За столпами Геракла - Большаков Александр Алексеевич. Страница 13

Лингвистические данные, в частности приводимые ниже фонетические и семантические параллели, могут, по-видимому, рассматриваться как дополнительный аргумент в пользу существования в эпоху неолита обширной средиземноморской историко-культурной области, сложившейся в результате активных миграционных процессов в этом регионе.

Д. Вельфель сделал попытку сопоставить канарские слова эро «источник» и эра «песок», к которым мы уже обращались при разыскании «дождливого» острова, упоминаемого в тексте Плиния Старшего, с близкими по звучанию словами в других языках [Wolfel, с. 511]:

Правда, рассматривая эти параллели, не следует забывать, что обращение к изоглоссам для выявления этнической близости народов, разделенных значительными расстояниями, требует большой осторожности. Известно также, что сопоставления Д. Вельфеля часто весьма произвольны. Однако выявленные позднее известным лингвистом Г. Мукаровским параллели между баскским языком и рядом языков Северной Африки (фульбе, берберским, хауса) свидетельствуют о существовании в далеком прошлом контактов между этими народами [Mukarovsky, с. .185–187].

Особый интерес для этнографов и лингвистов представляет язык свиста, распространенный на Гомере, — так называемый сильбо гомеро. Подобные же языки использовались, а кое-где используются и сейчас в различных районах мира, в том числе в Западной Африке и в Пиренеях. Возможно, что о сходном явлении говорил и Геродот, отмечая, что язык пещерных эфиопов «не имеет сходства ни с каким другим, ибо они пищат, подобно нетопырям». Однако нет особых оснований считать, что все эти языки свиста генетически связаны. Скорее всего, они возникли самостоятельно в условиях проживания в гористой местности.

Как можно видеть, лингвистические источники дополняют данные палеоантропологии и подтверждают выводы, сделанные на основании последних.

Археология. Носители выявленных на островах антропологических типов являлись, по-видимому, носителями различных археологических культур.

Культура первых насельников Канарских островов, носителей типа «Мешта-Афалу», — культура субстрата — представлена каменной индустрией из отщепов. Для нее характерны наконечники стрел астурийского типа, грубо изготовленные топоры, каменные шары, костяные лопаточки и шилья, бусы из обожженной глины, просверленные раковины. Одежда шилась древними жителями Канар из шкур животных, оружие изготовлялось из дерева. В качестве жилищ использовались естественные пещеры, а также слегка достроенные укрытия высоко в горах. Захоронения производились в труднодоступных пещерах. Население разводило коз, овец, свиней и собак. Из керамических изделий наиболее был распространен сосуд с коническим или округлым дном яйцевидной и полусферической формы и с гладкой поверхностью, иногда украшенной по краям.

Эта культура обнаруживает определенное сходство с неолитическими культурами Северо-Западной Африки. Среди них выделяют культуру пещер Магриба, распространенную от Туниса до юга Марокко (Уад-Дра). Носителями ее были люди антропологического типа «Мешта-Афалу». На относящихся к этой культуре стоянках в Дар-эс-Солтан (Марокко) и Гарет-эт-Талеб (на юге Орана в Алжире) орудия из камня и кости, а также керамические изделия обнаруживают некоторые параллели с культурой субстрата Канар. Все это дает определенные основания предположить, что именно носители культуры пещер Магриба одними из первых, по-видимому еще в III тысячелетии до н. э., заселили архипелаг.

Особый интерес представляет находимая на Канарских островах, и особенно на Тенерифе, керамика импрессо (штампованная). Распространение с востока на запад культуры штампованной керамики шло, вероятно, как морским путем, так и по суше (в последнем случае как по европейской, так и по африканской стороне Средиземного моря). Ее возникновение относят к VI тысячелетию до н. э., и, распространяясь от азиатских берегов Средиземного моря, она постепенно к IV тысячелетию до н. э. достигла атлантического побережья, а затем уже попала на Канары.

Другой культурой, получившей на островах широкое распространение, является культура мегалитов. Это название условно, ибо за «мегалитами» скрывается широкое многообразие в чем-то родственных культур. Не исключено, что сходство мегалитических культур, простирающихся от Британских островов до Кавказа и встречающихся на территории приатлантической Европы, Средиземноморья и Северной Африки (включая Канары), объясняется наличием у них каких-то общих генетических корней.

Рассмотрим некоторые проблемы, связанные с распространением этих культур. Почти 40 лет назад Б. Б. Пиотровский писал: «Широкое распространение дольменов в Азии, Африке и Европе приводило археологов к мысли об единой культуре дольменов, причем на основании их распространения устанавливались пути движения „культуры дольменов“, которые у одних ученых шли с востока на запад, а у других обратно — с запада на восток.

Действительно, формы закавказских дольменов настолько, даже в деталях, совпадают со средиземноморскими и европейскими, что вопрос об их связях вполне естествен. Но у нас совершенно нет оснований предполагать миграцию „культуры дольменов“, так как предметы, найденные в кавказских дольменах, отражают хорошо известную аборигенную культуру медного века Кавказа. Вполне возможно, что дольмен, частная, территориально ограниченная форма могильного сооружения, является результатом влияния культуры соседних областей, отдельным заимствованным элементом, а отнюдь не показателем миграционной волны» [Пиотровский, с. 181–182].

За истекшие десятилетия решение проблемы мегалитов несколько продвинулось вперед. Однако, как и прежде, многие ученые защищают миграционные гипотезы, причем разные варианты этих гипотез как бы взаимно исключают друг друга. Так, один исследователи говорят о движении культуры мегалитов с востока Средиземноморья на запад, другие же утверждают, что распространение ее шло в противоположном направлении.

Мегалитические сооружения известны во многих странах мира на всех континентах. В то же время можно смело утверждать, что единой «мегалитической культуры» никогда не существовало. Это подтверждается, в частности, тем, что. керамика у разных народов — строителей мегалитов — весьма неоднородная. Очевидно, причиной их бытования в столь обширном районе «является общая религиозная идея, зародившаяся в сходных социальных и географических условиях: попытка создать для умершего неразрушаемый вечный дом» [Монгайт. с. 263]. Распространению идеи подобных сооружений в некоторых районах, вероятно, способствовали «близкие» идеологические представления. Некоторые исследователи полагают, что идея такой постройки исходила из одного центра. Однако только спонтанным развитием или только диффузией идеи невозможно объяснить распространение мегалитов почти по всему земному шару.

Сосредоточение мегалитических построек преимущественно по морскому побережью и их малое число в глубинных районах свидетельствуют о том, что морские сношения играли значительную роль в распространении мегалитов. Наиболее ранние из них в Западной Европе выявлены на Пиренейском полуострове и датируются второй половиной IV тысячелетия до н. э.

Определенный свет на проблему мегалитов проливает изучение подобных сооружений в некоторых районах Западного Кавказа. Дольмены появляются здесь во второй половине III тысячелетия до н. э., когда в Европе, особенно в ее юго-западных областях, их строительство начинает угасать. В. И. Марковин, проведя сравнение дольменов Европы и Средиземноморья с западнокавказскими и выявив явные параллели в их архитектуре и в найденном в них инвентаре, выдвинул гипотезу о частичной миграции западносредиземноморских строителей мегалитов на территорию Западного Кавказа. Если сама эта гипотеза и может быть подвергнута известной критике, то разыскания автора весьма любопытны.