Африканское сафари - Вагнер Зденек. Страница 58

Я подал сигнал Джуме, и тот привел счастливого охотника. Мы сделали множество фотографий с необычным трофеем, лежавшим среди моря цветов. Тем не менее, когда мы вернулись в лагерь, во мне окрепло ощущение, что нам все-таки не надо было охотиться в священном месте.

На другой день мы уезжали в местность Бурунги, лежащую южнее, где нам предстояла следующая охота. На дороге стоял старый Ноа из Ква-Кухиньи и махал рукой, чтобы мы остановились. Мы узнали, что он здесь на похоронах. Вчера скончался один из его старых друзей.

— Он умер около шести вечера. Это был уже старый и больной человек…

Через три недели я получил от моего клиента толстый конверт, полный фотографий. В письме американец извинялся, что не смог выслать снимки, запечатлевшие охоту на огромного леопарда, так как по непонятной причине ни одна фотография не получилась…

Буйволиное болото

На той же самой крокодильей реке и том же самом болоте буйволов, где когда-то человек научился добывать огонь, много тысяч лет спустя произошла совсем другая история, смысл которой древний охотник не смог бы понять.

Был конец октября 1991 года. Термометр в лагере в охотничьем секторе Мтовамбу остановился на отметке двадцать восемь градусов Цельсия в тени. В воздухе не чувствовалось не то что ветра, но даже малейшего ветерка. Лагерь располагался на склоне большой возвышенности, в месте, которое масаи называют Селеле. Всего в двадцати шагах от нашей столовой начинался крутой подъем. Высота этого массива почти 1800 метров над уровнем моря, однако наш лагерь лежал на семьсот метров ниже верхней точки.

Поток чистой холодной воды падал с высоты шестьдесят метров и превращался в небольшую речку, которая, струясь по каменистому руслу, уходила в глубь масайской степи, где и заканчивала, пересохнув, свой не слишком длинный путь. Но и это было уже благословением для всего края, поскольку речка, иногда более, иногда менее полноводная, служила постоянным источником воды.

На водопад мы ходили купаться. Холодная влага прекрасно освежала. Источников, подобных Селеле, на склоне несколько. В одних вода холодная, в других горячая. Возле некоторых живут масаи, другие служат только зверям и птицам, обитающим вокруг.

Мы сидели в креслах и обозревали огромные степные пространства, расстилавшиеся перед нами. Стада, принадлежавшие масаям, и дикие животные уже съели всю траву, и теперь зелень виднелась лишь на кустах и деревьях, росших возле речки. Животные, которым необходима трава, давно уже покинули этот участок, вместе с ними исчезли и стада масайских коров.

Примерно в двадцати километрах к востоку от Селеле раскинулся огромный естественный бассейн Энгарука. В центре его расположен тысячелетний дремучий лес, который ни разу не опустошали степные пожары. Площадь его составляет около четырехсот квадратных километров. В лесу нет ни одного источника. Единственная вода, которая орошает его, поступает лишь в период дождей, но ее хватает только до сентября. Тем не менее почва никогда не высыхает до конца, и потому здесь всегда достаточно зеленой травы. Это болото или, скорее, полуболото — идеальное место прежде всего для буйволов, но здесь много и антилоп самых разных видов. Естественно, львы и леопарды также располагаются поблизости.

На краю болота и в редком буше, окружающем его, в самые засушливые месяцы рядом друг с другом мирно уживаются карликовые куду, жирафовые газели, жирафы, газели Гранта и Томсона, страусы и ориксы. В глубине же девственного леса живут более тысячи буйволов, которые два дня пасутся в тени деревьев, а потом ночью идут за двадцать километров к реке, чтобы напиться и еще до рассвета успеть спрятаться на лесистом склоне возвышенности. Там они пережидают целый день и следующей ночью направляются вдоль русла речки обратно. Перед возвращением буйволы опять вдоволь пьют воду и всю ночь идут обратно в лес Энгаруки.

Это повторяется до первых дождей, которые наполняют водой естественные ямы и низины непосредственно в лесу. Как только появляется вода, буйволы перестают ходить к источнику Селеде. Дожди набирают силу, и озеро Энгарука, приняв влагу, становится настоящим озером. В лесу, в буше, примыкающем к нему, и, наконец, на просторах масайской степи начинает появляться новая трава.

