Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна. Страница 111

* * *

Зевнув, Линдейл сел в своей кровати и потянулся, а затем огляделся, пытаясь сообразить что происходит. Лишь увидев Алису, спавшую рядом с ним, зарывшись головой в подушку, он начал припоминать обрывками вчерашнюю ночь: кажется, он напился, пристрелил Макклахана и под конец женился. Преподобный Блейк был раздражен, когда они вытащили его из теплой постели среди ночи, долго не мог понять, чего от него хотят, и слишком медленно одевался, но все это компенсировалось очень быстрым венчанием, после чего Линдейл отнес жену на руках наверх, шепча ей на ухо какой-то пьяный бред, которого сейчас не помнил, а священник вернулся к своей подушке. Джонатан поправил одеяло, сползшее с плеч Алисы, она неровно вздохнула и медленно перевернулась на другой бок, окончательно стащив одеяло с мужа. Аккуратно, чтобы не разбудить ее, Линдейл встал и, так как было холодно, сдернул с кресла шерстяной плед. Завернувшись в мягкую клетчатую шерсть, Джон доковылял до печки, сев прямо на пол, открыл дверцу и принялся раздувать едва тлеющие угли. Его раны побаливали после ночных приключений, однако, Линдейл впервые хорошо выспался и никто из призраков не потревожил его. Он бросил взгляд на часы, оказалось, что уже час. В окно, впервые за последние дни, светило ослепительно - яркое солнце, оно не давало тепла, но все же создавало его иллюзию, валяясь яркими квадратами на полу и смятой постели. Пламя понемногу проснулось и выбралось из-под черной дымки золы. Джонатан подкинул березовых дров и, закрыв печку, встал, как вдруг все здание вздрогнуло от громкого стука. Допрыгав на одной ноге, он раздраженно распахнул дверь и, выскочив из комнаты, закрыл ее за собой. Его настроение резко ухудшилось при виде серебряной бляхи и подобострастно взирающих на него снизу вверх глаз маршалла.

- Чем обязан? - холодно спросил Линдейл.

- Ну, я подумал, - по-идиотски улыбаясь начал маршалл, - что коли уж Вы теперь Босс, мне надо к Вам обращаться. У меня в тюрьме сидит Джуннайт. Мы его вчера арестовали по приказу Макклахана, тот его вздернуть хотел, а чего теперь-то с ним делать?..

Линдейл стиснул зубы, хорошее настроение испарялось с фантастической быстротой. Однако делать что-то было надо.

- При нем вот это было. Так понимаю, это все его пожитки. - продолжал маршалл, отдавая Линдейлу седельную сумку. Джонатан взял ее и спросил:

- Тюрьма хорошо охраняется?

- А как же! - с энтузиазмом отозвался маршалл. - Макклахан позаботился, уж будьте уверены.

- Значит так, - безапелляционный наиграно - высокомерный тон Линдейла заставил его собеседника стушеваться. - Ты иди туда и глаз с парня не спускай. Головой своей за него отвечаешь. Я оденусь, позавтракаю и приду в участок, чтобы сообщить тебе мое решение лично. Да, нам еще кое-что надо будет обсудить. А сейчас можешь идти.

Линдейл отпустил его королевским жестом, виденным на картинке в какой-то книге. Маршалл торопливо засеменил к черной лестнице, но потом вдруг остановился.

- Эй, Линдейл, если захочешь в покер сыграть, я всегда к твоим услугам. И если чего еще надо, я...

- Да, да, конечно. - отозвался Линдейл бесцветным скучающим голосом и маршалл удалился, чуть ли не кланяясь. Джон остался один и медленно опустился на стоящий в коридоре стул. Новости обескуражили его. Этого он не предвидел. Противник в его власти! И яростное ликование заполнило грудь хозяина борделя. Все его существо требовало крови, руки тряслись в предвкушении...

Вздернуть янки посреди улицы, на глазах у всех и триумф будет полным! Линдейл закрыл глаза и сжал кулаки так, что ногти впились в ладони... Через мгновение он очнулся и усилием воли заставил сердце биться ровнее, вспомнив боль, спрятанную в глубине зрачков Моргана. "Это не выход..." - промелькнуло у него в голове, - "Это уже было, было..." - с отчаянием думал он. Месть свершиться, а ненависть и пустота останутся... До следующего раза? А потом - снова и снова мучительный поиск врага сквозь все круги ада и снова месть за давно минувшее зло... Пока рано или поздно ярость не вырвется из-под контроля, уничтожая всех, кто ему дорог... И его самого. Когда это случиться: через год? Через два? А может, завтра?...

