Кровавые воды Хьерунгавага (СИ) - Бершицкий Николай Олегович. Страница 7

– Будем мудрыми и рассудительными, – собрался с силами вождь Йомсборга. – Подумаем, что делать дальше. Подскажи мне, как мне поступить? Ты всегда была умна и находчива.

– Ох, не знаю я даже, – вздохнула Астрид. – Мне надо подумать над этим. Но если не получишь ты поддержки Свейна сейчас, не получишь ее никогда. Сходи к нему, да испроси конунга, глядишь, он не откажет.

Настал день и Сигвальди, собрав йомсвикингов, навестил Свейна в зале. Конунг согласился побеседовать. Все расселись на лавах, и Свейн полюбопытствовал, помнит ли Сигвальди вчерашний вечер, слова, которые говорил. Тот ответил то же, что и жене: «Не помню ничего, государь». Тогда король поведал о клятве, с трудом удерживая злорадную улыбку.

– Пиво, бывает, так ударит в голову, человек лишь богам известно, какие глупости нести начинает, – заметил Сигвальди, когда конунг умолк. – Но дал слово – выполняй. Чем ты мне поможешь в исполнении сложной клятвы, видно, одному трудно управиться будет.

Свейн помял губами, упер кулак в подбородок и всячески изображал раздумье, про себя потешаясь над Сигвальди.

– Дам я тебе двадцать кораблей, – заключил наконец конунг. – Щедрый ли, по?твоему, это дар?

– Щедрый… для крестьянина, – не растерялся Сигвальди. – Конунг мог бы и боле предложить.

Свейн насупился, получив пощечину вместо забавы.

– Сколько кораблей в таком случае ты требуешь? – остатки веселости пропали в голосе правителя Дании.

Настал черед Сигвальди корчить тяжкую мысль.

– Как считаешь, шестьдесят ладей в самый раз для похода? – вольготно положил локоть на стол. – Мне это будет в самый раз. Сам соберу, сколько смогу, малы наши силы и не все теперь вернутся в Йомсборг.

– Чтоб тебя, будет шестьдесят судов и люди, – сдался конунг. – Получишь их, когда сам будешь готов.

– Отлично! Долго ждать не заставлю. После пира и выступим, готовь ладьи.

– Скоро ты собрался, – помолчав, буркнул конунг.

Тут уж и Астрид вставила слово:

– Нельзя, государь, нам медлить. Ярл Хакон прознает про поход и успеет собрать войско. Если он подготовится к битве, не станет надежды одолеть его тогда. Раньше выйдете – раньше победу одержите.

Пир продолжился, но веселье покинуло зал и мужей, собравшихся в нем. Надевали они доспехи, после каждого глотка пива точили мечи и топору, правили копья, уходили ставить паруса. Праздник превратился в подготовку к походу. Това не отходила от Сигурда, мужа своего, и брата того, Буи.

– Ходи за Буи всегда, много он мне добра сделал, – увещевала она. – Сражайся мужественно. А ты Буи прими от меня помощь. Есть здесь два человека, – она жестом поманила кого?то из зала. То был могучий, высокий муж со страшным взглядом и руками толщиной с бревно. Второй с ним человек ростом и телом оказался меньше, а глаза у него были глубокие и почти бесцветные. На плече он нес топор и лук диковинный. – Это Хавард Дровосек и Аслак Камнедробитель. Пусть они бьются за вас и сделают так, чтобы вы оба вернулись.

Буи попросил Аслака следовать за родичем Вагном и ему помогать в битве, потому что все равно опасался за него, хоть и был Вагн великим воином. Закончился пир и сборы вместе с ним. Снарядить удалось сто двадцать ладей. Сразу из зала для пированья пошли воины на корабли и уплыли. Им предстояло сложное дело у берегов Норвегии, и каждый готовился остаться там навсегда.

Глава 8

Попутный ветер донес ладьи до Норвегии на своих широких крыльях в считанные дни. Йомсвикинги пристали в Вике. Когда они вышли к стенам Тонсберга, позади них тянулся кровавый след и трещали кострища. Лендрманн конунга Гейрмунд Белый, правивший в городе поднял тревогу, а пока жители пробуждались и брались за оружие, забрался на башню, надеясь держать долгую осаду. Стрелы и камни, посылаемые со стен, казалось, только раззадоривали йомсвикингов. Вагн прорвался ближе к башне, с ним Аслак и воины с тараном.

– Аслак! – крикнул юноша. – Говорят, ты силен, как никто другой, можешь ли сломать эту башню. Недаром тебя Камнедробителем величают.

