2000 метров над уровнем моря[= Аданешь] ... - Анин Владимир. Страница 20

— Попробуем доплыть до Ассаба.

— А это далеко?

— Прилично. Во всяком случае, у этих лодок топлива точно не хватит.

Катер адмирала оказался резвой посудиной. При своих размерах, а в нем даже была маленькая каюта, он мчался по волнам, как хороший глиссер. Но наши преследователи не отставали, время от времени постреливая. Несколько раз они даже попали в катер, и пули, огрызаясь искрами, с оглушительным звоном отскакивали в ночное небо. Оставалось надеяться, что топливо у них действительно закончится раньше, чем у нас.

Так и случилось. Через пару часов они стали отставать, а вскоре и вовсе исчезли из поля зрения.

— Кажется, оторвались, — сказал я, внимательно вглядываясь в черный горизонт.

Яркая луна серебрила водную гладь, во всех направлениях, сколько видел глаз, было чисто. Аданешь сбавила ход и закрепила штурвал.

— Пойдем, покормим детей. Нам еще долго плыть.

— Долго, это сколько? — поинтересовался я.

— Думаю, часов восемь.

— Тогда взрослых тоже надо покормить, — сказал я, и Аданешь, улыбнувшись, кивнула. — Кстати, а нам-то самим бензина хватит, чтобы доплыть до этого Ассаба?

— Должно. Как-то раз адмирал возил нас с отцом на этом катере в Джибути, а это километров на двести дальше.

Мы достали из сумок провизию (спасибо адмиралу!) и устроили маленький пир. Когда я протянул лепешку одной из девочек, она вдруг попыталась поцеловать мою ладонь. Я немедленно одернул руку и погрозил ей пальцем. На этом недоразумения закончились. Эфиопские девочки — их звали Хава, Меклит и Фатума — уплетали за обе щеки, и только Наташа ела не спеша, видимо, так и не придя до конца в себя.

— Эх! Сейчас бы выпить чего-нибудь, да покрепче! — вздохнул я.

Аданешь лукаво посмотрела на меня и, словно фокусник, достала из сумки маленькую, в форме фляжки, бутылку джина «Гордонс». Сделав пару глотков, она поморщилась, вытерла губы рукавом рубашки и протянула «фляжку» мне.

— Вот это да! Ты прямо волшебница! — Я залпом осушил бутылку, даже глазом не моргнув. — Дезинфекция, — попытался оправдаться я, виновато глядя на удивленную напарницу и восхищенных девочек.

— Ложись, поспи. Через два часа я тебя разбужу, — сказала Аданешь.

Я покорно спустился в тесную каюту и, завалившись вместе с девочками на единственную койку, мгновенно отключился.

Глава 7

Когда Аданешь разбудила меня, уже рассвело. Она дала мне поспать целых четыре часа — пожалела. А сама все это время стойко несла вахту у штурвала. Мне стало ужасно стыдно. Конечно, мы оба на задании, и я в нашей команде старший, хотя я уже в этом иногда начинаю сомневаться. Но она же — хрупкая… ну, пускай, даже не очень хрупкая, но все-таки девушка, пережившая вчера не меньше, если не больше, чем я. Ей сейчас очень нужен отдых. А здоровый мужик Саша Суворов нагло дрыхнет вместе с детьми, напрочь позабыв о своей напарнице.

— Почему ты меня не разбудила раньше? — спросил я, пытаясь изобразить не то возмущение, не то обиду.

— Ты бы на себя посмотрел, квазимодо, — засмеялась она.

— Неужели так плох?

— Конечно, бывает и хуже. Но все же Мехрет тебя здорово отделал. А вообще, если честно, я обожаю встречать рассвет. Здесь, на море, он просто сказочный… Так что не переживай, все в порядке.

— У тебя зеркало есть? — спросил я.

Порывшись в своей сумочке, Аданешь протянула мне маленькое зеркальце. Я смог заглянуть в него только одним глазом, но и этого оказалось достаточно. Вид у меня действительно был ужасный: вся физиономия перепачкана кровью, правый глаз заплыл лиловой гематомой, а над бровью красовалось внушительное рассечение.

— Дай-ка я посмотрю, — сказала Аданешь.

— Зачем?

— Ты забыл? Я ведь все-таки медик.

— Да брось, ерунда! До свадьбы заживет.

— Зажить-то заживет, но посмотреть надо. — Она усадила мена на лавку и внимательно оглядела рану. — М-да, должна тебе сказать, что это довольно серьезно. Такая травма требует хирургического вмешательства.

