Охотники на лунных птиц - Адам-Смит Пэтси. Страница 17

— Садись и успокойся, — приказал ему Чарли.

— Кто это там говорит? — ехидно спросил грубиян.

— Я говорю, — ответил Чарли и усадил его в проходе между партами.

Во время второй мировой войны Чарли был летчиком, а когда наступило мирное время, чтобы хоть что-то заработать себе на жизнь, ему приходилось наниматься рыть картофель. Все это говорило в пользу Чарли Сэвилла, которого на острове знали и любили.

В хобартском архиве есть сведения о том, что шестьдесят лет назад единственным желанием тасманийских аборигенов было после смерти «в следующем своем рождении явиться на остров в Бассовом проливе белым человеком».

Не далее как в 1910 году проводились раскопки на Ванситтарте и Тинкеттле: искали скелеты. Говорят, в мире сохранился лишь один целый скелет тасманийского аборигена. Он находится в музее Хобарта. Европейские ученые охотно платили большие деньги за такие скелеты и в свое время вывезли их немало. Однако до наших дней сохранить их не удалось.

— Глубокой ночью наши люди выкопали остатки женщин, родоначальниц нашего народа, и захоронили их на родных островах. Теперь-то уж их не найдут.

Я спросила, как же потомки смогут обнаружить эти могилы, когда не станет ни Аки, ни стариков.

— Мы все скоро покинем этот мир. Наша раса, едва зародившись, уже исчезает. Так что это никого не будет волновать. Однако вам я скажу, каким образом мы узнаем эти могилы. Если вам удастся побывать на каком-нибудь заброшенном острове, то вы сразу же их узнаете.

К сожалению, они так и не попались мне на глаза. Думаю, от захоронений не осталось и следа, поэтому я могу теперь раскрыть секрет, который поведал мне старик. Делаю это, не опасаясь нанести кому-либо вред. Старик сказал, что возле могил они сажали трилистник.

— Если вам встретится продолговатый кусок земли, поросший трилистником, значит, перед вами могила нашего предка. Сюда принесли его наши люди, чтобы спасти его останки от белых.

Однако ведь трилистник мог погибнуть или, наоборот, разрастись за эти годы километра на полтора, а старого Джорджа Мейнарда и Аки Мэнселла уже нет в живых. Видимо, последнее пристанище родоначальниц этого народа, некогда скользивших по скалам в поисках тюленей, навсегда останется тайной. Да и вряд ли европейских ученых волнует сегодня вопрос, куда пропали скелеты этих женщин.

Глава V

Два мира

На острове Флиндерс изгнанники, представители народа, который до прихода сюда европейцев не умел даже добывать огонь, издавали свою газету. Редакторами «Флиндерс Айленд Кроникл» были Томас Брюн и Уолтер Джордж Артур.

Газета выходила по субботам, переписывалась от руки на листах сложенной бумаги и стоила два пенса. Она была посвящена проблемам аборигенов.

Некогда жила здесь маленькая Матинна, простая темнокожая девушка. Однажды леди Джейн Франклин повезла ее в резиденцию губернатора, там девушку приглашали танцевать. Была еще престарелая Труганини (ее называли Лалла Рук — Лепесток Тюльпана, по имени прекрасной восточной пророчицы), которая позволила себе ткнуть своим черным пальцем его превосходительство губернатора в живот и упрекнуть за «слишком много ужина».

Что ж, плачьте, защитники темнокожих, которым дали возможность показать, что они не отличаются от белых. Не отличаются? Тогда что сказать о Матинне, которая в конце концов превратилась в пьяницу и умерла в жалкой хижине от чахотки? А что стало с теми, которых вернули с острова Флиндерс? Не они ли продавали последнее одеяло за глоток рома и умирали, униженные и опозоренные? Окажите, разве они ничем не отличаются от белых?

Вся трагедия в том, что различие было, и было оно огромным. Они были такими, какими могли бы стать и мы, окажись отрезанными от всего мира на такой длительный срок, что даже в наших оказаниях и легендах не осталось упоминания о том времени, когда мы были оторваны от остального человечества. Причем в таком состоянии мы пребывали бы на протяжении веков. За это время весь мир уже знал колесо и бумагу, Христа и Будду, научился лить бронзу и делать из глины посуду, а мы все вели бы борьбу за существование на острове, где нет животных, которых можно одомашнить, нет растений, которые можно культивировать, а вся наша деятельность сводилась бы к добыче пропитания, сохранению тепла и отчаянным попыткам выжить.

