Корсары по крови - Береговой Павел. Страница 41

Удачными попаданиями им удалось серьёзно повредить «Сольвейг» и нанести урон другим нашим кораблям, после чего наши пушкари изменили ситуацию точными выстрелами, снёсшими всё с палуб фрегатов, и испанские корабли были взяты на абордаж. Один из фрегатов получил пробоины ниже ватерлинии, и его с трудом удалось держать на плаву, сбросив всё с противоположного борта и почти положив на бок, пока перегружали трофеи и людей на другие корабли. Потом этот фрегат всё же затонул.

Пленных испанцев, уцелевших после боя, заперли в трюме «Вегейра» и в трюмах захваченных трофеев. Бригантину «Сольвейг», смертельно повреждённую, пришлось затопить возле рифа на небольшой глубине, изображая крушение. Перед затоплением с форштевня сняли резную голову дракона. Таким образом, в строй драккаров встал другой испанский фрегат, тотчас же наречённый нами «Новый Сольвейг». Трофейную каравеллу использовали как грузовое судно.

Ныряльщики-островитяне обследовали воды вокруг места затопления галеона. Выяснилось, что глубины не позволят поднять сокровища. Пришлось нам убираться восвояси. «Вегейр», «Раварта», «Новый Сольвейг» и прочие корабли возвращались на базу, чтобы отремонтировать повреждения и подготовиться к возможным нападениям королевского флота. По пути следования мы высадили испанцев на безлюдном участке побережья Эспаньолы.

Переход на остров Дракона не занял много времени. Возвратившиеся из долгого и трудного похода драккары, переполненные добычей, с радостью встретили наши собратья и наши женщины, вынужденные оставаться на берегу…

Новые планы выстраивались с учётом того, что отныне против нас могут намеренно выступить военные корабли королевских флотов. В подготовке к выходу в море, намеченному рейду в направлении Подветренных островов участвовали три наших драккара, самые быстроходные. Прочие остались на приколе в бухте. Они должны были выйти в рейды позже, также разбившись на группы по два-три корабля.

С того времени, как мы, европейские потомки викингов, нашли остров, населённый карибскими потомками викингов, поселение племени превратилось в настоящий городок, застроенный домиками, в которых обитали новые и старые жители, создавались семьи, появлялись дети.

Мы назвали поселение Градом Одина. В нём уже были созданы мастерские и верфь, на которой ремонтировались и обслуживались корабли. Все жители острова считались равными, независимо от происхождения или цвета кожи. Это было очень важно для единства нашего племени. Противниками рабства мы выступали ещё и по той причине, что стоило лишь начать, допустив неравенство в степени свободы, — и очень скоро мы бы пожинали плоды этого разделения.

Хаотического перераспределения частной собственности на острове Дракона тоже не было. Существовала общая городская казна, пополняемая за счёт морской добычи и островного земледелия. Каждый получал свою долю. Нетрудоспособным и старикам обеспечивалось содержание. В городе запрещалось играть в азартные игры, публично богохульствовать и устраивать пьяные потасовки.

И запреты строго соблюдались. Мы, вожди, понимали, что превращать наш остров в корсарскую республику стоило лишь до определённого предела. Хотя мы не копировали обычаи викингов один в один, от рабства отказались, например, но в общем и целом следовали заветам предков. А повседневный уклад викингов всё же отличается от пиратской вольницы.

Поэтому мы предприняли всё от нас зависящее, чтобы удержаться на той черте, за которой люди, собранные со всех концов света в единое морское племя, вдруг могут превратиться в разгульный сброд.

И какое-то время нам успешно удавалось придерживаться чёткого установленного порядка.

Не ведаю, сколь долго просуществовала бы наша республика.

Узнать этот срок моя судьба не даровала мне.

ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ

Ещё одна наша флотилия, три корабля под водительством флагмана «Греттира», на котором капитанствовал Бутен, по дороге побывав в лапах хорошего шторма, достигла широты Уэст-Палм-Бич. К тому времени первой флотилии, управляемой мною и Хэнсоном, удалось захватить ещё несколько торговых судов в районе между Гаити и Виргинскими островами. Нам даже стала приедаться та лёгкость, с какой доставались неуклюжие торговцы.

