Корсары по крови - Береговой Павел. Страница 40

— Имейте в виду, что против вас объединятся все морские державы! Только для того, чтобы разгромить. Мы даже готовы пойти на негласное перемирие с Испанией. Убытки, которые наносят ваши действия в Карибском море, превысили…

— Это угроза?!

В этот момент мне просто не удалось сдержаться. На моём лице отразился гнев, который я испытал.

Одновременно мне пришлось повелительным жестом остановить своих людей, некоторые из них уже потянули из ножен сабли и мечи…

— Пока предупреждение. Вам надлежит расформировать эту эскадру и прекратить пиратствовать в этом регионе! Иначе последствия для всех вас будут плачевны. Европа готова временно забыть прежние распри и объединить против вас целый флот. Я сейчас вернусь на свой корабль и подниму якорь ровно через сутки. Обдумайте предложение! Подумайте, что это значит для вас и для нас.

Развернувшись на каблуках, вельможный лорд твёрдой поступью покинул дом и вышел на улицу. Я проводил адмирала долгим взглядом. Никто из присутствующих, кроме Тома, за всё время нашей беседы не произнёс ни слова. Как я и приказывал.

— С чего бы это мы должны становиться их союзниками?.. — когда посланец английской короны убрался, первым заворчал Килинг.

— Это верно! Мы захватываем, кого хотим и когда хотим! — поддержал его Торольф. Шрам, пересекавший лицо храброго капитана, побагровел. — Почему это мы должны делиться с королём Англии?! Мы викинги или нет?

— Знаем мы, что такое служба у королевских губернаторов! — зашумели и прочие капитаны.

— Это значит — война! — громко, перекрывая шум голосов, провозгласил Томас.

Я нахмурился. В этот момент я чётко представил, через какие испытания нам придётся пройти, чтобы доказать всему миру наше право на существование. Мне сделалось очень грустно, словно я уже ощутил горечь утраты боевых друзей, гибель кораблей и завершение череды побед. Пока линейный корабль стоит в бухте, ещё есть шанс всё изменить, но… его уже нет. И не было, по сути. Имейся он изначально, это означало бы, что мы все — случайный сброд, который себя вообразил невесть кем.

Тогда не стоило и начинать. Тогда мы не викинги, а… просто пираты. Тогда нам останется только распустить флот, раздать парням из экипажей их доли, разбежаться кто куда и бросить на произвол судьбы островитян и сам остров Спящего Дракона.

Но… Дракон проснулся!

И наши боевые корабли, превращённые в драккары, уже показали это всему Карибскому морю.

Не будь я потомком славного рода Ульвссонов. Не будь я Сыном Волка.

Я — не трусливый зайчишка, при появлении охотников улепётывающий в кусты.

И люди, которые назвали себя викингами Карибского моря, тоже не трусы.

Иначе — мы просто самозванцы, не достойные хранить копьё Одина.

…Спустя сутки корабль адмирала Гластонбери вышел из гавани Тортуги, так и не дождавшись нашей ответной делегации.

Эскадра викингов вышла в море некоторое время спустя. Продажа захваченных сокровищ не заняла много времени. Всегда находились торговцы, готовые чуть ли не в очередь выстроиться. Быстро поторговавшись и сговорившись на хорошую цену, наши люди, отвечавшие за торговлю, сбыли все товары и купили всё необходимое не только для дальнего похода, но и для возможных военных действий, и драккары викингов вышли в море, чтобы заняться тем, что нам уготовили боги…

«Вегейр» бороздил морские просторы. Море было спокойным, ровно дувший в одном направлении ветер нагонял тоску, которая ещё больше усиливала тревогу. Тёплый, погожий день не радовал. На палубе расположились почти все матросы, свободные от вахты, кто-то занимался своей амуницией, кто-то беседовал, некоторые мурлыкали мрачные песенки. Неизвестность не то чтобы пугала нас, но беспокоила не на шутку. Все мы, люди бывалые, готовились к любым поворотам судьбы, но не боится смерти лишь труп или дурак, а дураков среди викингов не сыскать.

