Царство. Пророчество - Блейк Лили. Страница 24

– Хорошо, – ответила Лола, поддерживая вежливый разговор. – Мне тоже от этого легче.

Франциск взялся за поводья, поторапливая Чемпиона. Они выехали рано утром, но не прошло и часа, как ход коня стал неровным. Франциск спустился, чтобы посмотреть, и молился, поднимая его ногу, чтобы тот не потерял подкову. Они не имели права отклоняться от курса и задерживаться в пути. Ему нужно было вернуться к Марии.

Франциск думал об этом прошлой ночью, слушая дыхание Лолы в тихой комнате, чувствовал запах мыла из лилий, исходящий от ее кожи. А затем он сделал это – наклонился и почти поцеловал ее. Он задержался на мгновение, обдумывая последствия, его губы были в дюйме от ее губ. А она почти поцеловала его в ответ.

Они оба знали правду. Если это случится снова, то не будет как в первый раз, когда они были ничем не связаны и далеко от дома. Это будет означать нечто другое. Это будет предательством с обеих сторон, и Франциск не знал, как сможет с этим жить.

Когда они вернутся во дворец, снова появятся неписаные правила. Так будет лучше для них, теперь Франциск видел это. Больше не будет этой двусмысленности, игр в семью, и они перестанут притворяться, что впереди совместное будущее. Прошлой ночью, когда они сидели с Лолой за столом, когда она держала на руках его сына, перспектива была заманчива.

«Это не по-настоящему, – напомнил он себе. – Это не твоя настоящая жизнь».

В настоящей жизни была Мария. Она, плачущая в покоях для переодевания, с красными, опухшими глазами, и он, успокаивающий ее, потому что она потеряла наследника. Именно она утешала его, когда умер его отец. Когда он вернется, они сядут вместе в тронном зале вершить судьбу Франции.

– Тогда осталось уже недолго, – сказала Лола. Ее голос вернул его в реальность.

– Точно, – Франциск пришпорил коня каблуками. – Осталось совсем немного. Хотя Чемпион устал. Он идет медленнее, чем обычно, но он доставит нас в замок.

– Я рада, что мы отправили письмо, – добавила Лола. – Мария, должно быть, волнуется за нас.

– Да, не хочу, чтобы она волновалась, – сказал Франциск. Он отдал гонцу все свои перстни, чтобы тот отвез письмо во дворец, и немного золота на подкуп стражи, чтобы те впустили его.

– Хорошо, что мы дали знать, что все в порядке.

Упоминание имени Марии принесло облегчение. Лола вспомнила о ней утром, и Франциск настоял на том, чтобы написать ей. Он написал короткую записку, когда они проезжали мимо маленькой деревни, нетронутой чумой. Он отдал гонцу свои перстни, надеясь, что мужчина доберется до дворца быстрее, чем они.

Послание было простым. Написав его, Франциск почувствовал себя лучше, будто принес клятву верности. Он не может и не станет предавать жену. Не важно, что за чувства между ним и Лолой, плевать на обстоятельства. Это письмо напомнило ему о том, что ждет его дома.

– Очень хорошо, – немного неловко сказала Лола. – Она почувствует облегчение.

Лола крепко держала малыша, прижимая его к себе, пока конь галопом несся по лесам, мимо деревьев. Сегодня боль немного стихла, она на мгновение прикрыла глаза, чувствуя ветерок на лице. Они приближались к дворцу. С каждым часом, с каждой милей приближались к тому, какими должны быть их жизни. Лола вернется к своей роли – близкой подруги королевы, вдовы лорда Джулиена, который умер слишком рано. Франциск станет королем. Лишь Мария будет знать, что этот ребенок их сын. Это будет секрет, который они разделят.

Лола ослабила свою хватку на талии Франциска, чтобы не прижиматься к его спине слишком сильно. Даже сейчас было тяжело быть так близко к нему. Прошлой ночью она закрыла дверь и просто стояла, ожидая, когда сердце станет биться медленнее, щеки ее пылали. Она все еще ощущала на своем лице его прикосновение, вспоминала, как он наклонился вперед. Его внимательные глаза… этот взгляд.

Прижав ребенка поближе к себе, она держалась за рубашку Франциска. Лес вокруг был тихим. Кругом росли деревья, в милях от них не было ни души. Они не говорили об этом, но ее все еще преследовал вчерашний день, отчаяние и опустошение в той деревне. Она все еще видела тех детей в доме.

