Шпионские игры царя Бориса - Асе Ирена. Страница 18

Наконец, появилась служанка Эрика и без слов начала аккуратно и проворно разливать по тарелкам ароматный суп. Затем она наполнила кубки дорогим вином из Франции и стала расставлять по столу фарфоровые блюда с закуской – гусиным паштетом, голландским сыром, нежирной ветчиной, бужениной… После этого было подано рагу из оленины, а на десерт – медовый пирог. Казалось, Арманд Скров устроил пир, чтобы замаскировать скорый отъезд гостей в другую страну – кто побежит за границу сразу же после столь обильного обеда?! Да, столь сытно поев, ни один человек не захотел бы немедленно отправиться в путь.

Впрочем, угощение вовсе не было чрезмерным. После утренней скачки к Нарве, у гостей оказался прекрасный аппетит.

Но если принц Густав и резидент российской разведки в Ливонии Буссов сразу же начали поглощать то, что фигуристая служанка подала на стол, то данцигская красавица Катарина не спешила приступать к трапезе. Она озабоченно поинтересовалась:

– А почему же задерживается наш проводник?

– Он вовсе не проводник. А раз до сих пор не появился, значит, еще не распродал весь свой лен и не закупил достаточное количество сельди, которую он собирался вести в Псков.

– И мы бездействуем из-за какой-то селедки?! – возмутилась Катарина.

– Это для Вашего Высочества она какая-то.

Арманд Скров попытался смягчить резкость ответа тем, что титуловал простую мещанку, словно законную супругу принца Густава. Ратман продолжил:

– Купец живет торговлей и она для него важна не меньше, чем для Вашего Высочества борьба за трон. Прошу, отведайте копченого окорока, право же, нигде не коптят свинину лучше, чем в Нарве.

Катарине пришлось приступить к еде. Едва только дама успела оценить лакомый кусочек копченого окорока по достоинству, как дверь открылась и в парадный зал дома нарвского ратмана, не спрашивая разрешения, уверенно вошел мужчина средних лет в славянской одежде.

– Отобедай с нами, Тимотеус, – пригласил гостя к столу ратман Скров.

Расторопная служанка Эрика тут же поставила на свободное место тарелки, а Тимофей Выходец не заставил себя долго упрашивать.

Только после еды русский купец сообщил принцу Густаву о своем нехитром замысле:

– У меня много телег с товаром. Вы будете изображать возчиков, которых я нанял на один вечер – довезти товары до Ивангорода, где я легко могу нанять соотечественников. Вам даже не придется выдавать себя за русских, все будут думать, что из Ивангорода вы завтра же вернетесь обратно. Свежих ломовых лошадей для вас господин ратман, как я понимаю, уже приготовил.

– Лошади у тебя на постоялом дворе, – сообщил Скров.

– Из этого плана ничего не выйдет, – тихим голосом возразил принц Густав.

– Ваше Высочество, полагает, что настолько не похож на возчика? – не без иронии поинтересовался Тимофей Выходец.

– За нами следят. Разве само появление в этом доме русского купца не вызовет подозрение? Разве за купцом не установят слежку?

– Вовсе нет, – с улыбкой возразил ратман Скров. – Господин посол прибыл в Нарву, чтобы вести со мной переговоры, не в первый раз он приходит в мой дом.

– Посол? Но при чем тут тогда селедка?! – принц перестал что-либо понимать.

– Если я посол, так уже и селедку для себя не вправе купить?! – искренне удивился Тимофей.

А Арманд Скров прояснил ситуацию:

– Еще в феврале господин посол в первый раз прибыл в Нарву по воле своего государя, чтобы вести переговоры о восстановлении в городе церкви Святого Николая. Когда-то в Нарве существовала православная церковь для русских купцов и поселившихся в городе православных. Сейчас ее нет, пришло в запустение и русское кладбище у церкви. Царь велел Тимотеусу передать нарвскому рату, что Москва готова выделить деньги на ремонт церкви и жалованье священнику. А то, что господин посол – купец и привез с Руси дешевый хлеб, горожан отнюдь не расстроило. Ведь вывоз хлеба с Руси запрещен царем Борисом. И лишь для Тимотеуса русские власти сделали исключение. То, что господин посол не только продал зерно, но и купил в Нарве наши товары, опять-таки лишь порадовало местных купцов. Ешьте-ешьте, время еще есть. Когда закончите, переоденетесь в одежду возчиков, я вас выеду через черный ход и вы пойдете на постоялый двор. Но не спешите, Эрика еще не подала к столу чудесный нарвский крендель!

