Приключения 1990 - Молчанов Андрей Алексеевич. Страница 36

Они шли молча, слегка разомлев от пива. Игорь проводил Крисаня до метро, а самому ему до дома было рукой подать.

— Счастливо, братишка, — сказал Крисань. — Если что, помни: я рядом. А вообще — звони.

— И ты тоже, братишка, — сказал Игорь.

Едва он успел войти в квартиру и поздороваться с матерью как в дверь позвонили. Звонок получился совсем коротким, словно телеграфная точка. Мать открыла, впустив соседку из квартиры напротив.

— Я все ждала-ждала, когда Игорь придет, — заговорила она, взволнованно округляя глаза и отчего-то шепотом. Звали ее Вера или Варя, Игорь точно не помнил. Она была лишь ненамного моложе матери и жила вдвоем с дочерью, которая теперь заканчивала восьмилетку.

— Там у нас кто-то на чердаке, — сказала соседка.

— Кто там может быть? — спросила мать нормальным голосом, и соседка испуганно прижала палец к губам.

— Ш-ш! Услышит!

— Кто?

— Мужик какой-то. Две недели тут живет, я замечаю. Днем его нет, а к ночи приходит. Я смотрела: и подстилку себе там сделал. Может, бандит какой.

— Надо вызвать милицию, — мать потянулась к телефону.

— Подожди, — сказал Игорь, — я сейчас посмотрю.

Легкий пивной хмель еще бродил в голове, ему было приятно выглядеть перед двумя женщинами сильным и уверенным.

— Не надо, — с тревогой сказала мать.

— Да он спит, — успокоила соседка. — Храпит — отсюда слышно.

Она осторожно приоткрыла дверь. В самом деле, сверху доносились звуки, похожие на сонное сопение.

— Сейчас разбудим. — Игорь сделал шаг, но мать ухватила его за руку.

— Не ходи!

— Ты что, мам? Кого ты боишься? — удивился он. — Какого-то пьяницу?

— Неизвестно, пьяница или кто еще, — сердито сказала мать. — А если преступник? С ножом?

Игорь засмеялся, и она, поняв, что этим его не остановить, заговорила по-другому.

— Даже если пьяница. Что ты с ним станешь делать?

— Выгоню к чертям.

— Ой, не надо, мало ли кто это, — сказала и соседка.

— Выгонишь? На себе потащишь? Не ходи, Игорь, я тебя прошу.

Он задумался. Действительно, тащить на себе пьяницу не хотелось.

— Ладно, — согласился он. — Вызывай милицию.

Наряд приехал очень быстро. Два молодых, крепких милиционера взбежали наверх, светя перед собой карманными фонарями.

«Гляди-ка! Отдыхает. Ну-ка, вставай!» — услышал Игорь.

Ночного гостя уже вели вниз. Это был маленький человечек неопределенного возраста, худой и жалкий, в обтрепанном пиджачишке. Он щурился на свет красными глазками без ресниц и безропотно шагал, подталкиваемый своими конвоирами. На лице его читалась полная покорность обстоятельствам, ежедневно и произвольно определяющим его судьбу.

Один из милиционеров поехал с ним на лифте, другой задержался на площадке.

— Это вы сигнализировали? — спросил он.

Мать кивнула.

— Что это за человек?

— Да это ведь бомж, — сказал милиционер. — Без определенного места жительства.

— Как это? — не поняла мать. — Он что же, дома не имеет?

— Бомжи — они без прописки, — охотно объяснил милиционер. — Может, из заключения только что. А может, так, бродяга. Значит, обязательно там окажется. В общем, если что, мы позвоним.

Он вызвал лифт и уехал.

— Какой несчастный человек, — сказала мать.

— Почему несчастный? — удивился Игорь. — Не работает, гуляет где хочет. Ворует, наверное. А ты — несчастный.

— Может быть, — она покачала головой, вздохнула. —-Все равно. Таких всегда очень жалко.

Игорь не понимал, почему он непременно обязан жалеть бомжа, но спорить не стал: мать задумалась. Возле губ у нее пролегли горькие складки. Игорь всегда немного боялся непонятной ему печали и поспешил уйти в свою комнату.

Резкий звонок сдернул его с постели. Не открывая еще глаз, он лихорадочно зашарил рукой справа у изголовья, отыскивая автомат, и, не ощутив привычной прохлады металла, проснулся.

