Африканское сафари - Вагнер Зденек. Страница 51

— Видишь его, мзее? — прошептал Джума, показав на тоннель в тростнике.

— Вижу. Но почему он стоит к нам задом? — удивленно пробормотал я. Джума только пожал плечами.

Слон повернул к нам голову, и я увидел его налитый кровью глаз. Я быстро прицелился между глазом и ухом и нажал на спусковой крючок. После выстрела слон задрожал, голова его опустилась, тем не менее он не упал. Может быть, я промахнулся? Но с такого расстояния это невозможно. Здесь не более двадцати шагов! Слон не двигался. Я видел только спину и часть уха. Все остальное было скрыто тростником.

— Джума, быстрее, — гундосил Панго, о котором мы, признаться, чуть не забыли в эту минуту.

Джума достал из рюкзака длинную веревку и приготовил петлю.

— Мзее, почему не стреляешь? — произнес Панго со слезой в голосе, — Стреляй, или я сойду с ума!

С минуту я наблюдал за слоном, и мне показалось, что он немного приблизился. Я прислушался, но слон не издавал ни звука. Время от времени раздавалось только бульканье.

— Хватай! — крикнул Джума и бросил конец веревки Панго.

С первого раза веревка не долетела, но после второго броска лассо обмоталось вокруг груди Панго. Мы потянули что было сил, но, как нам показалось, Панго не сдвинулся ни на йоту. Я предложил Джуме действовать на счет «три», и мы снова впряглись в веревку. Похоже, дело пошло. Панго ревел от боли и проклинал всех слонов в Африке. Через несколько минут он уже лежал на животе и медленно полз к нам.

— Где он? — спросил Панго, боязливо оглянувшись на заросли папируса.

Я посмотрел в тоннель и ничего не увидел. Видимо, после смертельного выстрела слон все же упал на землю.

— Мне кажется, этот тембо увяз в болоте, как и Панго, но никто не поспешил ему на помощь. А как же другие слоны, Панго? Ты ведь говорил, что они умнее людей, не так ли? — рассмеялся Джума.

— Отстань! Неужели не видите, что это опасно! — огрызнулся Панго, весь покрытый болотной грязью.

Страх за жизнь следопыта отпустил нас, и мои помощники вновь начали пикироваться.

— Мы умнее слонов. Один выстрел, и слон ликвидирован, разве не так? — улыбнулся Джума, — Слышишь, что он говорит, мзее? Он утверждает, что здесь не безопасно…

— Вы ненормальные, отстаньте от меня! — прошептал Панго, тупо вглядываясь в тоннель.

Оставив Панго на твердой почве, мы с Джумой осторожно, шаг за шагом, стали продвигаться по тростниковому тоннелю. Я твердо верил, что слон мертв, но мне необходимо было убедиться в этом и к тому же выломать бивень, который мне полагалось сдать объездчикам в Кингупире вместе с протоколом.

Увы, мы недооценили болото! Когда мы добрались до слона, он действительно был мертв. В ярости, в том бешеном состоянии, в котором находился, тембо забыл об осторожности и провалился в болото — он слишком далеко забрел в коварные тростники. Если бы я не застрелил слона, болото засосало бы его живьем. Моя пуля попала гиганту в мозг, но он уже глубоко сидел в болоте и потому не мог упасть набок — у него только поникла голова, и тембо умер.

Мы стояли на спине мертвого слона. Это было небезопасно — бульканье в болоте говорило нам, что слон погружается. Голова с бивнем уже глубоко ушла в болото, поэтому я не мог определить, обломан второй бивень или отстрелен. Эту тайну слон забрал с собой в предательские глубины болота.

Еще до вечера мы вышли к речке и опять затеяли купание. Теперь нам некуда было торопиться. Мы постирали верхнюю одежду — она не только была испачкана болотной грязью, но и насквозь пропотела. Только теперь я почувствовал, насколько голоден и устал. Мы решили заночевать здесь, у реки, а для этого необходимо было соорудить навес из веток и развести три костра. Сухари и чай были нашим ужином. Впрочем, никто не жаловался. Поев, мы втроем буквально повалились на подстилку из сухих листьев.

На следующий день к полудню мы вернулись в лагерь лесорубов, где нас ждал небольшой сюрприз. Лесорубы исчезли. Наша машина стояла там же, где мы ее оставили, а на сиденье водителя лежал пластиковый пакет с самым ценным, что было у бедолаг, — едой. Этим они отблагодарили нас за помощь.