Арманд Скров вел себя так, словно накормить до отвала дорогих гостей было для него делом не менее важным, чем обеспечить им безопасный путь в Ивангород. После сытного обеда никому не хотелось вставать из-за стола.

Несколько минут Конрад Буссов и Арманд Скров развлекали друг друга спором о том, где лучше ловится рыба и где ее лучше готовят – в Лифляндии или в Эстляндии.

– Я родом из Германии. Там тоже неплохая рыба, но лифляндское изобилие поражает. И как ее готовят?! Даже такую рыбу для бедных, как лососина, в Риге коптят так, что не стыдно подать ее и к столу купца или офицера.

– Коптить лососину умеют и у нас. Впрочем, едят ее в Нарве только бедняки, кому она нужна! А вот рыба из огромного Чудского озера весьма неплоха.

– В Двину заплывает из моря немецкий осетр. Удивительная по вкусу рыба, к тому же долго радует того, кто ее купит.

– Это почему же? – заинтересовался Тимофей Выходец.

– Так ведь весит подобная рыбина почти сотню килограммов.

– Шесть пудов?! – поразился Тимофей. – Я думал, такое чудо есть только на Руси – в далеком южном море и в реке Волге.

– Верно, бывает, шесть пудов весят, – подтвердил Тимофею Конрад Буссов и добавил. – Думаю, нам пора в путь…

Хозяин дома тут же встал, открыл стоявший в углу сундук богатой отделки и вытащил из него скромную одежду возчиков. Он сам раздавал ее, выбирая, кому, на его взгляд, какой наряд подходит по размеру. Катарина Котор удалилась переодеваться в соседнюю комнату, мужчины же одевали новые наряды прямо в гостиной. Их старую одежду Скров заботливо спрятал в сундук, пообещав: «При случае постараюсь переправить на ту сторону».

Когда Катарина вернулась в гостиную, Фридрих Фидлер чуть не ахнул. Да, одев мужской плащ, парик и шляпу, она стала похожа на красивого юношу. Но если раньше пышный кринолин платья надежно скрывал от окружающих ее прелестные бедра и колени, то теперь мужские чулки обтягивали ее стройные ноги, давая возможность мужчинам легко представить себе, что за красота таится под этой одеждой. Фридрих Фидлер в смятении подумал: «Да есть ли в Европе еще хоть одна дама со столь притягательной фигурой?!». И даже Конрад Буссов, увидев красавицу в обтягивающих ее стройные ноги мужских чулках, невзирая на разницу в возрасте, впервые ощутил по отношению к молодой немке отнюдь не отцовские чувства. В этот момент он позавидовал принцу.

Мужчины не сумели сдержать откровенных взглядов и Катарина покраснела. Принц Густав подошел к ней, чтобы успокоить любимую. Он ласково обнял ее, и все увидели, как подходят друг другу рослый с благородными чертами лица скандинавский принц и данцигская горожанка. Да, Густав сделал то, что может далеко не каждый король – выбрал себе спутницу жизни по любви.

Увидев переодетых заговорщиков, купец Тимофей Выходец тепло улыбнулся. Про себя рачительный торговец в этот момент подсчитывал, сколько сэкономил на том, что ему не надо нанимать возчиков для переправки товаров из Нарвы на Русь. Да и ломовых лошадей прислал Арманд Скров, а найм лошадей тоже денег бы стоил…

Через час воевода Ивангорода князь Василий Иванович Буйносов-Ростовский щедро угощал принца Густава в своем тереме:

– А вот, Ваше Высочество, откушайте-ка икорки астраханской. Вилкой или ножом ее много не возьмешь, вы ее ложкой, ложкой! Да отведайте-ка медку нашего, ивангородского, в неметчине-то небось такого медку не варят!

Принц был в растерянности. Он плотно поел в Нарве, но нарвское хлебосольство выглядело скромным походным перекусом в сравнении с русским столом. Были на нем и соленые огурчики и квашенная капуста, и караваи свежеиспеченного хлеба, и пироги с рыбой, мясом, капустой, грибами. Был и осетр, о котором в Нарве только говорили. Рыбина сия покоилась на огромном блюде, которое слуги вдвоем с трудом внесли в зал для пиров. Был и жирный жареный гусь, и отменная баранина, и орехи в меду, и какие-то необычные блюда с Востока, которые принц никогда раньше не видывал, и хмельной мед разного сорта, и анисовая водка, оказавшаяся лучше немецкого шнапса.