В конце сентября мы сидели в лагере и, кроме источника Селеле, вокруг не было ни капли воды. Судя по следам, буйволы все еще ходили к речке, и это было хорошим знаком — мы надеялись, что нам удастся взять крупного буйвола. Старые самцы, ушедшие из своих стад, собираются мужскими компаниями. Некоторые из них так стары, что не могут осилить ночную дорогу на водопой и, прожив в лесу несколько недель, умирают от жажды.

Именно таких животных мы высматривали и охотились на них — во-первых, чтобы прекратить их мучения, а во-вторых, чтобы получить качественные трофеи, которые в противном случае просто пропали бы. Но львы тоже знают о старых животных. Целыми днями они бродят около умирающих буйволов, ожидая, когда те ослабнут и можно будет без большого риска полакомиться буйволятиной. Так продолжается до прихода очередного сезона дождей.

Случай, о котором пойдет речь, подтверждает, что охота не всегда заканчивается победой человека. Человек превосходит животных благодаря своей смертоносной технике, но без нее зачастую становится беспомощным — главным образом, из-за своего упрямства или каких-либо иных, не самых лучших свойств характера. А проявление этих свойств в условиях дикой природы — лучший способ погубить себя и своих друзей.

Генри Грубер из Мичигана и его друг Джо Феррем из Небраски заказали в нашем охотничьем клубе двухнедельное сафари. Их главным пожеланием было подстрелить огромного буйвола и льва. Джо должен был охотиться, а его друг Генри — снимать все это видеокамерой.

Был подписан соответствующий договор сроком на шестнадцать дней, начиная с первого ноября 1991 года.

Я должен был сопровождать гостей во время охоты. Управляющим мне в лагерь направили молодого американца Билла. Я не возражал, единственным моим условием было, чтобы на охоту с нами ходили мои следопыты — Джума и Панго.

За неделю до приезда гостей я собрал свои вещи и вместе со следопытами отправился в лагерь, где уже с июля командовал Билл. Охотничий сектор я знал, как собственный карман. В прошлые годы я здесь не только охотился, но также ловил жирафов, буйволов и страусов для отправки в Таиланд. Хорошо я знал и источник, возле которого стоял наш полевой лагерь.

— Приветствую вас, господин Вагнер, — были первые слова Билла. — Вчера я по рации разговаривал с шефом. Он предупредил меня о вашем прибытии. Вы привезли свежую зелень и остальные припасы, о которых я говорил неделю назад? — спросил он, заглянув под брезент моей «Тойоты».

— Все, что было приготовлено, я загрузил. Там же и ящик виски двадцатипятилетней выдержки, который заказали клиенты. Его привезли позавчера самолетом. Судя по всему, клиенты — приличные снобы, если пьют двадцатипятилетнее виски, — сказал я и протянул руку повару, который пришел забрать зелень.

— Я не знал, что ты здесь кашеваришь, Элиш. Рад за тебя, — приветствовал я повара, поглаживая свой живот, тем самым давая понять, что я не отказался бы что-нибудь съесть.

— Бвана, я буду готовить самые лучшие блюда. Ты меня знаешь! Наконец-то появилась возможность приготовить келик, — затараторил повар, и я улыбнулся его произношению слова «кнедлик».

Я давно знаю Элиша. Он несколько сезонов готовил нам еду, и готовил хорошо. Его булочки были восхитительны.

— Бвана, ты пьешь чай без молока и сахара, и поэтому никто не удивляется, что ты доливаешь туда немного виски, не так ли?

— У тебя память, как у министра финансов, Элиш. Я пойду расположусь и умоюсь с дороги. Необходимо смыть килограммы пыли, что пристала ко мне по пути, а потом я бы не отказался выпить немного твоего чая.

От Билла я узнал, что ему двадцать четыре года и он набирается опыта. Уже целый месяц он не видел буйволов, а львов вообще не видел никогда в жизни. Я допил приготовленный Элишем чай, приказал заправить «Тойоту» и долить воды в радиатор. Затем вынул ружье и винтовку из чехлов и установил их на специальных креплениях в джипе. Со мной был мой любимый карабин «Голланд и Голланд» калибра.375 чешского производства и дробовик двенадцатого калибра. Взяв с собой Джуму и Панго, я поехал в долину, где находилась большая маньята [63] масаев. Я хотел повидаться с вождем деревни, которого хорошо знал. В подарок ему я вез чай, сахар и аэрозольное средство против мух. Я знал, что вождь расскажет мне новости со всей округи.