Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна. Страница 46

- Морган... - тонкие пальцы мертвой хваткой вцепились в его куртку. - Они ведь... Они... Не останутся безнаказанными? Правда ведь, Морган... Господь не допустит.

- Да, - Морган кивнул. - Господь этого не допустит.

"И я тоже не допущу," - подумал он.

- Он ведь... - миссис Черрингтон задыхалась, еле сдерживая душившие ее слезы. - Он ведь быть простой человек... Ему ничего не надо было - только жить спокойно... Он...

Она внезапно замолчала и, опершись на плечо Моргана, поднялась, распрямив свои хрупкие плечи. В это мгновение Джуннайт подумал, что она, несмотря на замужество и троих детей, еще молода. Не больше сорока...

- Тридцать два, мистер Джуннайт, - сказала она, не оборачиваясь. Кажется, задумавшись, он высказал последнее соображение вслух по старой привычке, сложившейся за долгие годы одиноких путешествий по пустынным землям необъятного Запада.

- Тридцать два... - задумчиво повторила миссис Черрингтон. - Хотя это есть нескромный вопрос, мистер Джуннайт. И большая их часть я находится в бегах. Даже замужество не избавлять меня от это. Теперь судьба заносить нас на край света, и пути дальше нет...

Морган открыл было рот, но она остановила его движением руки и, глубоко вздохнув, продолжала:

- Он быть хороший человек и в других пытаться видеть хорошее. Мой муж ехать сюда с планы на будущее, но он иметь свое мнение даже об индейцы. И когда мы видеть остатки караванов и скелеты со стрелами, которые торчать между ребер, он продолжать верить себе, не фактам...

Она замолчала, потом начала говорить что-то по-немецки, и Морган вежливо ждал, сняв шляпу и чувствуя, как коченеют его и без того уже негнущиеся пальцы и уши, мгновенно покрасневшие. Перчатки он отдал миссис Черрингтон, чтобы она не портила ладони поводьями, и был вынужден долбить кое-как прогретую костром землю, сжимая лопату промерзшими насквозь руками, но даже желая как можно скорее попасть в тепло, стрелок не решался увести женщину от могилы ее мужа. Ловя отдельные знакомые слова, Морган понимал, что она наизусть читает отрывки из службы. Наконец прозвучало слово "аминь", и миссис Черрингтон обернулась к Джуннайту.

- Теперь можно ехать.

Трясясь в седле на спине ломающей копытами наст лошадки, Морган снова и снова прокручивал в мозгу головоломку со многими неизвестными, поворачивая ее то одним углом, то другим, но никак не находя ответ на самый главный вопрос: кому выгодно? Не могут же все быть так жестоки без всякой причины... Перед мысленным взглядом стрелка возникло ухмыляющееся лицо Тома Андена. Не могут быть жестоки без причины... Как же! Морган потряс головой: Анден - мерзавец редкостный, наверняка такие встречаются по одному на штат, не больше. Миссис Черрингтон сосредоточенно вглядывалась в дорогу под копытами коня, погруженная в свои мысли. Вытащив из кармана смятую листовку, Морган расправил ее и пробежал глазами; его шея, теперь неприкрытая, вызывающе багровела, а шрам белел, по мере того, как он знакомился с правдивым описанием событий, развернувшихся на улице Иглз-нест уже после того, как он стремительно отступил с поля битвы. Оуэн, наблюдавший стычку через щель в ставнях, не упустил практически ничего, кроме роли Линдейла, потому что тот находился вне поля его зрения, а когда Джон рванулся к мальчику, издатель уже бежал к своему рабочему столу, потрясенный бессмысленной гибелью ни в чем не повинного человека. А вот Морган запомнил четко только одно - лицо хозяина салуна, с усмешкой подпирающего спиной стену, и этот эпизод мигом встал перед его глазами во всех красках, вызвав дикий приступ ярости, будто в лихорадке сотрясшей его тело. Скомкав листок в руке, стрелок снова сунул его в карман и вытащил из-за пояса револьвер, взятый из ладони мертвеца. Тяжелое оружие, довольно грозное, да... Безусловно, это был револьвер. Только не кольт. Никак не кольт. Для многих людей, не очень хорошо знакомых с оружием, любой револьвер зовется именем весьма распространенной на Западе и воспетой в романах марки, даже если это на самом деле "ремингтон". Разглядывая длинное дуло и иссеченную временем и ножом рукоятку, Морган внезапно узнал это оружие. Да, да... Сомнений быть не могло: вот длинная глубокая царапина вдоль дула, качающаяся скоба и прицел немного сбит... "Мистер Черрингтон - стрелок... Какая чушь, - чуть было не выдохнул Морган. - Никто, кроме меня, не может стрелять из этой пушки, а попадать во что-то поменьше сарая - тем более."

