Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева - Чертопруд Сергей. Страница 37

О зависимости накануне Великой Отечественной войны советской промышленности от германского оборудования свидетельствует множество фактов. Например в Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О производстве танков Т-34 в 1941 году» № 1216-502 ее от 5 мая 1941 года указывалось:

«Выделить импортный контингент для закупки по импорту металлорежущих станков, кузнечно-прессовального оборудования, приборов, аппаратов и особо дефицитных материалов заводу № 183 — на 2,16 млн. рублей, СТЗ на 2 млн. руб. и обязать Наркомтяжпром — т. Микояна разместить на импорт в течение 1941 года для заводов № 183, СТЗ и № 75 оборудование, приборы и материалы согласно приложению № 3.1».

Отдельной строкой в смете расходов указывалась сумма затрат на «перезаказ оборудования с США на Германию» в сумме 1 миллион рублей [266]. По всей видимости, речь шла об оплате услуг посредников. Дело в том, что во время советско-финляндской войны 1939—1940 годов взаимоотношения между СССР и США в сфере торговли резко ухудшились и почти все крупные контракты, связанные с поставкой техники, были расторгнуты.

Если отсутствие необходимого отечественного оборудования можно объяснить, то равнодушие военного ведомства к вопросам изобретательства выглядит странным. В акте Наркомата обороны Союза ССР, датированном 7 ноября 1940 года, говорилось:

«Военное изобретательство, выделенное в самостоятельный отдел Наркомата обороны, оторвано от управлений, ведающих вопросами вооружения и технического снабжения. Вследствие этого ценные изобретения задерживаются с внедрением в армию и своевременно не определяются.

Отдел изобретений занимается только рассмотрением поступающих изобретений, не имея возможности реализовывать их.

Управления НКО по своей специальности не уделяют должного внимания представляемым изобретателями предложениям» [267].

Советско-германское сотрудничество в военно-технической сфере с 1918 по 1941 год — феномен, который ждет своих исследователей. С одной стороны, Германия стала той страной, которая помогла Советскому Союзу создать мощный военно-промышленный комплекс. Во всех сферах, начиная от авиации и заканчивая химическим оружием, мы можем обнаружить яркий немецкий «след». При этом сотрудничество шло на легальной основе. Партнер не только поставлял в СССР (разумеется, в пределах разумного) новейшие технологии и единичные образцы для исследования, но и старательно не замечал того, как активно копировались немецкие наработки. Причины, заставившие Германию все эти годы следовать такой политике, тема для отдельного разговора.

С другой стороны, в Советском Союзе активно использовали весь арсенал средств научно-технической разведки, воровали даже то, что немцы могли бы предоставить на законной основе, если бы их об этом попросили. И такую политику, правда в меньших масштабах, можно было наблюдать по отношению к Франции, Великобритании и США.

Дело в том, что эти три западные страны в 30-е годы охотно продавали СССР лицензии на производство отдельных видов вооружения, хотя масштаб технической помощи был значительно меньше, чем от Германии. И здесь тоже порой трудно отделить мероприятия научно-технической разведки от легальной помощи в модернизации производства и освоении новых технологий.

Даже во время Второй мировой войны Советский Союз старательно использовал немецкие достижения в военной сфере. Правда, приходилось рассчитывать только на свои силы, внимательно изучая трофеи.

В 1943 году Красная Армия захватила на Восточном фронте образцы первых немецких механических карабинов (Maschinen-karabiner). Технические идеи, реализованные в этом прообразе автомата, заинтересовали русских конструкторов, еще в конце 30-х годов экспериментировавших с оружием и использовавших увеличенный пистолетный патрон.

Изучив немецкий автомат и 7,9-мм короткий патрон, советские конструкторы сразу же поняли, какое преимущество дает это оружие танковому десанту: автомат, обладавший скорострельностью пистолета-пулемета, за счет использования увеличенного патрона имел эффективную дальность выстрела, приблизительно в 8 раз превосходящую ту, которую давал оружию стандартный пистолетный патрон 7,62x25. В срочном порядке были закончены работы по созданию «промежуточного» патрона 7,62x39 образца 1943 года; в августе 1944 года начальник отдела артиллерийского вооружения Главного артиллерийского управления генерал-майор Талакин докладывал начальнику ГАУ генерал-лейтенанту Чечулину о «необходимости… увеличения боевой эффективности пистолетов-пулеметов и повышения дальности выстрела… приблизительно до 500 метров с соответствующим увеличением точности».

Российский «промежуточный» патрон 7,62x39, известный как «патрон образца 1943 года» (М43 по западной классификации), был создан на основе немецкого короткого патрона калибра 7,9 мм. Созданный в конце Второй мировой войны в больших количествах он стал выпускаться только начиная с 1946 года.

Другой пример. 122-мм гаубица Д-30 впервые появилась в начале 60-х годов. Судя по всему, конструкторское бюро под руководством Ф. Ф. Петрова воспользовалось трофейными немецкими разработками: трехстанинный лафет позволял менять угол горизонтальной наводки в пределах 360°, не передвигая станины. Гаубица Д-30 была одной из самых распространенных артиллерийских систем в армиях государств — бывших членов Восточного блока; кроме того, она широко экспортировалась и выпускалась по лицензии в некоторых странах.

За шесть месяцев на отечественной элементной базе под руководством П. Н. Куксенко по чертежам, полученным разведкой, был изготовлен так называемый прибор ночного видения.

Бортовую радиолокацию мы «позаимствовали» у англичан. Во время обороны Москвы бортовой радиолокацией были оснащены две или три авиаэскадрильи. Аналогичная ситуация — с морскими локационными системами [268].

Сотрудничество с Германией в военно-технической сфере возобновилось в середине 1945 года. Хотя теперь условия партнеру как победитель диктовал исключительно Советский Союз. В марте при ГКО (Государственный Комитет Обороны) был организован Особый комитет под председательством Г. М. Маленкова. Членами комитета были представители Госплана, наркоматов обороны, иностранных дел, внешней торговли и различных отраслей промышленности. Его основная задача — координация мероприятий по использованию потенциала военно-промышленного комплекса Германии и подвластных ей государств — Румынии, Австрии, Венгрии и Чехословакии, оказавшихся в советской оккупационной зоне [269].

В 1945-1947 годах в Берлине работало конструкторское бюро Военно-морских сил. Оно занималось проектными, опытно-конструкторскими и научно-исследовательскими разработками в области кораблестроения и военно-морского оружия с привлечением немецких морских специалистов — конструкторов [270].

Среди тем, которыми занималось это КБ, было реактивное оружие. Его появлению предшествовал ряд событий.

Начнем с того, что кратко расскажем о причинах, заставивших СССР обратить пристальное внимание на использование реактивной техники в качестве одной из систем оружия в военно-морской сфере.

Успешное применение реактивных снарядов типа М-13 и М-8 в годы Великой Отечественной войны с кораблей ВМФ СССР, ознакомление с образцами немецкой и японской трофейной ракетной техники, а также интенсивное развертывание работ по ракетам и реактивным комплексам бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции, а позднее вероятными противниками, способствовали бурному развитию ракетной техники в Советском Союзе в первые послевоенные годы.