— Мзее, иди-ка сюда, — позвал Джума, который успел осмотреть окрестности и тропинку, ведущую к главной дороге, — Видишь? Следы автомобиля, но это не наша машина.

Действительно, следы протекторов, которых до этого здесь не было.

— Араб, — тихо сказал я, и Джума кивнул в знак согласия.

— Ты прав, это Мухаммади! Когда лесорубы рассказали ему, что здесь произошло, он испугался, погрузил их в машину и уехал. Мухаммади знает, что мы скоро уедем отсюда, и тогда он вновь привезет сюда лесорубов!

К нам присоединился Панго, который уже погрузил в машину рюкзаки и оружие.

— Возможно, это следы машины объездчиков, — предположил он, — Скорее всего, лесорубов арестовали из-за отсутствия необходимых бумаг. Что тут долго думать? До дороги всего три километра…

— Не забудь, от главной дороги вдоль реки вели следы только нашей машины. Может быть, объездчики увидели свежую колею и поехали по ней? Наверное, подумали, что здесь браконьеры, но наткнулись на лесорубов и арестовали их. В сущности, лесорубы тоже браконьеры, хотя не убивают животных, а только валят деревья. Разрешения у них не было… — размышлял я вслух.

Джума обернулся ко мне:

— Какое нам дело, мзее? Мы сделали что смогли, и единственный, кто поплатился, был Фупи. Ему не удалось спастись от разноцветного солнца. Я думаю, было бы лучше, заглянуть к нему на могилу и попрощаться с ним, а заодно с этим паршивым местом.

— Хорошая идея, идемте, — сказал я и направился к могиле.

Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили раскопанную, пустую могилу! Тела Фупи в ней не оказалось.

— Все-таки это араб, — прошептал я про себя.

— Раз нет лесорубов, нет и суда, — заключил Панго.

А Джума добавил:

— Фупи увез араб, и у нас нет никаких доказательств. Что же теперь делать? Если мы об этом расскажем, нам никто не поверит, не так ли, мзее?

— Думаю, ты прав. Только лишние хлопоты с властями. Едем. Ничего тут не поделаешь. И судьбу этих несчастных лесорубов нам не изменить.

— Кое-что мы можем сделать, мзее. Мы можем помолиться солнцу, чтобы в следующий раз, когда оно изменит цвет, солнце оставило нас в покое и сорвало свою злость на ком-нибудь другом. Что вы на это скажете? На сегодня мы сыты по горло, — сказал Панго, вращая глазами, и мы согласились с ним.

Мы отправились в путь, и наши обычные улыбки были немного другие, они стали печальнее и мудрее.

Цветок смерти

Высохшая земля, сухая трава, деревья без листвы — такова Восточная Африка перед сезоном дождей. Природа словно вымирает. Но когда южный ветер приносит муссоны, начинаются дожди, да еще какие! День и ночь с неба падает вода. Все вокруг зеленеет, цветет, пробуждается жизнь. Это время молодости, изобилия и счастья. Потом дожди ослабевают. Наступает период, когда миллионы термитов оставляют свои термитники и, собравшись в огромные массы, летают над землей, иногда закрывая даже солнце. Ночью полчища огромной саранчи кружат вокруг ламп. Натыкаясь на них, насекомые падают вниз — на заранее приготовленные простыни. Обжаренные на масле, они очень вкусны и немного напоминают миндаль. Каждое углубление в земле наполняется водой, русла рек оживают. Иногда реки разливаются, затопляя округу. Наконец вода спадает, и буш начинает сверкать миллионами цветов…

Именно в это время в Северной Танзании произошел случай, когда погибли четыре человека. Случай, в котором соединились суеверия, волшебство, глубокая вера и истовая убежденность.

Охота на леопарда, а тем более на леопарда-людоеда, не так проста, как может показаться на первый взгляд. Охотник должен использовать весь свой ум и изобретательность, всю храбрость и отвагу да еще помножить их на чрезвычайную осторожность.

Леопард, второй по величине хищник Африки, — зверь умный, быстрый, удивительно сильный и превосходно приспособленный к местности, в которой живет. Его можно встретить в буше, на краю пустыни и в девственных лесах. Он выживает в условиях ужасной засухи, смертоносных пожаров и наводнений, умеет прятаться и избегать встреч с самыми опытными охотниками. Охотник на леопардов должен знать их любимые деревья, кусты, скалы и камни, а также в совершенстве владеть техникой охоты. Ничего удивительного, что много людей заплатили жизнями за встречи с этими хищниками, зачастую при удивительных и непонятных обстоятельствах.