Мать уже ушла на работу. Утреннюю свежесть он почти проспал. Пятна солнечного света, неровно обрезанные тенью листвы, разогрели паркет до температуры парного молока. Приятно было ступать по ним босыми ногами. А в прихожую солнце не доставало, тут казалось темно и зябко.

Снова загремел звонок. Игорь приоткрыл дверь. На площадке улыбался Валерка.

— Здорово, старичок! Дрыхнешь еще?

Пока Игорь одевался и споласкивал лицо, Валерка прошел на кухню и сразу загремел там чем-то, захлопал по-хозяйски дверцами шкафов.

— Прошу! — пригласил он Игоря.

На столе стояла плоская бутылочка коньяка, а в хлебнице горкой — апельсины и яблоки.

— Ты чего это вдруг? — удивился Игорь.

Валерка тоже удивился.

— А тебе разве поправляться не требуется? Вы вчера с приятелем все-таки погуляли... Вот я и проявляю заботу.

— За заботу спасибо, а желания не испытываю.

— А, все равно, — легкомысленно сказал Валерка, — тогда давай за компанию. Я-то вчера точно перебрал. Башка чугунная.

Игорь свою рюмку только в руках подержал и отставил. А Валерка опрокинул залпом и тут же налил еще.

— Я же к тебе по делу, — вспомнил Валерка. — Ты с работой не определился?

Игорь отрицательно покачал головой.

—- Ну и отлично! Я тебя устрою в нормальное место. — Он снова тяпнул коньяку и опять налил. Все это Игорю не нравилось. Таким он Валерку никогда не знал.

— Пиво разносить? — поинтересовался Игорь.

— Ты напрасно так, — осуждающе сказал Валерка. — Ирония тут неуместна. У нас любой труд в почете. Помнишь, чему в школе учили? Кстати, сколько ты  т а м  в день получал?

— Все при мне, — мрачно сказал Игорь.

— А тут полсотни будешь иметь за смену, — продолжал Валерка, ничуть не смущенный его интонацией. — Это минимум.

— Как это? Народ надувать?

— Ради бога! — Валерка возмущенно выставил перед собой ладонь. — Зачем же так примитивно! Ты уже давно не пионер. Чаевые, между прочим, — законный заработок официанта,

— Полсотни на чаевых? — с сомнением спросил Игорь.

— Ну... не совсем.

— Значит, людей обманывать?

Валерка плеснул себе коньяку, выпил и захрустел яблоком.

— Людей, — хмыкнул он. — Где люди-то? Псы они, а не люди. Придет такой — в кармане пятерка затерлась, а гонору, как у члена правительства. Ты для него не человек — шестерка. Только он, дурак, не понимает, что это он сам шестерка, что я его вместе со штанами купить могу в любой момент. Ты же вчера был там, видел. Будь реалистом, Игорек! Это же рвань, шпана. Даже не ноль — вакуум, ничто. Ты что, старик! Да если я и беру с него чуток — так ведь свое беру, законное!

Валерка едва не сплюнул на пол, да вовремя удержался.

— Так что давай не раздумывай. Ты мужикам понравился. Да ты сам во всем скоро разберешься, поймешь, кто почем. Махни коньячку-то?

— Не хочу. Ну его к черту, коньяк. Ну а если загремишь за свое «законное»? Это же не шутки, можно и срок получить.

— Какой срок, старик, — засмеялся Валерка. — У нас все местные менты пиво сосут. Да еще с прицепом. Да если у нас шухер готовится — мы за неделю знаем. Тут все по уму.

— Ты прямо как отдел кадров, — сказал Игорь. — Что как твой командир меня не примет?

Спрашивал он больше из любопытства.

— Обижаешь, тут все схвачено. С тебя даже взноса не возьмут.

— Взноса?

— А как же! Место ведь золотое. Оно полторы штуки стоит.

— И где же мне взять полторы тысячи?

— Ничего не надо, я тебе говорю, — Валерка давал понять свою значительность в этом мире. — Я за тебя сказал слово. Меня там слушают.

— За какие заслуги? — улыбнулся Игорь, но Валерка иронии не принял.

— Заслуги нормальные. Ты что же думаешь, Игорек, я — так, лох какой-нибудь? Меня уважают. А как не уважать? Они вот у меня где, — он показал Игорю свой слабый кулак. — Так что не гони вдурь, бери, что предлагают, — доволен будешь.

— Там посмотрим, — сказал Игорь, чтобы отвязаться. — С матерью надо посоветоваться.