По неизведанным землям Эфиопии - Кацнельсон Исидор Саввич. Страница 23

— Трудное дело предстоит нам, но я уповаю на бога Менелика, который мне поможет. Для утверждения же престола Менелика я положу все свои силы и с радостью пожертвую своей жизнью.

До племен, граничащих с Каффой, уже дошла весть о походе Вальде Георгиса. В Андрачи прибыли посланцы племени гимиро вождь, главный жрец и три старика. Они принесли расу слоновую кость и попросили принять их племя под свое покровительство.

Булатович попытался узнать у них кое-какие географические сведения. Течет ли по земле племени гимиро большая река по имени Омо? Но старики качали головами они не слыхали о большой реке.

С географией пришлось покончить. Попробовал Булатович узнать что-нибудь про быт и образ жизни племени гимиро. Но из этого тоже ничего не вышло. Желая выяснить, есть ли у гимиро многоженство, путешественник спросил жреца, сколько у него жен. Жрец подозрительно посмотрел на белого, проявляющего такое любопытство для чего это ему надо знать? Может, сейчас потребует одну в подарок? И на всякий случай ответил I уклончиво: «Сколько бог пошлет». Больше ничего узнать Вне удалось.

Дни проходили быстро в заботах и приготовлениях к походу. С утра, составив с помощью своего секретаря письма и донесения в Аддис-Абебу, рас лично осматривал полки, беседовал с офицерами, проверял, как идет снаряжение войска. Часто он вершил суд, потому что Вальде Георгис был не только начальником армии, но и правителем Каффы, а тяжб у солдат с местным населением было предостаточно. Иногда во дворце устраивались обильные пиры для поддержания в солдатах боевого духа. Порой эти пиры заканчивались потасовками, в которых, по мнению солдат, только и можно было окончательно выяснить степень преданности солдата своему расу.

Вальде Георгис познакомил Булатовича со своей женой — визиро Эшимабьет, родной сестрой императрицы Таиту. Прием, обставленный чрезвычайно торжественно, происходил в спальне раса. Круглая комната, устланная коврами, была почти пуста. У стены стояла большая кровать под белым балдахином. На стене висели ружья и сабли раса и его библиотека каждая книга вложена в большой кожаный футляр и повешена на ремне на гвоздь. Рядом с кроватью на низеньком диванчике сидела женщина — красивая, светлокожая, богато одетая, сверкающая золотыми и серебряными украшениями.

Вальде Георгис — третий муж Эшимабьет супруги несколько лет тому назад повенчались в церкви.

Эшимабьет пригласила Булатовича сесть, и начались церемонии, предписанные этикетом хозяйка интересовалась здоровьем гостя, спрашивала, понравилась ли ему их страна, и т. д.

Рядом с хозяйкой и расом стояло несколько прислужниц и пажей, а в дверной щели блестели чьи-то любопытные глаза. Как выяснилось, там прятались две дочери раса от его первой жены, две дочери Эшимабьет от первого мужа и две дочери раса и Эшимабьет.

Рас попросил Булатовича сфотографировать жену. Когда в комнату внесли аппарат, вся церемонность мигом исчезла. Рас то и дело вскакивал со своего места, подбегал к жене, поправлял ее украшения и складки на платье. Он был весел, разговорчив и очень старался, чтобы портрет любимой жены вышел как можно удачнее.

Потом слуги принесли графинчики белого меда, рас привел дочерей, и оживленная беседа затянулась до позднего вечера.

Когда Булатович вернулся к себе в палатку, слуги сказали, что дамы из дворца прислали ему в подарок несколько кувшинов старого меда. Тут же во дворец была послана бутылка шампанского.

Булатович решил выступить в поход немного раньше армии раса он хотел не торопясь произвести точную съемку местности. К его отряду рас приставил переводчика Габру и проводника-каффичо. Утром 21 января маленький отряд покинул Андрачи.

Впереди шел обоз, а замыкал шествие Зелепукин Сзади на своем муле, окруженный оруженосцами, ехал Булатович. Отряд продвигался быстро, но Булатович часто останавливался, чтобы нанести местность на карту.

