Шестая жена короля Генриха VIII - Мюльбах Ф.. Страница 24

– Берегитесь, ваше величество! Обдумайте хорошенько свои слова! – воскликнул Сеймур с просиявшим лицом. – То, что вы говорите, – одно из двух: приговор или признание. Мне необходима ваша любовь; если нет, то для меня один исход – смерть. Мне нужна ваша любовь, но не любовь королевы, милостиво снисходящей к своему подданному, а любовь простой женщины, видящей в любимом человеке друга и властелина. О, Екатерина, поймите хорошенько мои слова!… Если вы желаете снизойти ко мне со своего королевского трона для того, чтобы осчастливить своего подданного, то не делайте этого, лучше молчите и позвольте мне пойти с повинной к королю. Я такого же происхождения, как и вы, Екатерина, и не могу допустить, чтобы любимая мною женщина смотрела на меня сверху вниз. Я могу положить к вашим ногам свою любовь, но не стану склонять голову ни пред кем. Если же вы меня любите, как равная равного, то скажите лишь одно слово – и я всю свою жизнь посвящу вам… Я буду вашим рабом и вашим властелином. У меня не будет ни одной мысли, ни одного чувства, которые не принадлежали бы вам. Будучи даже вашим властелином, я вечно буду у ваших ног, и если вам доставит удовольствие раздавить меня, то я с радостью подчинюсь вашему желанию, так как всегда и прежде всего буду вашим рабом.

Сеймур снова опустился на колени и прижал свое прекрасное, гордое лицо к ногам Екатерины.

Королева наклонилась, подняла руками голову графа и с невыразимым счастьем посмотрела в глаза любимого человека.

– Любите вы меня? – спросил граф, нежно охватывая рукой стройный стан Екатерины.

– Да, я люблю вас! – твердым голосом ответила королева. – Я люблю вас, как женщина, а не как королева, и если даже нам обоим грозит эшафот, то что это для нас?! Мы по крайней мере умрем вместе, и наши души встретятся на небе.

– Нет, не думайте о смерти, Екатерина! – возразил граф. – Думайте о прекрасной, светлой жизни, которая ожидает нас. Думайте о том времени, когда нам не нужно будет скрывать свою любовь, когда мы будем наслаждаться своим счастьем свободно, открыто пред всем светом. Будем надеяться, Екатерина, на милосердную смерть, которая освободит вас от жестокого, кровожадного старика. Как только не станет Генриха Восьмого, ничто не помешает вам сделаться моей женой, моей на всю жизнь. Вместо гордой королевской короны вашу головку украсит прелестный миртовый венок. Поклянитесь мне, Екатерина, что вы будете моей женой, как только смерть Генриха освободит вас.

Королева вздрогнула, и ее щеки побледнели.

– Значит, все наши надежды основаны на чужой смерти? – со вздохом проговорила она. – А конечная цель нашей любви – эшафот?

– О нет, Екатерина, наша надежда – любовь, а цель – счастье. Думай о жизни и светлом будущем, а теперь исполни мою просьбу: поклянись мне пред лицом Бога и этой чудной природы, окружающей нас, что, как только умрет Генрих, ты будешь моей женой! Поклянись мне, что ты пренебрежешь требованиями глупого этикета и деспотическими придворными нравами и обвенчаешься со мной сейчас же после смерти короля. Мы найдем священника, который освятит наш союз, заключенный нами сегодня на вечные времена. Поклянись мне, что ты будешь любить меня и останешься верна мне до этого блаженного момента, до момента твоего освобождения. Помни, что моя честь – вместе с тем и твоя честь, что в твоем счастье заключается и мое счастье.

– Клянусь! – торжественно ответила Екатерина. – Ты можешь всегда, каждую минуту рассчитывать на меня. Никогда я не изменю тебе, никогда у меня не будет мысли, которая не принадлежала бы всецело тебе. Я буду любить тебя так, как этого заслуживает Томас Сеймур то есть с открытой душой и полным доверием. Я с гордостью буду подчиняться твоим требованиям и с радостью назовусь твоей послушной, верной женой.