— Они не оставят нас в покое, — не обращаясь ни к кому конкретно, покачал головой Доуссон. Костяшки его пальцев, вцепившихся в перила мостика, побелели. Внутреннее напряжение внешне проявлялось у рассудительного и спокойного первого помощника только в отвердевшем, каменном выражении лица. В такие минуты он становился неразговорчивым, уходил в себя, изредка отпуская замечания, как бы раздумывая вслух.

— Они отстанут от нас, если решат, что мы все покойники, — мрачно согласился с ним Килинг. — Никак иначе.

— Абсурд! Мы что, умирать собрались? Мы ещё поплаваем всем назло! — Доктор Торнсби появился на палубе, закончив свои дела с ранеными и больными в корабельном лазарете, под который мы отвели отдельную каюту. — Почему все кислые? Мы ещё живы! Как здесь не хватает Тома! Он бы сейчас всех… хм!

— А по-моему, это прекрасная мысль! — поддержал я доктора. На палубе смолкли, чтобы прислушаться к моим словам. — Нужно уйти в море и изобразить крушение. Губернатор будет думать, что мы утонули, и всё. И сообщит об этом их сиятельству адмиралу…

— Точно, капитан! — воскликнул Килинг. — Выиграем главное — время.

Мэт Ларс и стоявший рядом с ним Бьорн Снорри согласно кивнули.

— А потом мы вновь воскреснем как по волшебству, и опять всё по кругу! — пригрозил нашим невидимым, но вполне грозным врагам Килинг.

— Какие будут предложения? — мой вопрос пригласил соратников к обсуждению вопроса. — Можно, конечно, ничего не делать и ждать, пока Старый Свет насобирает против нас целый флот и военные корабли примутся караулить нас в каждом проливе и за каждым мысом…

— Пока они соберутся, чтобы напасть, можно заняться делом! — произнёс Мэт Ларс. — Я тут ещё раньше слышал одну историю, мне рассказал её старый матрос с Тортуги. Испанский галеон получил задание расчистить путь для каравана торговых судов, которые должны были пройти мимо к берегам Старого Света. Ему предписывалось начать серию атак вдоль Багамских берегов и уничтожить любой пиратский корабль по пути, но по какой-то причине галеон взял курс на Эспаньолу. К тому времени погода начала портиться, спустился густой туман, и капитан снова приказал изменить курс, чтобы не заблудиться в сгущавшейся темноте. Самым безопасным был курс север-северо-восток, но почему-то капитан держал курс прямо на север. Он вёл корабль параллельно береговой линии и, сам того не ведая, прямиком в надвигающуюся бурю. Восточный ветер усиливался, порывы ветра достигали порой восьмидесяти миль в час. В такой ураган, сами понимаете, очень сложно вывести корабль дальше в море. И галеон неумолимо тянуло к берегу… Затем выбросило на отмель. Несколько минут судно пыталось удержаться, но даже такое мощное и тяжёлое, оно не могло соперничать со штормом и мелью. Главная мачта переломилась, корабль перевернулся вверх дном, его палубы выпали, и всё содержимое ушло под воду. Никто, даже матросы этого галеона, не подозревал, что имелось на борту в самом деле и что было спрятано между палубами. Сокровища и оружие, отделанное золотом и серебром, груз огромной стоимости, всё это продолжает покоиться на дне. Из почти двух сотен человек, находившихся на галеоне, лишь троим или четверым выжившим удалось добраться на обломках до берега. Это случилось недалеко от острова Мона. Они и рассказали об этом месте.

— Те моряки наверняка трепались об этом направо и налево, так нас и ждут эти сокровища, — заворчал Килинг. Я, наверное, согласился бы с ним, но всем понравился рассказ Ларса.

На том и порешили.

Я отдал приказ убрать часть парусов, чтобы дождаться, пока нас нагонят другие корабли флота Чёрного Сокола. Затем велел передать сигналы следовать новым курсом, и наша эскадра отправилась к острову Мона.

Однако же, почти достигнув указанного места, мы столкнулись с двумя испанскими фрегатами и одной каравеллой, которые кружили над местом кораблекрушения, словно вороны над добычей. Бой против шести кораблей викингов занял не более двух часов. Испанцы пытались лавировать, ловко используя перемены ветра, перестраивались и меняли тактику, да и канониры испанцев в этом бою были достойны похвалы.