«Пожалуйста! – умоляли те мальчики. – Пожалуйста, помогите нам!»

Спустя долгое время Франциск заговорил:

– Мы идем в хорошем темпе, – сказал он. – Надеюсь, погода не переменится.

– Да, будем надеяться, – сказала Лола. Он слышал облегчение в ее голосе. – Я просто…

Она осеклась, ее руки крепче схватились за талию Франциска, что-то в лесу привлекло ее внимание. Франциск повернул голову, пытаясь разглядеть, на что она смотрит.

В десяти ярдах справа от них была группа язычников. Их скрывала густая листва, но Франциск смог разглядеть, что они стояли кругом. Их было трое. У одного была веревка, он что-то затаскивал на ближайшее дерево.

К другому концу веревки был привязан мужчина не старше Марселя, с длинными волнистыми седыми волосами. Его рот был заткнут тряпкой, руки связаны за спиной. Он сопротивлялся.

– Это то, о чем я думаю? – прошептала Лола.

– Язычники. Они собираются принести его в жертву.

– Капюшон, – прошептала она еще тише, чем раньше. – Франциск, быстро накинь его. Они могут нас увидеть…

Франциск натянул капюшон, пряча лицо. Он посмотрел на мужчин, гадая, повернулись ли они, заслышав проезжающего мимо коня, но их головы были опущены. Они держались за руки и молились.

Франциск наклонился вперед, пришпоривая Чемпиона. Конь медленно пошел, будто понимал, что надо передвигаться тихо. Они прошли несколько ярдов, затем еще. Они уже почти проехали место жертвоприношения, когда Франциск оглянулся на мужчину. Его лицо было красным от крови. Он всячески извивался, пытаясь освободиться. Они его так и оставят? Умирать в страхе?

Язычник в центре круга обнажил нож. Он схватил мужчину за волосы, дергая его голову назад, обнажая горло. Мужчина закричал через кляп. Он забился сильнее, язычник поднял нож, готовый перерезать его горло.

– Франциск? – воскликнула Лола, переводя взгляд с мужчины на него. Конь замедлился, затем остановился.

– Стой! – крикнул Франциск, он не мог больше молча наблюдать. Три язычника обернулись, их глаза сузились. Франциск спрыгнул с коня, убедившись, что капюшон прикрывает лицо.

– Что ты делаешь? – прошептала Лола. – Их трое!

– Я не могу его бросить, – сказал Франциск, поворачиваясь к ней. – Оставайся здесь.

– Осторожнее, – сказала она, крепче прижимая ребенка. Она посмотрела на сына, он спал, его не тревожила опасность вокруг. Шаль Лолы была достаточно большой, чтобы скрыть его. Она лишь надеялась, что он будет вести себя тихо.

– Кто ты? – закричал мужчина с ножом. Он был дородным, с огромным пузом, нависавшим над ремнем. Он наклонил голову, пытаясь лучше разглядеть Франциска.

– Просто странник, – сказал Франциск, приблизившись к группе. Он развел руки в мирном жесте.

– Это святая земля, – сказал другой язычник, глядя на Франциска. Он был худым и бледным, без переднего зуба. – Мы проводим ритуал для наших богов. Это необходимость. Нам нужно очистить эти леса.

– Чума распространяется, – вставил язычник в центре. – Лишь кровавые жертвы могут ее остановить.

Франциск пытался посмотреть вверх на него, но это было невозможно, так как капюшон мог упасть. Третий мужчина был в два раза больше, чем остальные, с толстой шеей и огромными, мускулистыми руками. И что Франциску делать теперь? Бороться с тремя, один из которых тяжелее его в два раза? Неожиданно он понял, что плана у него нет.

– Ааа, – сказал Франциск, кивнув. Он вспоминал все эти лекции по дипломатии, которыми пичкал его Генрих. Очень часто войны выигрывали хитростью и поиском выгоды. – Ясно. Кровавая жертва.

Он встретился взглядом с привязанным мужчиной и попытался передать ему взглядом, что он здесь, чтобы помочь.

– Но почему так? Кровь, взятая насильно у неверующего, – это вовсе не дар. Я видел стадо оленей на пути. Наверное, лучше принести в жертву их.