Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна. Страница 113

Он молчал, изучая пол под своими сапогами, потом добавил:

- На той неделе вернется Райли. У него масса пороков, но есть одно качество, перекрывающее их все: он верен тому, кому служит. Наймите его в качестве segundo, его и еще несколько парней с "Ленивой М", оставшихся не удел - не наемников, а тех, кто разбирается в быках. Это тоже надежные парни. Можете доверить им самое дорогое и они не подведут. Ладно.

Он махнул рукой.

- Теперь убирайтесь, пока горожане не проснулись и не придумали про вас новую сплетню, увидев, как вы отсюда уходите. Прощайте.

Громко судорожно вздохнув, миссис Черрингтон поднялась, прошла мимо Джона и, шатаясь, вышла из салуна. В ее голове стоял туман, она никак не могла поверить в то, что сделала это и осталась жива, слишком уж все это походило на сон, кошмар... Войдя в прихожую своего дома, она открыла свою сумку и, отодвинув в сторону револьвер, вытащила и развернула дарственную, желая удостовериться, что все это происходит наяву. Потом медленно свернула бумагу и положила ее обратно. Ее начало трясти. Кое-как справившись, наконец, со своим голосом, миссис Черрингтон крикнула:

- Жаклин!

Проводя взглядом женщину, Линдейл медленно подошел к столу и, открыв ящик, долго разглядывал его содержимое, наконец, вытащил почерневший и сморщенный кусок кожи со свисающими вниз как старая пакля волосами. Держа скальп в руке, он захромал в зал салуна, но перед дверью остановился и долго смотрел на портрет Линкольна, усеянный рваными ранами от ножей, прежде чем сорвать его.

- Ну, Эйб, - сказал он негромко, сминая в руках неподатливый, покрытый краской холст, - Пора нам расстаться. Не знаю, о чем ты думал... Надеюсь только, что ты долго размышлял, прежде чем принять решение.

Если бы у него были медали, Джон надел бы их теперь, но в армии южан не давали наград, и это тоже было основание для гордости. Героями были все солдаты Конфедерации, их отвага не нуждалась в подкреплении металлом. Простого упоминания в рапорте было вполне достаточно, что само по себе являлось немалой честью, которую следовало заслужить. Он вспомнил об этом только сейчас, за много лет, должно быть, просто время пришло. Джонатан Линдейл попадал в рапорты как герой дважды.

В салуне его ждала Фокси, ее глаза расширенны любопытством. Лу наверняка еще спала.

- Это правда? - требовательно спросила ирландка.

-- Что? - не понял Джон.

- Ну, что вы с Ал поженились?

- Это правда. - безразличным тоном констатировал Джон. - И я продам в скором времени это место вам с Лу. Но сначала сделай кое-что для меня.

- Что? - спросила Фокси. Линдейл положил на стойку портрет и скальп.

- Сожги. - приказал он. - Мне это больше не нужно.

Достав из шкафа бутылку, Джонатан налил виски в стакан и залпом выпил.

- Сделай это для меня. - сказал он негромко, ставя стакан на стойку. - По старой дружбе.

Она смотрела ему вслед, удивленно вздернув тонкие брови, пока он медленно, и как будто устало, ковылял к дверям. Стянув с крюка шубу, Джон надел ее и аккуратно застегнул на все пуговицы.

Он шел не торопясь по утрамбованному, чуть скрипящему, снегу, направляясь к офису маршалла и размышляя о чем-то своем. Одно дело было не завершено, но Линдейл, шагая под ясным голубым небом по искрящемуся бриллиантами хрустящему сахарному насту, кажется уже знал ответ. Откуда-то издалека доносилась песня "Джонни примаршировал домой". Он не думал в этот момент, что это - песня янки, просто впитывал ее звук вместе с лучами холодного солнца, которым подставил лицо. День был холодным и ясным, от вчерашних туч, несущих в себе снежные бури, не осталось и следа. Ветер стих, мороз немного пощипывал кожу. Впервые с тех пор, как он почуял запах снега, у Джонатана Линдейла появилась иллюзия, что скоро придет весна. Зимние месяцы бесконечно тянуться в одиночестве, но теперь, когда в его жизни наметился некоторый смысл, он вдруг понял как много надо сделать для того, чтобы в мае перевезти Алису в свой дом. Проблем была уйма, для них запросто могло и не хватить остатка зимы: ремонт, разбредшиеся по горам лонгхорны... Еще каких-то нескольких месяцев и с гор польются ручьи, взрывающие лед на реке и превращая ее саму в грязный бурный, неистовый поток, набухнут и раскроются почки на осинах, с едва различимым шорохом полезет, неотвратимо раздвигая грунт новая трава, сойдет снег. Да, да. Совсем скоро. Линдейл помнил плывущие по немного успокоившейся реке осколки звенящего льда, состоящего из еще соединенных между собой тонких игл, которые, откалываясь, плыли сзади как хвост за кометой и постоянно колеблемые волнами, сталкивающиеся, создавали этот тихий серебристый перезвон. Он пропустил так много весен в своей жизни, постоянно находя все новые дела... Но эту упускать был не намерен.

