Кредиторы гильотины - Бувье Алексис. Страница 47

– Поистине драгоценные сведения, – заметил доктор.

Глава 27. Странная история

Около четырех часов дня доктор и директор входили в комнату больной, которой было уже гораздо лучше.

– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор.

– Мне уже гораздо лучше.

– Я не утомлю вас, спрашивая дальше?

– Нисколько. Но разрешите мне задать вам один вопрос.

– Пожалуйста.

– Где я?

– Я уже вам сказал, что в больнице.

– В больнице для сумасшедших? – спросила она с печальной улыбкой.

– Вам настолько хорошо, что вы можете уже все узнать. Да, вы находитесь в больнице под названием «Шарантон».

Молодая женщина вздрогнула и взглянула на доктора.

– Но мне уже лучше, и я смогу скоро отсюда выйти?

– Да, гораздо лучше. Настолько лучше, что если вы хотите, если вам здесь скучно, то я готов отвезти вас куда угодно.

– Благодарю вас. Теперь я спокойна и готова отвечать.

– Мы знаем, что вас действительно зовут Эжени Герваль, что вы жили в Лионе, и у вас было прозвище.

– Да, это правда. Меня звали «графиней».

– Отлично. Вы оставили Лион год тому назад, поссорившись с вашим покровителем по имени Барлидур.

– Да, я помню. Он играл на бирже и в один прекрасный день был вынужден уехать в Женеву, оставив громадный дефицит.

– Вы помните и вашу квартиру на набережной Дальбре?

– Да, отлично помню, и по мере того, как вы рассказываете, мои воспоминания все больше проясняются.

– И вы не страдаете больше?

– Очень мало. У меня слегка болит голова, но вы можете расспрашивать меня без всякого опасения.

– Сегодня мы поговорим совсем немного – только о вашем положении и отъезде.

– О моем отъезде я совершенно ничего не помню.

– Постарайтесь припомнить. Оставшись одна в Лионе с состоянием, заключавшимся в драгоценностях, обстановке и экипажах, вы, может быть, захотели перевести их в деньги?

– Погодите, – воскликнула женщина. – Я припоминаю – я продала все с аукциона, не желая подвергаться оскорблениям несчастных, которых разорил Барлидур, и которые начали бы возмущаться, зная, откуда у меня все взялось. Поэтому меня уговорили превратить все в деньги и уехать в Париж.

– Вы хорошо помните все это?

– О да, я как сейчас помню мою квартиру и аукцион, о котором даже говорили.

– А ваше состояние?

– Какое состояние?

– Те деньги, которые у вас были?

– Деньги? Разве у меня ничего не нашли?

Директор и доктор рассмеялись.

– Ах, да. Конечно, – сказала она, краснея. – Я забыла о моем костюме Евы. Какая странная возникла у меня идея… Теперь я припоминаю, что аукцион дал мне восемьдесят две тысячи франков, но я их на руки не получила. Они лежат у нотариуса.

– Отлично, вот человек, который даст нам какие-то сведения.

– Нет, я припоминаю – у меня было с собой пятьдесят тысяч франков, а остальные лежат в «Лионском кредите».

– Все это очень важно, – сказал директор, записывая, чтобы не забыть.

– Но ведь вы сами присутствовали на распродаже? – спросил доктор.

– Да.

– По окончании ее вы уложили чемоданы и поехали в Париж?

– Погодите, – проговорила молодая женщина, задумавшись. – Нет-нет. Я осталась в Лионе на несколько дней, чтобы окончить все дела. На это время я поселилась в отеле Коле. Это странно, но я не помню, каким образом уехала.

– Постарайтесь вспомнить.

– Я пытаюсь вспомнить и признаюсь, что очень удивлена. Вот все, что я помню: я все продала, чтобы уехать из Лиона и переселиться в Париж, но только к зиме, а до тех пор я хотела попутешествовать – посмотреть Швейцарию, Италию и вернуться через Марсель. Проезжая через Лион, я должна была остановиться там, чтобы закончить оставшиеся дела, и только тогда уже навсегда уехать в Париж.

– Ваш план был очень хорош, но на чем он прервался?