Дорога шла прямо на юго-запад. По обеим сторонам ее раскинулись пальмовые рощи, росли кофейные деревья, кое-где виднелись остатки банановых плантаций. Иногда дорога уходила в лес. Здесь между деревьями возвышался гигантский папоротник, стеной стояли заросли бамбука. Кое-где попадались хижины — они были наскоро построены после войны и окружены сплетенными из бамбука изгородями.

В одной из таких хижин жили под строгим надзором жопы последнего каффского царя — Гаки Шерочо. Булатович выразил желание познакомиться с ними, и стража впустила его во двор. Там в тени банановых деревьев сидела молодая красивая женщина. Она охотно и очень непринужденно разговаривала с европейцем. Ей было двенадцать лет, когда ее взял в жены Гаки Шерочо. Она прожила при его дворе тринадцать лет — и все эти годы ей сопутствовало счастье. Царь любил ее больше других своих жен, делал ей богатые подарки и часто вечером посылал за ней своих слуг.

Кроме нее в хижине жили еще две жены царя, четыре наложницы и его двенадцатилетняя сестра. Лица пленниц были грустны. В заточении они часто вспоминали прежнюю жизнь, которая уже никогда не вернется… В полдень Булатович поднялся на вершину горы Бонга-Беке. Отсюда открывался вид на Каффское нагорье, разделенное речками и горными хребтами. Булатович нанес реки и горы на карту и после долгих расспросов туземцев установил их название. К биваку, расположившемуся на берегу реки Уоши, вечером пришла толпа каффичо, которые принесли отряду продовольствие. Булатович уже не раз видел, как к; его палатке приходили голодные дети — черные, скелеты с вздувшимися животами. Они бродили вокруг бивака в поисках объедков, и смотреть на них без содрагания было нельзя. Булатович представил себе, как собирали каффичо это продовольствие, и ему стало не по себе. Он возвратил им все, что они принесли. Люди были тронуты в знак благодарности они били себя в грудь и целовали землю.

Вот уже несколько дней отряд шел по землям Каффы. 26 января он вступил в область Чана, которая граничила с землями негроидного племени шуро. Это племя уже знало, что из Каффы идет на них войско. Можно было заметить, как по ту сторону границы, в лесу, то и дело мелькали черные фигурки людей они старались укрепить свои рубежи.

Отряд перешел реку Уку по хорошему мосту. За ней лежала область Уота, подвластная Каффе. Горный хребет тянулся вдоль реки на восток, а затем поворачивал на юг. Булатович поднялся на одну из его вершин. Альтиметр показал высоту — 2714 метров над уровнем моря. В предутренней дымке путешественник увидел далеко на юге цепь вершин — потом он подойдет к ним ближе, нанесет на карту их высоты и названия. На востоке виднелась пирамидальная вершина Смит — первооткрыватель Дональдсон Смит назвал ее своим именем. Булатович впоследствии уточнит ее координаты, как, впрочем, и других вершин, и исправит ошибки, допущенные на составленных до него картах. А на севере виднелась гора, своими очертаниями напоминавшая усеченную сахарную голову. Булатович впервые нанес ее на карту. Эта гора и гора Смит находились по ту сторону реки Омо. Именно тогда, прослеживая направление торного хребта, Булатович впервые усомнился в том, что Омо, обогнув этот хребет с юга, поворачивает на запад, к Нилу, как было принято думать в то время. Хребет — мощная преграда на пути реки, и вряд ли она в состоянии пробить ее. Так, может быть, Омо не поворачивает на запад, а несет свои воды в озеро Рудольф? Хребет же служит водоразделом между Нилом и Омо? Во время дальнейшего путешествия эти предположения русского исследователя подтвердились.

По склонам хребта, густо поросшим лесом и перерезанным речными долинами, были разбросаны деревушки. Здесь жило племя гимиро, то самое, которое присылало к Вальде Георгису своих послов с выражением покорности. Народ этот показался Булатовичу хозяйственным и очень трудолюбивым. Деревенские хижины, подобные амхарским и каффским, сделаны добротно, поля аккуратно вспаханы и засеяны пшеницей. По внешнему виду гимиро отличаются от каффичо кожа у них темнее, черты лица грубее, а язык труден в произношении и не похож на другие языки Эфиопии.