Ярдах в ста от участка, Линдейл остановился в недоумении, увидев миссис Галлахер, которая, естественно не удостоив владельца салуна ни единым, даже презрительным взглядом, как каравелла проплыла мимо. В самом ее появлении на улице в первый за долгое время по-настоящему солнечный день, не было ничего необычного, странным показалось то, что, миновав Линдейла, она исчезла в дверях офиса маршала. Оглянувшись, Джон увидел еще нескольких человек, спешащих в том же направлении. У кузницы, напротив участка, под навесом была привязана сонная пятнистая лошадка, покрытая войлочной попоной, возле которой суетились несколько горожан, пытаясь заглянуть ей в рот. Недалеко от офиса маршалла, дуя на покрасневшие от мороза пальцы, стояла Эльмира Галлахер, которая, завидев владельца салуна, поджала сухие губы и ожесточенно встряхнула самодельным плакатом: "Смерть убийцам." Джон, проигнорировав ее, прошел мимо, у него были более важные дела, чем перепалка с женщиной, которую не возможно переубедить. "Что Морг ей-то сделал?" - спросил он сам себя и пожал плечами: какая, впрочем, разница. Обернувшись, Линдейл изловчился поймать за рукав Юджина Марсвела, спешившего, по всей видимости, туда же, куда и миссис Галлахер.

- Куда все идут? - спросил Джон. Марсвел смерил его взглядом, полным презрения, смешанного с некоторой опаской, но желание поделиться новостью взяло верх.

- Там бандита поймали, - сообщил он важно, будто хвастаясь обладанием эксклюзивной информации, - Того, который с Черрингтоном дружбу водил. Давно пора было с ними со всеми разобраться. Маршалл наш молодец, герой просто! Он когда бандита этого брал, ранение получил, представляете? Я давно говорил, что пора с преступностью в нашем городе покончить раз и навсегда! Я за нашего маршалла опять голосовать буду на следующих выборах! А сейчас вот иду поглядеть на стрелка за решеткой, пока не вздернули. Почти доказано уже, что этот мерзавец Оуэна убил, когда тот к брату своему ехал: на дороге подстерег, представляете? Говорят, это Джуннайт беднягу заставил те листовки писать. А Майкла О'Руни он у всех на глазах... И Мертона с Уилберном тоже. И лавку Джуннайт спалил, видать не поладили они из-за чего-то. Теперь пусть Черрингтон попробует доказать, что ее муж был честным человеком! Да она сама, говорят, опять на сносях, уж не от того ли парня, а?..

Кулак Линдейла врезался в лицо лавочника и тот кувырком полетел в снег.

- Чтобы я ни слова про Черрингтон больше не слышал. - произнес Джон, цедя слова сквозь зубы. Юджин с трудом сел, выплевывая кровь.

- Одного вы поля ягоды... - прошипел он, - Дойдет и до тебя очередь...

Вместо ответа Джонатан подошел, и, толкнув ногой лавочника в снег, придавил сапогом его шею.

- Кто говорит? - спросил он и немного приподнял ступню. Люди у кузнецы застыли, созерцая эту сцену от начала и до конца в каком-то оцепенении. Никто из них не сделал ни единой попытки вмешаться.

- Все, все говорят... - задыхаясь, бормотал Юджин, - Я слышал от Нейсмитта, тот от жены, жена от самой миссис Галлахер...

- Ах, миссис Галлахер... - протянул Джон задумчиво, - А откуда, интересно, у нее такие сведения?