Берсеркер зарычал, словно медведь, схватил увесистую дубину, да как треснет по башне. Та затряслась, Гейрмунд едва не свалился. Затем викинги ударили в то же место тараном. Сигвальди тем временем штурмовал ворота, горожане в сравнение не шли с опытной дружиной Йомсборга. Одними дротиками выкосили йомсвикинги половину защитников, ворота уж поддавались. И тут башня принялась осыпаться. Понял лендрманн, худо дело. Прыгнул он на дорогу и встал на ноги, но рядом оказался Вагн. В глазах юного викинга блестело колечко Гейрмунда. Меч Вагна метнулся вперед, и отсеченная кисть Гейрмунда Белого упала прямо ему на ладонь. Истошно вопя, раненый лендрманн скрылся в лесу, а дружинники хвалили Вагна: «Славный удар, Вагн», «Точно ты ему по руке попал».

За спиной Гейрмунд слышал, как падают вышибленные ворота, как кричат люди, как громогласно хохочет Сигвальди.

Гейрмунд бродил по лесам с неделю. Измотанный и еле живой, он дополз до Тенистого Хутора, где удачно в то время пировал ярл Хакон. Из длинных домов выбежали люди, помогли добраться да зала.

– Ярл, ярл, беда стряслась, – задыхаясь от волнения, затараторил лендрманн.

– Ты кто и откуда? – Хакон обернулся, не вставая с лавки.

– Гейрмунд Белый я, из Тонсберга иду.

– Так что за вести ты принес?

– Дурные вести, господин. Высадилось на востоке Вика огромное войско. Эти люди грабят и убивают безжалостно, жгут села. Я сам унес от них ноги чудом.

Ярл вскочил и приблизился к лендрманну.

– Вижу, не до шуток тебе. Кто же ведет те отряды?

– Вождь их – Сигвальди. Еще слышал я имена Вагна и Буи. Получил я подарочек от них, – Гейрмунд поднял дрожащую культю, лицо его скривилось.

– Ох, и плохая же рана у тебя, – цокнул языком ярл. – Чья рука нанесла ее?

– Это имя мне никогда не забыть. Говорили они: «Хороший удар, Вагн!» – когда мерзавец снимал мое кольцо с пальца. Думается мне, ярл, что великая опасность грозит нам, так как войско, грабящее Норвегию, есть викинги из Йомсборга, не иначе.

Хакон отошел к окну, уперся ладонями в стены по бокам и вздохнул:

– Полагаю, твоя правда. А йомсвикинги – люди, с которыми я стал бы воевать в последнюю очередь.

Известие разлетелось по Норвегии. Ярл Хакон раздал гонцам стрелы – знак войны, – и разослал их во все концы, собирать войска. Сам отправился в Раумсдаль и тоже готовился к войне. В Транделаге, что на севере, сходились люди в дружину сына его Свейна. Ладьи спускались на воду в заливах и фьордах, мужи собирались на ратный труд. Гремело оружие от Наумдаля до Северного Мера, где проходил ярл Эйрик, держа в кулаке потертую стрелу. И дальше на острова летела страшная весть. Эрлинг, сын ярла, изъездил Рогаланд вдоль и поперек, собирая ополчения. Ярл Хакон из Раумсдаля посетил Южный Мер, и шло за ним великое воинство.

Наконец, флот их вышел к острову Хот, у мыса под названием Хьерунгаваг, в проливе с тем же именем. Было там больше трех с половиной сотен кораблей, вся вода почернела, отражая щиты на бортах драконов морей.

Грабя северное побережье, йомсвикинги дошли до острова Херей. Была нужда в провианте, и решили запастись тут. Известия о флоте Хакона ярла до них пока не дошли, позволяли они себе спокойно разорять Норвегию, ни о чем не тревожась. Вагн на одной ладье подошел к берегу и с несколькими людьми высадился возле поля, где некий человек пас коров и овец. Вмиг пастуха окружили.

– Ты кем будешь? – кинул Вагн.

Немолодой мужчина поднял печальные глаза на юношу.

– Я Ульв.

– Так вот, Ульв, собирай скот и гони на мой корабль.

– Зачем вам мое скромное стадо? – Ульв вздрогнул, но убежать от полных сил викингов он не смог бы при самом большом желании. – Кто все эти люди, что приплыли на стольких кораблях?

– Если ты еще не слышал о том, что в Норвегии творится, то знай, говоришь ты с викингами из славного Йомсборга. Все бегут от нас, никто не смеет противиться воле наших клинков. Так что веди скот да не кривляйся.