глаз, прицеливаясь. – Вы знаете, что Нострадамус всегда прав. Теперь прекратите сопротивляться. Вы все усложняете.

– Помогите! Пожалуйста, помогите! – снова закричала Мария, надеясь, что кто-то во дворце заметит и спустится вниз. Но было слишком поздно. Король отвел руку еще дальше и выпустил стрелу. Она летела не в сердце, а прямо в шею.

Мария проснулась, судорожно дыша. Ее сердце билось так сильно, что она чувствовала пульсацию в кончиках пальцев. Ее руки ощупывали шею, проверяя гладкую кожу. Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоить себя. С ней все хорошо. Она в постели. Это просто кошмар.

– Мария? – У Грир был сонный голос. Она перевернулась под простынями, потирая глаза руками. – С тобой все хорошо? Что случилось?

– Это было… это было так ужасно. У меня был сон, – сказала Мария. Он казался таким реальным. Она убрала с лица волосы и заметила, что ее руки трясутся.

– Ты белая, как простыня, – сказала Грир, пододвигаясь к Марии ближе. – Принести тебе что-нибудь? Чтобы успокоить нервы? Вино, например?

– Нет, все хорошо. Я в порядке, – Мария покачала головой и откинула темные кудри с глаз.

Она ждала, что кошмар отступит, но он оставался с ней, ужасная картина стрелы, летящей к ее горлу. Мария снова чувствовала себя на грани паники.