В погоне за тайной века - Пасецкий Василий Михайлович. Страница 44

Рейнеке глубоко полюбил своего старшего, умудренного большим жизненным опытом товарища. Он жадно ловил вольнолюбивые мысли Николая Александровича, который готов был пожертвовать жизнью ради будущего, ради освобождения людей от тирании самодержавия…

В декабрьские дни 1825 года Михаил Рейнеке, только что совершивший переход из Архангельска в Кронштадт на фрегате «Елена», гостил вместе с матерью у родственников в родной Латвии. В январе 1826 года он вернулся в Петербург и узнал подробности декабрьского восстания. Его друзья Николай и Михаил Бестужевы были в числе участников.

Рассказывали, что Николая Александровича Бестужева, пытавшегося бежать за границу, схватили в селении Косном, в 8 верстах от Кронштадта, привезли в Зимний дворец связанным, и он отказывался отвечать Николаю I, пока ему не развязали руки и не накормили обедом…

В Петербурге Рейнеке ждало поручение, о котором он не смел и мечтать. Михаилу Францевичу «вверялось начальствование» над Кольской экспедицией.

Адмиралтейский департамент поручал ему проверить правильность съемки Кольского залива, выполненной лейтенантом Винковым в 1741 году, описать острова в устье этого залива и берег Кольского полуострова к западу до границы с Норвегией.

В начале февраля 1826 года Рейнеке покинул Петербург. Он спешил по зимнему пути, пока еще не началась распутица, добраться до города Колы. За восемь дней он промчался на перекладных до Архангельска. Здесь его ждали два помощника: унтер-офицер Иван Казаков и штурман Яков Харлов. Кроме того, экспедиции были приданы два матроса из ластового экипажа [250] для охраны инструментов и запасов. Получив деньги и приобретя необходимое снаряжение, немногочисленная экспедиция 14 марта тронулась в путь и на десятый день прибыла в Колу.

В первые же дни выяснилось, что здесь нет ни свободных судов, ни свободных рабочих рук. Все были наняты для промысла трески. Однако, желая услужить морякам, коляне помогли Рейнеке достать две строившиеся шняки и укомплектовать их кормщиками и гребцами, которые согласились наняться только на все лето.

Рейнеке оказался в трудном положении. Соблюдая инструкцию, он должен был по достижении Мотовского залива отправить назад в Колу свои суда, а сам переправиться по сухопутью через полуостров Рыбачий и «ехать в Печенгу на лопарских лодках». Но рабочие не хотели наниматься на короткое время, и Михаилу Францевичу пришлось нарушить инструкцию.

Он нанял суда и рабочих на четыре месяца, рассчитывая за счет увеличения расходов провести исследование на севере полуострова Рыбачьего и осмотреть места к западу, которые еще не были обследованы русскими моряками. О своих намерениях он написал «виновнику экспедиции», Ф. П. Литке, прося его совета и заступничества перед Адмиралтейским департаментом. Одновременно он сообщил, что не может приступить к описи Кольского залива со льда, так как последний взломался еще в феврале. [251]

Моряки вместе с поморами готовили шняки к предстоящему плаванию, а Рейнеке занимался проверкой инструментов и описью окрестностей Колы.

Вскоре Кольский залив стал освобождаться от льдов, носившихся по нему в течение долгой полярной зимы.

23 апреля шняки спустили на воду. В течение нескольких дней их оснастили парусами, сделали бак и ют. Впереди юта располагалась каюта Рейнеке и его помощников, прикрытая сверху парусиной, натянутой на обручи.

Город Кола.

29 апреля Рейнеке отправился в Екатерининскую гавань. Ветер был тихий, и поэтому пришлось идти на веслах. Сорокапятиверстный путь проделали за сутки, но приступить к описи берегов помешала ненастная сырая погода. Температура воздуха не поднималась выше одного градуса тепла. Рейнеке все это время жил в палатке, разбитой на обледенелой земле. Запас дров у путешественников был невелик; горели на дожде они плохо, так что моряки не имели возможности обогреться.

В полдень 3 мая выглянуло солнце. Рейнеке наконец смог заняться астрономическими наблюдениями и проверкой хода хронометра. Выполнив эти работы, он 5 мая возвратился в Колу. Отправив одну шняку со штурманом Харловым для описи западного берега Кольского залива от мыса Елова до Екатерининской гавани, Рейнеке задержался на несколько дней в Коле для производства астрономических наблюдений и подготовки к гидрографическим работам. В это время он получил письмо от Литке, который поддержал его планы.

12 мая Рейнеке вышел в плавание вместе со штурманом Казаковым. Одновременно с описью берега моряки измеряли глубины и по футштоку вели наблюдения над приливами и отливами. За сутки они успевали обследовать не более 3–4 километров.

Встретившись со штурманом Харловым в Екатерининской гавани, Рейнеке познакомился с его наблюдениями и вычислениями. Найдя некоторые расхождения, он приказал своему помощнику проверить углы и магистрали, с помощью которых связывалась опись берега. Работы продвигались успешно. Экспедиция, не встречая больших трудностей, описала Сайда-губу и остров Торос.

Первые затруднения начались около Сеть-Наволока. Утесистые берега этих мест были открыты для ветров и волнений. Даже в штилевую погоду здесь была большая волна, которая не позволяла приставать к утесам. Вооружившись карманными компасами, моряки при каждой возможности высаживались на едва выглядывавшие из воды камни у подножия утесов и, с трудом удерживаясь на них, брали пеленги. За время этих опасных и трудных работ шняка получила повреждения, и Рейнеке, окончив обследование Сеть-Наволока, вынужден был возвратиться в Екатерининскую гавань для починки судна и проверки хода хронометра.

Вечером 14 июня экспедиция направилась к острову Кильдин, но из-за сильной встречной волны морякам пришлось, не дойдя до цели, укрыться за островом Торос. Шняка черпнула воды по пути к острову Кильдин, провизия оказалась подмоченной и частью пришла в негодность. Едва пристали к юго-западному берегу этого острова, как началась буря, которая «мелкие острые обломки шифера несла, как пыль».

19 июня моряки приступили к определению наиболее приметных пунктов Кильдина и описи его берегов. Связав свои наблюдения с описью Ф. П. Литке, Рейнеке направился в речку Зарубиху. Здесь он нашел промышленников. Узнав, что путешественники подмочили свои припасы, коляне поделились с ними хлебом и крупой.

Утром 24 июня экспедиция отплыла на юг, а по пути измерила глубины в Кильдинском проливе и описала часть Мурманского берега, лежащую к востоку от Кольского залива, проведя при этом промер в Зеленецком и Долгом заливах.