Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна. Страница 71

- Так-то лучше, - констатировал Уилберн и, развернувшись, пошел вниз по улице.

Очутившись в узком переулке, миссис Черрингтон упала на колени за грудой каких-то ящиков, прижимая к себе ребенка, ее трясущиеся губы быстро шептали молитвы, слезы стекали по ее щекам, падая в снег застывшими льдинками. Вдалеке трещали выстрелы.

- Пресвятая Дева, спаси нас...

Она не знала, сколько времени прошло, когда ребенок заплакал, а через минуту снег заскрипел под чьими-то ногами. Шаги приближались. Ужас снова парализовал ее, и, лишь услышав удивленный женский голос, миссис Черрингтон нашла в себе силы поднять голову.

- Я слышала, ребенок плачет... Что вы здесь делаете?

Перед ней стояла рыжая женщина с чуть раскосыми изумрудно - зелеными глазами, если они и встречались раньше, то, вероятно, не часто; лишь по яркой косметике миссис Черрингтон догадалась, что перед ней - одна из девушек Линдейла.

- Они... - миссис Черрингтон задыхалась от сдавивших горло слез, - они убили... его.

- Да встаньте же вы и успокойтесь! - воскликнула Алиса, силой поднимая ее. - Кого убили?

- Нет, нет, - бормотала миссис Черрингтон, - вы не понимать, они находить меня. Я видела...

- Остановитесь, - прервала ее Алиса. - Давайте по порядку. Кого убили?

- Мертона, - миссис Черрингтон ловила ртом воздух. - Он вызвал Уилберна, а тот посылать двух человек на крышу с винтовками, и они... Они его застрелили, а он даже не видеть их.

Слезы потекли с удвоенной силой. Лицо Алисы посерело, его исказил неподдельный страх.

- Черрингтон! Маленькая дура! - воскликнула она - Прячьтесь, немедленно!

- Но я... - пробормотала миссис Черрингтон, трясясь, как в лихорадке. Алиса с размаху ударила ее по щеке.

- Да придите, наконец, в себя! - кричала она. - Здесь вас найдут! Под тротуар, живо!

Она схватила женщину за рукав, упала на четвереньки, увлекая ее за собой, и потащила дальше, отпустив лишь тогда, когда они очутились во мраке, под тротуаром. Через пару минут снег заскрипел под ногами, и две пары сапог остановились там, где раньше сидела в снегу миссис Черрингтон.

- Где же она, черт возьми! - со злобой выкрикнул кто-то. Ноги исчезли.

Над головами двух женщин прогрохотали чьи-то шаги, потом все стихло. Они осторожно переместились так, чтобы видеть улицу.

- Следите за происходящим, - шептала Алиса, обжигая горячим дыханием ухо женщины. - Когда выстрелы утихнут совсем, скажем, если их не будет пятнадцать минут, выбирайтесь и бегите домой со всех ног, будто за вами черти гонятся! Заприте дверь хорошенько... Поняли вы меня?

- Почему... вы это делать? - слегка заикаясь, спросила миссис Черрингтон.

- Не хочу, чтобы ваши дети остались одни на этом свете, - ответила Алиса, осторожно поправляя шкуру, в которую был завернут малыш. - Постарайтесь сделать так, чтобы он не плакал слишком громко. Когда-то у меня тоже был ребенок...

Ее глаза, сверкающие в полумраке, будто кошачьи, сосредоточили боль, голос захрипел и осекся. Миссис Черрингтон почувствовала жалость к этой женщине и ее трагедии, которую угадала за невысказанными словами.

- Как вас зовут? - спросила она.

- Алиса Морроу, Линдейлова девка, - последовал достаточно резкий ответ.

- Я - Мария Черрингтон, - представилась женщина, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно мягче.

- Кто же в нашем городе вас не знает? - грубовато рассмеялась Алиса. - Стала бы я вообще что-то предпринимать, если бы это были не вы!..

Миссис Черрингтон протянула к ней руку, но Алиса отстранилась, тряхнула головой и, ухватившись за край деревянного настила, мгновенно вытащила себя наружу.

- Постойте, куда вы?! - воскликнула миссис Черрингтон.

