Врач в пути - Галкин Всеволод Александрович. Страница 54

Сидели, беседовали, пили прохладительные напитки. Позднее принесли ужин. Аль-Хамисси, инициатор этой встречи, произносил тосты. Подняли бокалы за дружбу врачей СССР и Йемена.

Обратил внимание на такой штрих. В старом Йемене со строгим исламским укладом не было ни театров, ни кино, запрещены были выставки произведений живописи, скульптуры. Украшения (подчас изумительные) допускались только в виде различных вариантов орнамента. Теперь же в Сане и других городах имеются кинотеатры, и вот здесь, в гостиной, присмотревшись внимательно, я обнаружил над диванами несколько небольших изящных миниатюр.

…Назавтра — в путь по стране: в горы, на побережье, в другие города. Сборы недолги: саквояж в руки — и в автомобиль. Это новый вместительный «додж». Водитель — опытный, тридцатилетний Ахмед. Минздрав ЙАР представляет Абдалла аль-Вадиди, от посольства СССР с нами едет А. С. Новиков.

…Курс — на Ходейду. Шоссе серпантином поднимается вверх. Недалеко от города его перегораживают большие пустые бочки из-под бензина. Это застава, военный пост. Из глинобитной хижины-караулки выходит солдат с автоматом. Проверка документов не занимает много времени. Часовой, очевидно, принимает во внимание герб Всемирной организации здравоохранения на борту нашего автомобиля; с помощью напарника он отодвигает бочку — и путь открыт. Подобные заставы встречались довольно часто. Нужно сказать, что в стране существует и комендантский час — в ночное время движение ограничено, населенные пункты безлюдны.

Двадцать лет назад я несколько раз проезжал из Саны в Ходейду на машинах вместе с аскерами по так называемой новой китайской дороге, а из Ходейды в Сану по старой турецкой дороге через полосу пустыни Тихамы и почти четырехкилометровые горные перевалы. Мной уже описаны выше и все чудеса природы, и глинобитные селения, и жилища горцев на поднебесных горных кручах (недавно здесь произошло землетрясение и экзотические полудома-полукрепости на гребнях горных вершин были разрушены), и сами горы — величественные, вечные, сияющие под лучами солнца разноцветными голубыми водопадами, белизной известняка, зеленью кактусовых зарослей, желтизной каменных глыб серного колчедана.

Что же я увидел нового? В десятки раз увеличился поток автомашин самых разных марок, несущихся навстречу друг другу с огромной скоростью. А ведь полоса асфальта узка, повороты круты, пропасти бездонны, дорожные знаки практически отсутствуют, следы осыпей и оползней на полотне шоссе многочисленны. И, что опаснее всего, водители находятся в состоянии легкой, а порой и значительной эйфории. Алкоголь?! Боже упаси! Кат! Да, тот самый кат, о котором я уже писал. Эта проблема остается в ЙАР, видимо, не в меньшей степени актуальной, чем раньше.

И вот результат перечисленных выше факторов: слишком часто попадаются на обочинах разбитые автомашины, врезавшиеся в скалу, на боку, вверх колесами, с небольшими вмятинами и буквально расплющенные.

Наш Ахмед тоже жует кат. Он говорит, что не знает страха… В этот момент буквально в нескольких сантиметрах от нашей машины проносится раскрашенный в яркие цвета и украшенный плакатиками, флажками и ленточками тяжелый грузовик, набитый тюками и пассажирами, которые весело нас приветствуют…

В более крупных населенных пунктах я видел стайки детей, направлявшихся в школу. По словам аль-Вадиди, в ПАР после революции построено много начальных школ. Кроме традиционных медресе появились средние школы, технические и медицинские училища, открыт университет.

Выросли в ЙАР и предприятия легкой промышленности. Наряду с традиционными сельскохозяйственными картинами (террасы-огороды в горах, тощие буйволы на плато и т. д.) появились сельскохозяйственные кооперативы (особенно в плодоносной части предгорий). Государство помогает таким кооперативам в приобретении сельскохозяйственной техники, удобрений. Производительность труда здесь выше, продукции больше, доходы крестьян выше по сравнению с единоличными хозяйствами.

