Северная звезда - Недозор Татьяна. Страница 33

Кто-то, пробегая, толкнул девушку, так что она едва не упала. Потом еле увернулась от брошенного кем-то полена.

Но вот сильная рука вцепилась в воротник её парки.

Позади стоял Николай…

– Быстро назад! Пришибут!

– Что это с ними? – осведомилась она, уже успокоившись и прихлебывая чай из закопченной кружки.

– Это север, – пожал Устюжанин плечами. – Я тут многое перевидал. Помню, двое придурков, бывших друзей неразлейвода, поругались из-за пустяка и затеяли делить имущество. Была у них лодка, и они заспорили, кому она достанется. А потом достали топоры и принялись её пополам рубить, чтобы каждому поровну… И еще и не так с ума сходят…

Как-то раз Маша решила прогуляться по берегу озера и посмотреть, как продвигается строительство лодок.

Вдруг ее кто-то окликнул:

– Сударыня! Госпожа Воронова! Это вы?

Она обернулась и увидела, как ее догоняет госпожа Гурко, облаченная в старую стеганку, отчего сразу постарела на десяток лет.

– Епифания Никитишна! Госпожа Гурко! Вот так встреча!

Мария не могла скрыть своего удивления.

– Да, это я. Мне удалось благополучно перейти через перевал, хотя до сих пор не знаю, как я не умерла. Мне ужасно опротивело это грязное поселение, набитое грешниками. Я с нетерпением жду возможности уехать отсюда. Вы подумайте, чуть не половина этих омерзительных мужланов не умеют или не считают нужным пользоваться отхожим местом. Они даже не стесняются женщин, гадят прямо при всех.

Последнюю фразу мадам Гурко произнесла злорадным шепотом. Потом придирчиво осмотрела Машу с головы до пят.

– Вижу, вы носите мужскую одежду. Что касается меня, я под страхом смерти не надела бы на себя брюки. Женщина должна всегда носить одежду, приличествующую своему полу, как сказано в святых книгах. Вы ведь путешествуете не одна, не так ли? Я еще на «Онтарио» подумала, что это не может быть так.

– Я… нет.

– Что же, вы едете с подругой?

– Нет, не совсем. Я… я наняла одного человека, который согласился отвезти меня вверх по реке.

Губы Епифании Никитичны вытянулись в прямую тонкую линию.

– Мужчина! Я так и думала. Так, значит, мне не показалось, когда я пару дней назад видела, как вы входили в палатку с мужчиной. Я подумала тогда, что обозналась. Ведь на пароходе вы производили впечатление порядочной женщины.

Дама придала своему лицу выражение, демонстрирующее, что с нынешнего момента мадемуазель Вороновой отказано в чести принадлежать к названной категории.

– Это мой проводник, человек, которого я наняла…

– Мужчина – он мужчина и есть, – вынесла приговор мадам Епифания. – Это грубые создания, которые не имеют никаких моральных принципов. Но ведь для проститутки это безразлично, не так ли? Мужчина! – повторила она тоном Машиной классной дамы Маргариты Францевны.

С этими словами миссис Гурко подобрала заляпанный грязью подол и ушла, гордо подняв голову. А Мария смотрела ей вслед, покраснев от злости.

Тем же вечером они нашли подходящую посудину. Два компаньона свалились с жестокой простудой и всего за четыре сотни долларов уступили им свой кораблик.

Они спустили грубо сколоченную лодку вниз по горному потоку и переправились через южную оконечность озера Кратер.

Ледостав и в самом деле был недалеко, и, дорожа каждой минутой, они перестали считаться с опасностью. Путешественники проскочили порожистую протоку, соединяющую озеро Кратер с озером Долгое, не разгружая лодки. Обычно лодки здесь перегоняли порожняком, а груз перетаскивали на себе.

Впрочем, немало и пустых лодок разбивалось в щепы. Но теперь прошло время для таких предосторожностей. Северный ветер сменился попутным, южным. На протоке Стэг ветер опять как нельзя более кстати отклонился к юго-востоку, погнав их по протоке к озерам Тагиш и Марш. Опасный рукав Виндиарм они пресекли на закате, и уже в сумерках, при сильном ветре, тут, на их глазах, опрокинулись и пошли ко дну две другие лодки с золотоискателями.

