К вулканам Тихого океана - Якеш Петр. Страница 10

На рассвете вылетаем из Ванигелы. Вертолет нагружен канистрами с бензином и самым необходимым багажом. Что, если попробовать освободиться от багажа?. Сгружаем его в долине одной из речушек у подножия горы, и облегченный вертолет прекрасно одолевает высоту. Еще несколько минут — и мы над седловиной между горами Виктори и Трафальгар. Сверху видны два паразитических кратера, в одном из них голубое озеро.

— Дуг, ты мог бы нас высадить здесь?

— Ты шутишь?

— Да нет, вполне серьезно.

— Вы же хотели сегодня на Еершину, а если сядем, то уж не получится. Скоро подъем будет тяжелее.

— А завтра? Нам ведь сюда не дойти.

— Увидим.

Вертолет ползет вверх все медленнее и медленнее. Взглядом упрекаем пилота: он самый тяжелый — восемьдесят килограммов. У меня к собственному весу добавлено два фотоаппарата. Скверная привычка брать с собой только большие, тяжелые камеры! А каждый килограмм веса в разреженном воздухе сильно затрудняет подъем. Понемногу-понемногу, но все же поднимаемся. Уже видим отвесные стены кратера, фотографируем свежие потоки ляпы, свидетельство активности вулкана, а может быть, и землетрясения.

Возможно ли забраться на вершину?

Предприятие это кажется неосуществимым. Но ведь держится же как-то растительность на этих отвесных склонах… Только теперь мы понимаем, что испытали первые победители Виктори. После часового подъема мы наконец зависли над границей кратера. Над нами только одеяло из облаков. Граница кратера непривычно острая, шириной примерно с метр, местами ничем не поросшие голые камни, склоны по обеим сторонам — под очень острым углом. В одну сторону склон уходит на тридцать метров до дна кратера, с внешней стороны тянется до высоты пятьсот метров над уровнем моря. Разница в высоте внутреннего и внешнего склонов больше тысячи метров. Некоторые участки в глубине кратера слабо дымят — свидетельство небольшой тепловой активности. Дно кратера затянуто болотом и высокой травой, похожей на камыш. Вполне возможно, что там собирается дождевая вода. Вертолет свободно парит в кратере, как стрекоза. Приглядываемся. Единственное удобное место для сбора образцов — граница кратера.

— Ну, ребята, вы, конечно, понимаете, садиться я не буду. Негде. Аккуратно откройте дверь и выходите на лопасть винта, только не сверните мне ее, а я попробую минутку подержать винт без движения. Прыгайте быстрее, ни за что не держитесь, а через пару минут я за вами вернусь.

Этот совет прежде всего адресован Яну, поскольку он уже совершал такой маневр. Открыв дверь, Дуг балансирует сантиметрах в тридцати над границей кратера. Прыжок. Ян прижался к земле, а вертолет взмыл. Потом Ян быстро ползает по острым камням, собирая образцы. Один небольшой круг, и мы возвращаемся за ним. Он подает нам образцы и быстро лезет внутрь. Меняемся ролями. Это необязательно, но я хочу своими ногами ступить на Виктори. Дуг неодобрительно смотрит на меня:

— Можно обойтись и без этого.

Маневр повторяется. Зависаем над противоположной стороной кратера. На этот раз прыгаю я. Дверь. Лопасть. Прыжок в низкую траву. Ужасный шум. Сильный порыв ветра. Вертолет взмывает, и, как только что делал Ян, я уползаю в сторону. Сначала ничего не понимаю, мне кажется, что вокруг мертвая тишина. Вдали вижу море, по обе стороны крутые откосы. От непривычного чувства перехватывает дыхание, однако на восторги времени нет. Несколько ударов молотком, и мой образец безвозвратно падает куда-то в глубину. Вертолет возвращается. Нетерпеливо гудит. Еще один удар молотком. На этот раз повезло, и, прежде чем вертолет уперся в скалы, я хватаюсь за шасси. Меня сильно стукнуло будто электрическим током и теперь немного пошатывает. В кабине веселье. Ян и Дуг не могут удержаться от смеха. Слов я не слышу, но могу представить, что они говорят: «Эх ты, зеленый, в следующий раз будешь терпеливее».

В воздухе от вертолета бьет сильным электростатическим зарядом, от которого можно избавиться, дотронувшись до земли. Не очень-то приятно быть громоотводом.