Миновав перевал (около 3000 метров над уровнем моря), где довольно пустынно, голо (не видно жилья) и свежо, начинаем спуск к побережью Красного моря.

Небо затянуло тучами, пошел мелкий дождик, подул сильный, холодный ветер. Ахмед поднимает стекла, включает «дворники». Пулей проносятся встречные «тойоты», «форды», «волги», «доджи» и «газики». Брызги летят во все стороны, опасность заноса увеличивается, но скорость все та же — 100–120 км в час…

Наш водитель объясняет: нужно спешить, чтобы успеть доехать до темноты, которая, как известно, наступает здесь сразу, в шесть часов вечера. Дождевая туча позади — и вот снова яркое солнце, ветерок становится теплее. Опускаем стекла. Подъезжаем к замечательной части страны — Счастливой Аравии — предгорью со стороны побережья. Это лучшая климатическая зона с подлинным буйством зелени и обилием животных.

Спускаемся еще ниже, становится жарко. Зелень исчезает. Въезжаем в полосу настоящей пустыни. Это — Тихама. Здесь температура в тени доходит до 50 °C. Песок проникает всюду, а закрыть окна невозможно из-за духоты. Кругом барханы, местами шоссе заметено песком, как снегом. Вот и верблюды — они подходят прямо к обочине, спокойно пересекают автостраду, несмотря на негодующие разноголосые сигналы… Но и на пустыню уже наступает цивилизация: крест-накрест ее пересекают провода, тут и там встречаются бетонные опоры электропередач, а вот и бензоколонка.

Если не считать короткой передышки перед перевалом, где мы выпили по бутылочке «кока-колы», едем без остановки. Минуем город Баджиль. Баджиль не узнать! Кроме горы с развалинами старой турецкой крепости — все новое: дома, улицы, отель… Если в Сане почти все вывески на арабском языке и только изредка встречаются на арабском и английском, то здесь, вблизи от Ходейды, многие указатели на арабском и русском языках или же на арабском, английском и русском. Это, по-видимому, объясняется тем, что порт Ходейда был сооружен при содействии советских специалистов. Кроме инженеров здесь работало много техников и высококвалифицированных рабочих из СССР, которые по-братски делились с йеменцами секретами своего мастерства. Рабочий класс Йемена, собственно говоря, формировался здесь. Сейчас порт Ходейда — крупнейшее на Красном море транспортное предприятие с массой производств ремонтно-эксплуатационного характера, которые практически полностью обслуживает йеменский персонал. К русским здесь привыкли, относятся хорошо. Об этом рассказали нам соотечественники, которые неподалеку от Баджиля помогают йеменцам налаживать производство цемента, который необходим развивающейся стране с ее крупным строительством.

Последний «бросок» к Ходейде. Приехали затемно, так что увидеть город не удалось. Вышли из машины и направились в отель, где уже в холле ощутили долгожданную прохладу.

В черте города берег сильно засорен — принцип самоочистки (прилив — отлив) действует плохо. Наша машина с кондиционером, но, пока доберешься из теплых морских волн до машины, дышать нечем. Солнце раннее, но духота из-за исключительно высокой влажности — ужасная.

После завтрака едем в госпиталь имени Али Олифи. Он назван так в честь лейтенанта, который совершил покушение на короля, но, узнав, что король остался жив, сам застрелился. Знакомимся с директором и заведующим терапевтическим отделением доктором Хасаном Ахмедом Асхази, выпускником одного из наших мединститутов. Он предлагает провести с врачами его отделения семинар о новых методах диагностики в гастроэнтерологии. После семинара передаем врачам инструктивные материалы и методические рекомендации. Проблемы в общем те же, что и в Сане, врачи увлекаются инструментальными методами исследования. Кстати, оснащение отделения эндоскопами хорошее — имеются современные японские образцы. Неплохой рентгеновский кабинет. Однако некоторые необходимые и вполне простые и доступные лабораторные исследования не проводятся вовсе. Йеменские коллеги согласились с нашими рекомендациями. Были проведены также консультации больных.