– Прежде всего, надо узнать, где я сошла с ума – в Лионе или в Париже. Или, может быть, в первом припадке безумия я взяла билет до Парижа, сама не сознавая, что делаю? Я стараюсь припомнить, но все напрасно.

– Все это маловероятно, но возможно. Может быть, с вами был кто-нибудь – служанка, например?

– Нет, я отпустила всю прислугу. Но, доктор, когда меня привезли в больницу, меня должны были тщательно осмотреть, должны были постараться узнать причину моего безумия.

– Да, все было сделано, но мало прояснило причину вашего безумия.

– Но как вы объясняете мое безумие?

– Предполагалось, что ваше безумие вызвано ночным происшествием во время вашего сна, и вследствие этого вы бежали всю ночь и, наконец, измученная усталостью, упали у ворот парка Монсо.

– Но что вызвало этот припадок безумия?

– Это был очень легкий укол в мозг, но что это за укол, где и каким образом вы его получили – это мы и постараемся узнать вместе. Впрочем, я уже послал запрос в Лион.

– Да? И что же вам ответили?

– Человек, которого я послал, извещает меня, что был у нотариуса, у которого еще до сих пор хранятся ваши пятнадцать тысяч франков, оставленные вами у него перед отъездом.

– Это очень приятно – хватит хотя бы, на самое необходимое. А дальше?

– Вы пробыли в отеле Коле десять дней, но вы были там не одна.

– Не одна? – повторила молодая женщина, с удивлением глядя на директора.

– И вы уехали из отеля 11 мая после ужина с одним господином, который жил в гостинице вместе с вами. Его звали Рауль де Ла-Гавертьер.

– Рауль де Ла-Гавертьер? И я уехала вместе с ним?

– Да, так говорится в телеграмме. Впрочем, человек, который дал телеграмму, приедет сегодня ночью.

Молодая женщина была явно поражена.

Доктор и директор следили за больной, которая делала большие усилия, чтобы вспомнить. Вдруг она побледнела и вздрогнула.

– Да-да, я припоминаю, но это ужасно… Мне казалось, что это дурной сон. Неужели это правда?!

– Говорите и будьте спокойны. В настоящее время вы находитесь в нормальном состоянии, и можете говорить без опасений. Но будьте спокойны – не пугайтесь.

– Я все припоминаю, но это так странно, что я не могу поверить.

– Мы вас слушаем, мадам, припомните хорошенько.

– Я припоминаю, но как-то смутно, как во сне, одного очень приличного человека, который каждый день садился со мной рядом за обеденным столом. Несколько раз я ездила с ним в театр. Вскоре я должна была уехать, и он попросил меня поужинать с ним. Как мне кажется, он должен был сопровождать меня в Швейцарию. Его звали Рауль.

– Сопровождать в Швейцарию? – переспросил доктор. – Значит, вы были с ним в близких отношениях?

Молодая женщина была смущена. Потом она улыбнулась:

– Да, я думаю, – сказала она. – Это был очень красивый молодой человек – блондин. Может быть, во время ужина я выпила лишнее, не знаю. Я помню, что он взял для нас отдельное купе, но не помню самого путешествия.

– Совсем не помните?

– Да, совсем.

– Вы не помните, что вы были на станции? Если бы вы были настолько пьяны, что потеряли сознание, то на вас бы обратили внимание.

– Я отлично помню станцию. Я громко кричала. Он хотел записать свой багаж вместе с моим, но я опасалась разрыва во время пути. Я люблю независимость. Теперь я вспомнила, что он в вагоне просил меня выпить бокал шампанского. Мы болтали около часа, а затем я заснула.

– Вы не помните, что он вам говорил перед отъездом?

– Очень смутно. Он спрашивал, все ли я взяла.

– Знал ли он, что у вас с собой были деньги?

– Да, он знал, что я продала свою обстановку, так как это наделало много шума в Лионе.

– Он не спрашивал вас о деньгах, вырученных от продажи?

– Да, он говорил, чтобы я была осторожна: ведь со мной такие большие деньги; что нужно, было их поместить куда-нибудь. Тогда я сказала, что помещу эти деньги в Женеве и что нет никакой опасности, так как эти деньги лежат в маленькой шкатулочке в моем чемодане. Он стал упрекать меня за такую неосторожность, говоря, что очень часто багаж теряется в дороге.