- Я должна его найти... - сказала Алиса, оттолкнувшись от земли, она вскочила на ноги, и ее сапоги мгновенно исчезли из виду. Миссис Черрингтон постаралась устроиться удобнее в яме под тротуаром, она была одета достаточно тепло и не чувствовала холода, к тому же в ее укрытие не задувал ветер, а снежные наносы вдоль улицы добавляли тепла. В каком-то роде это место напоминало медвежью берлогу. Она тихонько уговаривала ребенка не плакать и покачивала, пытаясь его успокоить, что ей вскоре удалось.

* * *

Выйдя на улицу, Джон Линдейл закурил и бросил рассеянный взгляд сначала на тело Мертона, потом на спину уходящего Уилберна. Он слышал слова умирающего и теперь спрашивал себя, что за грязную мелкую гадость скрывает хозяин Сван-вэлли. Джон подошел к телу, внимательно глядя на пулевые отверстия. Да, патроны, кажется, от "Фронтира", вполне вероятно даже, того самого, подозрительно нового и блестящего, что висит на поясе Уилберна, так, чтобы всем видно было, но все же... Чутье подсказывало хозяину салуна, что здесь что-то не чисто. Слишком уж оружие чистенькое было, будто им и не пользовались вовсе, а только что с витрины сняли, да и сорок четвертым калибр "Пограничника" стал, когда боссы компании решили, что оружие будет лучше продаваться, если к нему подойдет патрон от Винчестера семьдесят третьего года.

- Не знал, что ты такой хороший стрелок, - пробормотал Джон и нагнулся, разглядывая что-то в снегу рядом с неподвижным телом, а через секунду выпрямился, сжимая в руке третью пулю сорок четвертого калибра. Да, теперь он был точно уверен. Стрелять в смертельно раненого человека в третий или второй раз, не прицелившись достаточно, чтобы попасть, было глупо, а если Уилберн так стрелял с самого начала, абсолютно неясно, почему он ушел отсюда на своих ногах. Джонатан Линдейл достаточно долго жил с оружием, чтобы услышать два выстрела, пусть и прозвучали они почти синхронно.

Возвращаться в салун и снова встречаться с Морганом Линдейлу не хотелось: этот янки выводил его из себя, и если хозяин салуна пристрелит его сейчас, то может то открытое столкновение начнется гораздо раньше и игра примет непредсказуемый поворот, чего он так стремиться избежать. Достаточно и смерти Черрингтона, из-за которой они чуть не сплотились, пытаясь замять неприятное происшествие. Да и это дело на почте... Руководствуясь этими соображениями, Линдейл двинулся по направлению к домику дедушки Беннингтона, специально прибавив шагу, и в конце концов догнал Уилберна.

- Чего тебе? - раздраженно буркнул тот, увидев рядом приволакивающего раненую ногу владельца салуна.

- Да, я тут думал все про Оуэна, - с невинным взглядом заметил Линдейл. - Он мне двадцать долларов должен... Не знаете, когда он вернется?

- Не знаю... - Уилберн пожал плечами. - Да и откуда мне знать? Я ему в долг не давал, его делами не интересуюсь... Хотя слышал от шерифа, что уехал он, а куда, не спрашивал. Без него мне спокойнее, ну и ладно, пусть хоть сто лет не возвращается.

- Кстати, о шерифе, - как бы между прочим заметил Линдейл. - Они с Маком тут повздорили на днях...

- Да? - оживился Уилберн, чуть ли не потирая руки. - А в чем дело?

- Да все из-за федерального маршалла... - Джонатан мгновенно зажал рот рукой, сделав вид, что оговорился случайно, и по бледности Уилберна понял, что удар достиг цели. Виновному в преступлении всегда кажется, что жизнь и интересы других крутятся вокруг его деяний и он, вне всякого сомнения, догадается, зачем нужен федеральный маршалл его конкуренту.

Посему Линдейл собрался оставить Уилберна наедине с логическими построениями, но внезапно почувствовал непреодолимое желание проверить свою догадку, чтобы знать наверняка.

- Жалко Черрингтон, сначала муж, потом лавка... А все этот чертов кольт в его руке, - сказал он с невинным выражением лица и увидел, как почернели от злобы и страха черты собеседника, а потом Уилберн затрясся так, что вынужден был остановиться, чтобы взять себя в руки. "Он что-то знает, он знает!" - кричал его взгляд. Джон догадывался, какой будет вторая мысль: "Он - осведомитель Макклахана, знает он - знает и шеф. Хорошая возможность потопить конкурента... А если расследование?"