Где же он бросил свой ремингтон? Прищурившись, Морган восстановил мысленно тот участок улицы... Нет. Слишком далеко. Мистер Черрингтон не успел бы добежать до него, значит, Люсьен, скорее всего, держал именно это оружие... Надо сказать издателю. Морган тронул за плечо миссис Черрингтон, и она вскинула голову, мгновенно очнувшись от забытья.

- Вы можете ехать быстрее? - спросил Джуннайт. - Мы поедем к Оуэну и добьемся правды.

- Хорошо, - женщина кивнула. - Gut.

Она хлестнула мула поводьями и помчалась к городу, намного опередив Моргана. Джуннайт усмехнулся и направил кобылу следом. Хорошая гонка на перегонки с ветром всегда помогала ему бороться с неприятными мыслями.

* * *

Влетев на главную улицу городка в облаке серебристого снега, Морган чуть придержал кобылу, позволяя миссис Черрингтон выиграть скачку. Хмурое небо быстро затягивалось тучами, набирал силу ледяной ветер, и Морган не мог точно сказать, что вызвало румянец на щеках женщины - мороз, или временное забвение всех проблем, но его сомнения развеялись, когда она протянула ему руку и сказала:

- Спасибо.

Спешившись возле похоронной конторы, стрелок оставил даму ждать в седле и прошел внутрь, чтобы вернуть лопату и заплатить за гроб из оставшихся сбережений. Через несколько минут он вернулся и запрыгнул на спину лошадки.

- А теперь, - Морган старался, чтобы его голос звучал как можно тверже, - вы поедите домой и ляжете спать.

- Я должна ехать с тобой, - еле держась в седле от усталости после бессонной ночи и долгих часов дороги верхом, едва справляясь с отдышкой, пыталась протестовать миссис Черрингтон. - Он быть мой муж. Ты не отвечать за его гибель. Я отвечать.

- Как вы не понимаете! - Морган грубо выдернул из ее рук поводья и поехал вперед, ведя ее мула рядом. - Мы все виноваты в этом. Невиновных нет.

Женщина вцепилась в луку седла и закрыла глаза: сил спорить уже не было. Дальше по улице Морган заметил возню рядом с редакцией "Индепендент газетт", но не глядя, проехал к дому миссис Черрингтон и спешился там. Сняв спутницу с седла, стрелок прислонил ее голову к своему плечу так, чтобы она не могла ничего видеть и перенес ее в прихожую. Услышав, как открывается дверь, по лестнице сбежала Жаклин.

- Как я боялась... - начала она, но так и не закончила, увидев, состояние матери. - Перенесите ее наверх, мистер Джуннайт.

Глаза девочки были опухшими от слез: она догадывалась, что случилось с ее отцом, всю ночь беспокоилась о матери, а сегодня, отправившись покупать молоко на завтрак, обнаружила, что никто из ее друзей не желает с ней говорить, да и взрослые ее игнорируют. Морган прочел все по ее лицу; ему хотелось что-нибудь сказать, что-нибудь обнадеживающее, но он просто пошел наверх. Пока Джуннайт поднимался по лестнице, его сердце тревожно колотилось и мрачное предчувствие беды не оставляло его ни на мгновение. Положив миссис Черрингтон на кровать в спальне и накрыв ее пледом, Морган на минуту задержался, разглядывая бледное утомленное лицо. "Сумеет ли она пережить все, что еще предстоит?" Он снова начал в этом сомневаться.

Морган провел по лицу ладонью и, резко развернувшись, выбежал из комнаты и из дома. Взяв под уздцы лошадку и мула, Джуннайт завел их в конюшню, привязал в стойлах и тщательно растер, хотя мысли его были возле редакции "Индепендент газетт". Закончив работу, стрелок пешком пошел к дому Оуэна. Предчувствие дурного никогда не обманывало Моргана: люди, вытягивая шеи от любопытства, рискуя заполучить перелом, быстрыми шагами, не задерживаясь, обходили издателя, стоящего на четвереньках в снегу перед выбитой, сорванной с петель дверью. Во всю скулу этого столпа местного общества вздулся черный синяк, глаз заплыл, в волосах запеклась темная кровь. На нем была только шерстяная рубашка и брюки. Коченеющими пальцами Оуэн рылся в глубоком снегу, вытаскивая из едва заметных вмятин маленькие литеры. Вывески над дверью не было - она валялась тут же, сломанная пополам, по стеклам окон разбегались причудливые паутины трещин. Ничего не говоря, Морган опустился рядом с издателем и принялся ему помогать. Немного позже, когда они тащили драгоценный урожай в разгромленное помещение, Оуэн поглядел на Джуннайта и этот взгляд сказал стрелку об уважении и благодарности, а еще о том, что пропасть между ними больше не существовала. Не сговариваясь, они подняли дверь и вернули на положенное ей место, починив петли.