Николай, даже не сбавив хода, повел лодку по Тагишу, определяя направление по шуму прибоя на отмелях и горевшим кое-где вдоль берега кострам менее смелых или потерпевших крушение старателей. Затем они повернули на норд-ост поперек озера Лонг, а от него по быстрой реке к Глубокому.

Однако от Глубокого озера предстояло пересечь невысокий, но крутой горный хребет, чтобы достичь озера Линдерман, и все это следовало сделать побыстрее, ибо зима была не за горами.

Еще сколько-то там долларов ушло на пони, отзывавшегося на кличку Чак, и вьючное седло, и вот Мария и Николай опять тронулись в путь, на этот раз по суше.

Как поняла Маша, они очутились в по-настоящему дикой стране.

Три раза в течение одного дня они видели лося, а однажды после полудня Устюжанин заметил на зеленом склоне гризли. К вечеру ему повезло: стадо горных баранов спустилось к реке, чтобы напиться. Молодому человеку удалось незамеченным подойти к ним и убить молодого барашка. Так девушка убедилась в достоинствах винчестера Николая, благодаря которому они имели возможность за ужином наслаждаться свежим мясом.

Вокруг них вершины хребтов готическими шпилями исполинских замков уходили в небо и раскинулись на сотни миль. Их подножие обвивали быстрые порожистые реки с ледяной водой, а отвесные склоны обдували ледяные ветры.

На пятый день пути они оказались в долине, по которой протекала неширокая, но быстрая река, вдоль берегов которой тянулись узкие песчаные плёсы. На них виднелись многочисленные следы местного зверья.

Однажды Маша остановилась в боязливом недоумении, увидев след, сильно напоминающий отпечаток от мокасина, вот разве что сшитого на слона. Но Николай успокоил её, сказав, что это след медведя. Пони тоже начал волноваться…

Пещеру они нашли случайно.

Идя по тропе среди отрогов, Ник устроился на отдых в одном из боковых ущелий, куда не задувал ветер, и увидел под каменистым уступом черную дыру.

– Как вы посмотрите на то, Маша, чтобы нам тут переночевать? – справился он.

Мария лишь молча пожала плечами под казавшейся очень тяжелой паркой.

Глазам их предстала узкая труба шириной около десяти футов, уходящая во мрак. В стенах были отверстия – вероятно, проходы в боковые коридоры.

– Похоже на гавайские вулканические пещеры, – сообщил Николай. – Полазил по ним, было дело.

– Вы бывали на Гавайях? – несмотря на усталость, удивилась она.

– Угу, – ответил он, внимательно осматривая стены. – И даже на Таити…

Пони уснул стоя…

А Маша и Устюжанин развели небольшой костер из нарубленного у входа стланика.

Ник поджарил на костре кусок баранины и, не торопясь, съел, не забыв угостить попутчицу, затем приготовил кофе.

Костер едва горел, давая тусклое пламя, не делавшее пещеру уютнее.

В дальнем конце и проходах чернела густая тьма, казавшаяся Марии почему-то зловещей.

– Как вы посмотрите на то, чтобы проверить пещеру перед тем, как лечь спать? – поинтересовался блондин. – Вряд ли тут водятся черти, но иногда в таких пещерах есть признаки разных ценных руд. Люди слишком много думают об аляскинском золоте, а вот мой знакомый Стив Бессет неплохо заработал, торгуя медью с месторождения на архипелаге Александра. Я сам видел в горах признаки свинцово-серебряной руды…

Мария лишь молча кивнула, пусть себе ищет. Хотя она сама бы не стала шарить в этой пещере. Чертей или пресловутых «гризли» тут нет, но мало ли?

Ник деловито достал из мешка свечу, которую всегда носил с собой в мешке, зажег её от уголька костра. Она знала, что с помощью такой свечи можно даже согреться в палатке…

– Не желаете составить компанию, мисс Кроу? – почему-то по-английски осведомился он.

Девушка хотела было отказаться, но потом вдруг молча встала, кивнув.

Что же, в самом деле, она маленькая девочка, которую можно напугать всякими горными троллями из сказок или еще какой недотыкомкой?

«Ты же взрослая и не боишься темноты и призраков».