Зависаем над кратером еще два раза. Пытаемся выпрыгнуть на дно, но не находим удобного места. Бензин остался далеко внизу, за пологими склонами, надо возвращаться за ним. Победили ли мы Виктори? Есть ли нам чем похвалиться? Очевидно только одно: Дуг оказался, на высоте.

На какой «высоте» Дуг, мы имеем возможность оцепить во время следующих вылетов. Для обширного района вокруг Виктори мы составляем карты, собираем образцы лавовых потоков и нетвердых вулканических отложений — пеплов. Для вертолета это значит прыжки с места на место, для Дуга — приземление в точках, абсолютно непригодных для этого. Мы тоже не сидим сложа руки. Один из нас — навигатор — выбирает место, где зависнет вертолет, другой выполняет роль и парашютиста и геолога. Вертолет не может долго висеть над выбранной точкой, а зачастую он не в состоянии ни приземлиться, ни зависнуть. Это значит, что он летит над землей — иногда выше, иногда ниже, в зависимости от того, каков рельеф местности. Если внизу высокая трава, то можно прыгать и с высоты в полтора метра, а то и в два, а это уже не шутка: ведь мы не знаем, на что прыгаем. На скрытые в траве камни или на клубок змей? Но долго размышлять, к счастью, нет времени. Надо быстро выпрыгнуть, отбить кусок скалы, геологическим компасом определить ориентацию минералов относительно лавового потока, осмотреть все кругом и вернуться. Едва успеет «парашютист» в кабине перевести дух, отереть со лба пот, передать образцы, как уже подоспело следующее место для прыжка. Навигатор должен быстро нанести на образец все нужные сведения, записать его под номером в блокнот, отметить на карте кружок, откуда он взят, и уже пора указывать пилоту следующую точку высадки. До обеда таких прыжков примерно сорок, после обеда столько же. Это значит, что на каждого приходится по сорок прыжков и по меньшей мере двадцать ударов от винта электричеством. Кроме того, приходится вырубать высокую траву на тех участках, где вертолет сумел приземлиться, чтобы мы имели возможность дополнить наши геологические познания еще и сведениями о структуре почв. После трех дней такой работы человек становится закоренелым врагом вертолета. Главная причина моей усталости кроется, конечно, в отсутствии тренировок.

Много раз высмеянная и обруганная аптечка нашего итальянского друга оказалась как нельзя кстати. Пригодились и резиновый чулок на вывихнутую ногу, и средство для дезинфекции ран на месте лопнувших волдырей на руках, и антибиотики от нагноений.

Когда через три дня наши коллеги попросили у нас вертолет, мы с большой охотой им его передали. Наша карта обогатилась красками, а блокноты были испещрены описаниями образцов. Остался еще участок между Виктори и подножием Саклинга.

Это долина шириной километров десять, плоская, как стол. Только кое-где пальцевидные образования. Это и есть небольшие вулканические кратеры. Каждый из них следствие одного-единственного извержения. (В отличие от Виктори или Трафальгара — вулканов, образовавшихся не менее чем за десяток извержений.) Самый «младший» кратер у подножия Саклинга возник в 1941 году. Называется Горопу, на других картах он обозначен как Вайова. Он возвышается на пятьдесят-семьдесят метров над окружающей местностью, на дне кратера красивое озерцо, а на его берегу скала — будто специально сделанная пристань. Атмосферу красоты и покоя нарушают полчища комаров, так как прямо от скалы начинаются непролазные влажные джунгли.

Особенность этого участка состоит в том, что кратеры расположены по прямой линии. Каждый геолог обязательно попытается объяснить такое «равнение». Под Саклингом есть огромная тектоническая щель, разлом в земной коре. Лава здесь подходит к поверхности, но почему она каждый раз изливается в другом месте, мы не можем понять. Горные породы абсолютно одинаковы, хотя и извергались с разницей во времени в десятки, сотни, возможно, и тысячи лет. Территория, на которой мы работаем, не обжита, она ничейная. В большинстве случаев почвы заболочены, покрыты мангровыми зарослями! Никто здесь не живет, не охотится, только комары. Тут не хватает двух главных условий для жизни: питьевой воды и почвы, удобной для земледелия. Помимо всего прочего, как утверждают папуасы из Ванигелы, эта земля кишит самыми вредными ядовитыми змеями.