Невольно хотелось попробовать что-нибудь другое для разнообразия. И это желание позволила воплотить в жизнь гавань Антигуа, расположенная на перепутье торговых путей. Бросив якоря у входа в бухту, три наших корабля стали ждать, когда же какая-нибудь добровольная жертва сама придёт к нам в сети, прекрасно зная, что торговые суда в конце концов просто вынуждены будут попытаться уйти из гавани.

Первый, кто рискнул это сделать, был голландский флейт «Адмирал Ван Гус».

Уже битый час он маячил прямо по курсу. «Вегейр» шёл следом, отделившись от двух других драккаров флотилии. Вдоль борта моего фрегата столпились корсары, размахивавшие абордажными крючьями и абордажными саблями. Пушечные порты были открыты и ощетинились стволами. Я продолжал отдавать команды. Огрубевшие руки вцепились в канаты и брасы, матросы повисли на них, упираясь ногами в палубу. С пронзительным скрипом провернулись вокруг мачт реи, повторив манёвр корабля, надеявшегося уйти от погони. «Вегейр» заложил галс на правый борт настолько круто, что нок марса-рея едва не коснулся воды, и устремился на восток.

Их судно и наш корабль — словно заяц, улепётывающий от волка. Я только этого и ждал. Зарываясь носом в пенную волну, накренившись на правый борт, фрегат проследовал северо-восточным курсом на расстоянии полёта пушечного ядра от флейта, с палубы которого доносились пронзительные вопли голландских матросов. Ещё несколько раз пришлось мне проделать такой маневр, при этом голландцы осыпали мой корабль градом картечи и мушкетных пуль. Они не нанесли большого урона, лишь продырявив в некоторых местах паруса и отколов несколько щепок от фальшборта. До ближайшей гавани оставалось ещё не менее часа хода, и никто не мог бы поручиться, что торговцу удастся добраться до неё целым и невредимым. Матросы делали всё возможное, чтобы ускорить бег «Вегейра» по волнам, я вновь отправил грот-марсовых к нокам [18] марса-рея [19] поднимать лисели, [20] в надежде выиграть хотя бы несколько десятков саженей в состязании с прытким торговцем.

Миновало немногим более получаса, и волк настиг зайца.

Багровый диск солнца уже коснулся нижним краем лазурной поверхности моря, когда «Вегейр» и флейт «Ван Гус» были надёжно сцеплены, пришвартованы друг к другу.

Мы захватили груз, экипажу позволили погрузиться в шлюпки и отчалить. Основательно повреждённое при абордаже голландское судно затопили.

После чего охотящийся драккар вновь вернулся к Антигуа…

Едва лишь на востоке между склонами гор и белой полосой прибоя заалели первые лучи восходящего солнца, я вышел на палубу. Внешний рейд гавани был пуст, суда стояли на якорях на внутреннем рейде, и только одно из них готовилось выйти в море.

За этим судном последовало другое, спустя сутки — третье. И действительно, всего за несколько дней без каких-либо серьёзных затруднений нам удалось захватить пять судов с грузами для плантаций, направлявшихся на Барбадос. К этому времени подоспела и флотилия под командованием Бутена.

Трофейные торговые суда были проданы на верфи Мартиники, а вместо них куплены новые, только что сошедшие со стапелей два фрегата. В состав нашего флота мы решили вводить только быстроходные, мощные корабли, и фрегаты лучше всего годились для наших целей. После этого пополнения под флагом Чёрного Сокола уже насчитывалась полная дюжина кораблей.

Сговориться с хозяином верфи не составило особого труда. Этот человек был по крови турок. Невесть как угодил этот усач в Новый Свет. Больше, чем свои корабли, он любил торговаться, расхваливать свой товар и похваляться. Но среди наших людей тоже нашёлся такой человек, не меньше, чем море, он обожал торговаться и хвастаться, без этого сделка не в радость и навар не в удовольствие. Это, конечно же, Эрик Доуссон, мой новый первый помощник, сменивший Томаса, избранного капитаном. Через какие-нибудь два часа споров, криков и хвастовства новые корабли перешли в собственность карибских викингов, а захваченные торговые суда — турку.