– Я принимаю твою клятву! – строгим, решительным голосом произнес Сеймур. – И, в свою очередь, клянусь тебе, что буду всю жизнь смотреть на тебя, как на свою королеву и повелительницу. Клянусь тебе, что буду для тебя самым преданнейшим подданным, полезным советчиком, верным мужем и храбрым защитником. Моя жизнь принадлежит моей королеве, сердце – моей возлюбленной. Эти слова будут моим девизом навсегда. Да накажет меня Бог, да буду я тобой отвергнут, если когда?нибудь нарушу свою клятву!…

– Аминь! – воскликнула Екатерина с обворожительной улыбкой на губах.

Наступило молчание, то чудное молчание, которое является лишь в минуты любви и счастья, когда сердце полно чувством и в человеческом языке не хватает слов для выражения всей глубины его.

Эту святую тишину внезапно прервали отдаленные звуки охотничьих рожков, лошадиный топот и человеческие голоса.

Королева вздохнула и подняла голову с плеча графа. Очаровательный сон окончился; пришел ангел с огненным мечом и изгнал бедных смертных из врат рая. Они были недостойны его более. Королева нарушила клятву, данную мужу пред алтарем, и отдала свою любовь другому.

– Все кончено! – печально проговорила Екатерина. – Меня призывают к моей жизни невольницы. Начнем играть наши роли. Пред вами снова королева.

– Поклянитесь мне прежде, что вы никогда не забудете этого часа! – попросил Сеймур.

– Как же можно забыть его? – с удивлением возразила Екатерина.

– Вы будете всегда верны мне? – спросил Сеймур.

– Ах вы, ревнивец! – заметила, смеясь, Екатерина. – Почему же я вам не предлагаю такого вопроса?

– О, вы прекрасно знаете, что обладаете чарами, навсегда приковавшими меня к вам! – горячо ответил граф.

– Это неизвестно! – мечтательно проговорила Екатерина, устремляя взор на небо, по которому плыли серебристые облака. – Любовь могущественна, как Бог, – продолжала она, положив руку на плечо графа. – Любовь безгранична, вездесуща и вечна. В нее нужно верить так же, как верят в Бога, и только тот, кто способен так верить, достоин любви.

Звуки рожков приближались; уже слышались ржание лошадей и лай собак.

Сеймур отвязал лошадей и подвел королеве Гектора, который был теперь послушен и кроток, как ягненок.

– Пред вами, ваше величество, два преступника, – шутливо улыбаясь, сказал Сеймур. – Гектор – мой соучастник. По его распухшему уху я заключаю, что его укусило какое?то насекомое и поэтому он взбесился и понес вас; не будь этого случая, я до сих пор оставался бы самым несчастным в мире человеком в вашем королевстве, а теперь, благодаря Гектору, во всей Англии не найдется никого счастливее меня.

Королева ничего не ответила, но, охватив руками шею лошади, горячо поцеловала ее в голову.

– С этого дня я не сяду ни на какую другую лошадь, – наконец, сказала она. – А когда Гектор состарится…

– То за ним будут заботливо ухаживать на конюшне графини Сеймур, – прервал королеву граф, помогая ей сесть в седло.

Оба поехали молча навстречу свите. Как только они выехали из леса, сейчас же показалась вся кавалькада с принцессой Елизаветой во главе.

– Ах, вот еще что! – прошептала королева графу. – Если вам понадобится что?нибудь передать мне, то обратитесь к Джону Гейвуду; это – человек, на дружбу которого можно положиться.

Екатерина поскакала вперед и начала оживленно рассказывать принцессе Елизавете о несчастном случае и о том, что обязана своим спасением графу Сеймуру.

Елизавета рассеянно слушала рассказ мачехи и мрачно смотрела на обер?шталмейстера. Как только королева обернулась к своей свите, почтительно поздравлявшей ее с счастливым избавлением от опасности, принцесса еле заметным знаком подозвала к себе Сеймура.

– Милорд, – обратилась она к нему строгим, резким тоном, отъехав на несколько шагов вперед, чтобы никто не мог услышать ее слова, – вы много раз просили меня дать вам возможность поговорить со мной наедине. Вы утверждаете, что должны сказать мне нечто такое, чего не должны слышать другие. Я снисхожу к вашей просьбе и согласна выслушать вас.

Принцесса Елизавета замолчала в ожидании ответа графа. Сеймур низко, почтительно поклонился.

«Я пойду на это свидание, – подумал он, – для того чтобы отвести глаза принцессе, дабы она не заметила того, что не должна знать».