Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна. Страница 38

Он пришел в себя, получив увесистый удар по скуле, и, зажав ладонью звенящее ухо, обернулся, готовый растерзать в клочья нового противника, но вовремя очнулся, увидев перед собой знакомое лицо.

- Бежим, пока он перезаряжает! - лицо Чета было бледно, между пальцами, прижатыми к груди, проступала кровь. - Нас все бросили!

"Опять..." - вспышка в голове Моргана отозвалась острой болью в виске. "Кто-то умрет. Очень скоро умрет. Кто-то, кого зовут Рик, и еще один." Лошадь Чета билась в конвульсиях в черном снегу, медлить больше было нельзя. Морган поймал удила своей кобылы, испуганно храпящей и бьющей копытом, закатив глаза. Поводья, волочившиеся по земле, зацепились за столб поваленной изгороди, не дав ей убежать; размотав их, Джуннайт забросил в седло Чета и, оперевшись о его ногу, запрыгнул на круп позади него. Человек с винтовкой поднялся из своего укрытия. Морган, дернув куртку вверх, так, что нижние пуговицы отлетели, выхватил оружие. Вот черт! Это были не его револьверы, свой он бросил на улице днем. В его руках были двенадцатизарядные Уэлч-нэвви, и оба они были пусты. "К черту!" Морган швырнул оружие в снег и, выдернув "смит-вессон" из-за пояса Чета, открыл огонь. Сам Чет повис на шее лошадки, пытаясь зажать платком кровоточащую грудь. Морган закричал, не переставая нажимать на спуск, и горы вернули его вопль многократно усиленным, будто духи древних индейцев, пробудившись от тысячелетнего сна, вышли на тропу войны. Пятнистая лошадка присела на задние ноги, прижав уши, загребла кровавые бриллианты копытом и, заржав, мгновенно рванулась галопом в алом облаке снега. Последнюю пулю Морган выпустил уже не глядя, но именно она решила дело, завершив пейзаж этого дня человеком, лежащим на снегу с винтовкой в крепко стиснутых последним объятием ладонях.

* * *

Быстро спускались сумерки, лошадь недовольно сопела под двойным грузом, и Морган, пустив ее медленной более плавной рысью, спросил:

- Как дела, Чет?

Раненый с трудом приподнял голову.

- Лучше не бывало, - его шепот сопроводил плевок, оставивший алую отметину на подбородке.

- Уйду я от них. Расчет возьму и в Мексику подамся. Сеньориты...

Высоко над головами всадников расцветали первые звезды, будто робкие весенние цветы на склоне дня. Шансов выжить у Чета практически не было: при такой ране мороз прикончит его воспалением легких, и Морган знал это. Знал он еще двух человек, которым вскоре суждено умереть, хотя они об этом, скорее всего не догадываются. Озираясь в поисках подходящего укрытия, Джуннайт заметил полуразвалившуюся лачугу, засыпанную снегом, которую, вероятно, раньше использовали ковбои, работавшие на дальних пастбищах. С первого взгляда ему стало ясно, что дом не пригоден для жилья: одна стена рухнула, крыша покривилась, повиснув на оставшихся трех, ее край рассыпался на отдельные жерди; внутри лежали сугробы, наметенные ветром. Разочарованно вздохнув, Морган отвел взгляд в сторону и увидел узкую щель в скале на противоположной от хижины стороне долины, а чуть выше оползень, остановленный небольшим валуном. Морган заставил лошадей ускорить рысь и, достигнув нужного места, осторожно, стараясь не шуметь, натянул поводья и спешился. Щель вела в небольшую пещеру, там было темно, но негромко сказав "привет", стрелок услышал многократное эхо, отраженное чем-то на той стороне пустоты. Чиркнула спичка, слабое пламя на мгновение осветило стены и пол естественного укрытия; вполне удовлетворившись увиденным, Морган успел даже погасить огонь, прежде чем он добрался до его пальцев. Пещера погрузилась в первобытную тьму, а стрелок вернулся к лошади, стащил Чета с седла и поволок внутрь горы. Положив парня на одно одеяло и сверху накрыв до подбородка другим, Морган завел в пещеру лошадь, чертыхаясь в темноте. Нужен был огонь, но когда Джуннайт наломал веток с ближайших деревьев, они оказались сырыми. С трудом затащив охапку внутрь, стрелок на ощупь отыскал более-менее сухой лапник и сложил основу костра, а сверху навалил остальное и, чиркнув спичкой, сунул ее в середину своего произведения. Влажные ветви угрожающе зашипели, но занялись; огонь осторожно выбросил вверх тонкое прозрачное щупальце, мгновенно поджал его и съежился, однако через какое-то время поднялся, повторяя попытку. Сумев зацепиться за подсушенную кору, он помедлил немного в своем сюрреалистическом танце, чуть отступил, прежде чем ухватить другую ветку и вгрызться в твердую белую сердцевину. Будто завороженный следил Морган в полном безмолвии за лепестком пламени, потом, очнувшись, он упал на четвереньки.