Джонатан Линдейл глубоко вздохнул, с трудом освобождаясь из липких объятий своего бреда. Прошлое осталось позади и люди, убившие Анабель мертвы. Морган не виновен в этом, он сам пострадал от войны ничуть не меньше, у него самого слишком много демонов, с которыми предстоит примириться.

Наверное, это последнее испытание... Прощать очень сложно, но теперь Линдейл знал, что у него достаточно сил сделать это.

- Я прощаю их всех. - негромко сказал он в слух, и что-то легкое и радостное зародилось в глубине его сердца, от сознания того, что сказанное - чистая правда. Эти слова относились к янки и к правительству северян, к убийцам Анабель и Макклахану, выбравшим свой путь и сполна заплативших, за совершенное зло. Солдат был прав, можно драться, защищая свою жизнь, можно ненавидеть, но нельзя жить минувшими победами и поражениями, это отнимает будущее.

Встав со стула, Джонатан вернулся в залитую расплавленным золотом комнату. В камине трещал огонь, воздух прогрелся. Джонатан Линдейл, стараясь не шуметь, сел на кровать и открыл сумку Моргана. Опасная бритва, кусок мыла, две пары носков, чистая рубашка на смену, кружка, железная сковорода без ручки, тут же оловянные миска и ложка. Летние кожаные перчатки без меховой подкладки...

Немного же нажил победитель за прошедшие после войны годы... Нож Боуи в самодельных кожаных ножнах, кисет с табаком "Булл Дарем" и бесплатная бумага, пачка фабричных сигарет, оселок...

Джон сунул руку глубже и к своему изумлению извлек осколок негатива. Он оглядел стекло со всех сторон, потом посмотрел сквозь него на свет. Два человека стояли вполоборота, облокотившись на нарезное орудие Пэррота, серый и синий мундиры. Иногда, особенно в первые годы, в часы перемирия противники часто встречались на нейтральной территории, чтобы обменяться парой слов, попросить у незнакомца взаймы табачка или огонька, а потом выкурить сигарету вместе. "Морган. Еще одна головная боль первого утра медового месяца..."

- Джон!? - раздался полусонный голос Алисы. - Что у тебя в руках?

- Доброе утро, - отозвался Линдейл. - Это стеклянный негатив. Довольно забавная штука, смотри.

Приподнявшись на локте, Алиса поглядела сквозь стекло на свет.

- Откуда у тебя это? - спросила она.

- Лежал в сумке Моргана, которую мне только что принес шериф, - ответил Джон честно. Он и так слишком много лгал близким людям, нельзя начинать так совместную жизнь.

- Забавно, - задумчиво продолжал владелец салуна, глядя в стекло, исчерченное черными призраками людей. - Забавно. Эти двое сидят тут и курят, как лучшие друзья, однако никто не поручится, что минуты через две, когда перемирие закончится, и снова затрубят атаку, они ни всадят друг в друга пули или штыки, ни секунды не жалея, что так случилось.

Джон поднял голову и поглядел в окно, потом обернулся к женщине. Та настороженно слушала, в ее глазах было недоверие и тревога, которых он раньше не замечал.

- Кстати, я должен буду ненадолго уйти. Скоро вернусь.

Алиса резко села в постели.

- Джонатан Линдейл. - в ее голосе звучала угроза, углубленная инстинктом собственницы.

- Не стоит волноваться, ничего не случиться. - твердо поставил точку Линдейл. - Морган не опасен. Кстати, я тебе не рассказывал о моем ранчо? Его начал строить еще мой отец, потом мы потеряли его. Я вернул его вчера ночью и не спрашивай как. Красивей мест я не помню, оно недалеко от города и мы поедем туда, когда я закончу тут все дела. Мы можем приручить птиц, подсыпать для них проса... Ты знаешь, можно подешевке купить старые негативы, такие как этот и застеклить ими парник, создать оранжерею. Я видел как-то нечто подобное.