— Ты шутишь? Какого еще вмешательства! — отмахнулся я.

— Надо зашивать. Иначе останется рубец. И продезинфицировать не мешает.

— Может, все-таки обойдется? — с надеждой спросил я.

— Не обойдется, — жестко ответила Аданешь и, еще раз осмотрев мою рану, достала из сумки бутылку минеральной воды. — На, умойся.

— Похоже, Мехрет был левшой, — сказал я, ополоснув лицо и шею.

Аданешь сжала левую руку в кулак и вытянула вперед, по направлению ко мне, словно прицеливаясь.

— Да, ты прав.

— Только не надо сейчас устраивать следственный эксперимент, — засмеялся я. — Иди лучше отдыхать.

— Не заблудишься? — улыбнулась Аданешь.

— Для этого надо очень постараться, — ответил я, кивнув на желтую полоску земли, тянущуюся справа от нас, вдоль горизонта.

— Ну, мало ли… Если что, буди.

Аданешь нырнула в каюту и присоединилась к мирно спавшим девочкам. Я откупорил бутылку «Кока-колы» и поболтал ее немного, прикрыв горлышко большим пальцем, чтобы выпустить избыток газа. Залпом осушил бутылку и выбросил ее за борт, испытав при этом мимолетный приступ стыда — все-таки нехорошо загрязнять окружающую среду. «Кока-кола» здорово помогает бороться со сном, это я уже успел заметить, да и вообще, я как-то незаметно успел пристраститься к этому напитку. Что я знал раньше? «Буратино», «Дюшес», «Крюшон», газировка с сиропом из автомата… Вот, пожалуй, и все. Нет, еще, конечно, квас, но это совсем другое. А теперь в моей жизни появились всевозможные спрайты, фанты… И все же номером один для меня стала именно «Кока-кола», в первую очередь благодаря своему феноменальному тонизирующему эффекту.

Утреннее солнце разбросало по сине-зеленой воде миллионы танцующих искорок, теплый встречный ветер гладил по щекам и ласково теребил волосы. Я стоял у штурвала, вглядываясь в морскую даль, и воображал себя капитаном дальнего плавания. Рядом, в каюте, спала самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо встречал. То, что вчера мне довелось спасти ее от неминуемой гибели, грело душу. И вот теперь я, рыцарь без коня и с фингалом под глазом, уносил свою даму на стремительном корабле прочь от бед и невзгод. Да, насчет «своей дамы» я, конечно, махнул. Но почему бы, в конце концов, не помечтать? Это ведь, как говорится, не вредно. А если задуматься, удачное вызволение из плена четырех девчушек — событие само по себе значимое. Я, безусловно, был доволен собой в эту минуту, хотя и понимал, что еще не все кончено, что еще предстоит доставить Наташу к ее родителям, и путь нам предстоит неблизкий, но чувство, если не исполненного долга, то, по крайней мере, успешно выполненной работы, переполняло меня.

Время пролетело незаметно. Плавящийся солнечный диск уже висел достаточно высоко над горизонтом, но жары пока не ощущалось. Я снял рубашку и намотал ее на голову. Взглянул на часы. Было без четверти восемь. Неожиданно из каюты выползла заспанная, взлохмаченная Наташа.

— Мне надо в туалет, — сказала она.

Я на мгновение растерялся. Мне почему-то и в голову не пришло, что девочкам может понадобиться в туалет и как они будут справляться с этой непростой задачей здесь, на катере, посреди моря. Мне-то что — пара пустяков. Когда приспичило, я взобрался на бортик катера и сделал свой вклад в мировой океан. Естественно, не при всех, а пока все спят и не могут наблюдать меня за этим занятием.

— Сюда, — послышался из каюты голос Аданешь. — Туалет внизу, за дверью.

Я облегченно выдохнул — одной проблемой меньше.

Аданешь, щурясь, поднялась на палубу.

— Ты же совсем не поспала! — запротестовал я.

— Достаточно, — махнула она рукой. — Давай потихоньку к берегу. Скоро Ассаб.

— А как мы определим, что это именно он? — спросил я.

— Это же крупный порт, — ответила Аданешь, потягиваясь и зевая. — Его издалека видно. Наташа, иди, умойся, и давайте завтракать! — крикнула она и что-то быстро затараторила на амхарском… или тигринья… или… черт его знает, на каком языке — они все для меня на одно лицо, а, точнее, на одно ухо…