Смогли бы мы выжить в таких условиях? Ведь известны случаи, когда человек, потерявшись в лесу, не мог продержаться там и нескольких дней. Способность заблудиться уже говорит о нашей неполноценности. Европейцы гибли в лесах Австралии от голода и жажды, хотя и пища и вода были под рукой, их только надо было поискать.

Такое сравнение не совсем правильно. Аборигены жили в этих местах в течение тысяч лет, так что трудно требовать от европейцев незамедлительной приспособляемости к данным условиям — это должно происходить постепенно, в течение определенного времени. Нельзя поэтому ожидать, чтобы аборигены быстро адаптировались к нашему окружению, которое для них — те же непроходимые джунгли.

Мне приходилось наблюдать аборигенов в естественных условиях и встречаться с теми из них, кто познал «прелести» цивилизации, но ни один местный житель никогда Не ожидал от белого Человека, что тот быстро усвоит их уклад жизни. Они понимают, что это требует времени. Мы же познакомили их с одеждой, поселили в хижины, рассказали, кто сотворил мир. И вот перед нами уже не первобытный человек, а почти горожанин.

Иногда мне кажется, что всякий, кому во что бы то ни стало хочется привлечь к себе внимание общественности, берет под «защиту» именно кейп-барренских островитян. Есть и такие, кто знает островитян мало и судит об их жизни весьма поверхностно. Я имею в виду политических деятелей. Они обычно отправляются туда на каком-нибудь почтовом судне, которое делает на острове получасовую остановку. На берегу эти деятели видят чистый пустой склад, беседуют с десятком мужчин, которые всегда греются на солнышке и наблюдают за приходом почтового судна.

— Вот люди, которые хотят работать. Какие же действия предпринимает в этом направлении правительство? — мечет громы оппозиция. (Уважаемый член парламента, вам следует знать, как действуют на человека праздные мечты.)

Есть на Флиндерсе люди, которые провели на острове несколько месяцев, а то и годы, претворяя в жизнь Схему солдатских поселений (Soldier Settler Scheme). На участках расчищенной земли они возводили дома и заборы. В этих домах селились семьи военных, отслуживших в армии. Рабочие-строители посещают Кейп-Баррен редко, но они встречают островитян в отеле Уайтмарка и увозят с собой самые ужасные, обычно правдивые рассказы, из которых следует, что островитяне — бездельники.

В течение последнего десятилетия некоторые писаки превратили проблему аборигенов в эпидемию, причем в их выступлениях много шума, но пользы мало и никакого понимания этого вопроса. Принято говорить, что Австралия «скачет верхом на овце». А вот писаки оседлали бедных аборигенов и, поскольку чистокровных местных жителей осталось немного, обратили свои взоры на смешанные колонии.

Конечно, я не имею в виду тех писателей, которые занимались изучением этого вопроса систематически и кому довелось соприкоснуться с ним на практике. Некоторым из них даже удалось опубликовать свои работы, которые привлекли внимание читателей и вызвали их сочувствие к проблемам аборигенов.

Я сержусь, когда мне приходится слушать публичные лекции или выступления по радио или телевидению тех, кто с невероятным высокомерием несет всякую всячину об этих людях и о самой стране, дезинформирующую слушателей.

Хотя до сих пор островитяне в какой-то мере остаются для нас загадкой, они похожи на мулатов во многих частях света, где они не подвергаются откровенному гонению. После того как поживешь среди них подольше, хочется спросить: не слишком ли многим мы пожертвовали ради цивилизации?

Что можно сделать для кейп-барренских островитян? Даже изучая их в течение двенадцати лет, я не осмелилась бы сказать, что знаю ответ. Единственное, в чем я твердо уверена, так это в том, что в любых начинаниях нужна последовательность, хочется верить, что правительство Тасмании не забывает об этом. Оно не пытается какими-то соблазнами удержать людей на острове (насколько мне известно, лишь двое занялись земледелием) и даже оказывает содействие тем, кто хочет уехать. Вместе с тем оно не предпринимает никаких усилий, чтобы как-то изменить ситуацию.