- Держись, Чет, - цедил Джуннайт сквозь зубы, раздувая огонь, толкая его снова и снова на штурм влажных бастионов. Когда пламя набрало силу и в пещере потеплело, а по освещенным стенам побежали длинные узкие тени, Морган разогнулся и увидел то, чего не замечал раньше: стены покрывали странные древние рисунки. Холодок пробежал по позвоночнику, и стрелок на мгновение ощутил присутствие многих людей и, казалось, даже услышал смех и приглушенный разговор на незнакомом языке. Это длилось несколько секунд, потом все исчезло.

- Чет, ты видел это? - встревоженно спросил Морган. Ответа не последовало. Только громко и встревоженно фыркала лошадь.

- Чет, ты спишь?

Морган беззвучно, стараясь не шуметь, приблизился к раненому. Тот лежал так же, как Джуннайт оставил его, только голова безвольно свесилась на сторону.

- Что, дружище, согрелся?

Морган потряс парня за плечо. Голова Чета мотнулась в сторону, лицо его было восково-желтым, широко распахнутые глаза отражали пламя, рот приоткрылся в каком-то детском изумлении, будто он увидел что-то необычное и интересное, захватившее все его внимание.

Опять умер человек, который начинал ему нравиться. И на ранчо остался мертвец... И в городе. Неужели он с самого начала неосознанно хотел просто пристрелить кого-то? Нет, этого не может быть, ведь он всегда искал место, где можно просто жить и быть свободным, то место, о котором они мечтали когда-то с Джеком... Морган грустно усмехнулся. Только где оно, такое место? Одно он знал точно: возможность пристрелить кого-то, причинить кому-то боль не делает тебя свободным, даже удовлетворения от этого он никогда не испытывал. Разве только, когда думал об Андене, а это бывало часто. После войны помощник коменданта Анденсонвилля исчез и как Морган ни искал его, все было напрасно. А если бы он его нашел? Неужели смерть одного мерзавца могла бы стереть воспоминания, устранить боль? Наверное, нет...

Морган прислонился к стене, глядя на Чета.

- Что ты там увидел, дружище? - спросил он и машинально провел по лбу ладонью. - Это ничего, что я с тобой разговариваю? Что вы там все видите?

Морган медленно сполз на пол рядом с мертвецом, сжимая в пальцах пульсирующие острой болью виски. Он знал, что Чета, скорее всего, не удалось бы спасти даже доктору, даже в теплой комнате на удобной постели он все равно бы умер, но острая боль, засевшая внутри, не желала знать отговорок и оправданий. "Мы должны идти по жизни, превозмогая боль... Но, Господи, откуда же взять эти силы, да еще когда тебе за тридцать?.."

Морган поднялся и пошел к выходу, его шатало, будто вокруг бушевал ураган. Снаружи он тяжело рухнул на колени - ноги больше не держали его - и, набрав в ладони холодного, сверкающего в отблесках костра снега, растер им горящее лицо. Время замерло на мгновение; его окружили тени древних индейцев, их песни стучали в его барабанные перепонки. Секунды бежали, но Морган не двигался, чувствуя, однако, как сила древней земли наполняет его. Потом он встал и, вернувшись в пещеру, присел рядом с Четом. Обыск карманов ничего не дал. Пара долларов серебром, пригоршня патронов, перочинный нож, моток бечевки и пустой кисет, вышитый бисером, - никаких намеков на затерявшуюся на бескрайних просторах Мира родню. Кривая усмешка прорезала лицо Моргана. Наверное, все люди так или иначе одиноки в этом мире. Все пришли откуда-то издалека, по той или иной причине покинув родные края, а впереди - только неизвестность... И где застанет тебя рассвет следующего дня, определенно не знает никто... И в каком из миров тоже.