Колыбель ветров - Бенк Теодор Поль. Страница 46

Остроги, обнаруженные в нижних пластах, имели раздвоенные концы, между которыми закреплялся небольшой каменный наконечник, тогда как у острог, относящихся к более позднему времени, имелось неглубокое ложе или желобок. По-видимому, первые жители этих мест скрепляли две кости желобками вместе в форме гнезда, упирая наконечник в древко. Однако позднее эта конструкция была заменена одним куском кости с углублением, в которое вставлялся наконечник.

Шли века, и древние люди по-всякому изменяли свое оружие. Однако все эти новшества вводились последовательно, а не сразу, что могло бы свидетельствовать о наплыве новых пришельцев, а это как раз и подразумевается Хрдличкой, говорящим о "предалеутах" и "алеутах".

Я был рад возможности бурить горизонтально, отбирая образцы грунта и торфяников в стенках археологической раскопки. Если бы эти раскопки не велись, мне пришлось бы бурить вертикально, начиная с верхнего пласта. Я брал пробы каждые пять сантиметров - всего на глубину пять метров десять сантиметров. В основании холма залегал слой бесплодного красноватого грунта.

Самой трудной проблемой в этих условиях оказалось избежать перемешивания проб почвы, взятых на разных горизонтах. Из-за дождя со стен разреза непрерывно стекала грязь, а ветер все время надувал в ящики с образцами землю и иглы морского ежа, которые попадали и в глаза.

При каждом переходе на следующий уровень приходилось тщательно очищать бур от грязи. Все пробы надо было тут же помещать в целлофановые мешочки с ярлычками, показывавшими локализацию проб. А с небес непрерывно поливало дождем.

Плохая погода порождает грязь и дурное настроение. Поэтому, чтобы оградить пробы и самого себя, я поставил палатку непосредственно в раскопе. Но ветер забирался под тент и принимался раздувать мое укрытие, точно гигантские кузнечные мехи. Каждые несколько минут палатка опрокидывалась. Алеутские дети часами наблюдали за этой сценой, которая казалась им комической и вызывала хохот, тогда как я выходил из себя. Ребята считали, что я устраиваю такое представление специально для них.

Наконец, я взял все необходимые пробы и отослал один комплект Лофлину для его целей, а второй подготовил к отправке в Мичиганский университет. Там он должен был храниться до моего возвращения, когда я смогу заняться обработкой проб кислотами и другими сильнодействующими химикалиями и многократной промывкой. После этих процедур у меня должны остаться в осадке ископаемые семена, брошенные в землю растениями, произраставшими в давние времена. При их изучении особое внимание будет обращено на то, как с течением времени изменялись типы семян, что служит показателем изменений, которые претерпевали соответствующие растения.

Семена, извлеченные из почвы с большой глубины, могут указать на то, что раньше в районе Никольского имелись такие виды растений северных широт, которых в наши дни тут нет, и, следовательно, климат Алеутских островов изменяется от холодного и сухого к влажному и теплому. Эти сведения помогут определить, какова была природа в те времена, когда на островах появились первые люди, и какие изменения произошли в ней с тех пор. Тем самым приоткроется завеса и над будущим.

Спустя несколько дней после моего приезда в Никольское я получил приглашение помыться в деревенской парной бане. Было заведено, что по субботам во второй половине дня моются мужчины и мальчики. Затем наступала очередь женщин, девочек и малышей. Баня - маленькая хижина типа бараборы, крытая дерном, через который проходила труба, - помещалась на возвышении, где когда-то стояла деревня, неподалеку от места раскопок. Внутри топился очаг, сложенный из булыжников.

Мы с Маршем вошли в предбанник, разделись и, захватив мыло, протиснулись в баню, где уже мылось несколько мужчин алеутов. Рядом с низкой скамьей стоял чан с водой, а пол был выложен свежей травой. Здесь было жарко, как в печке. Улыбаясь, мы кивнули головой каждому из присутствующих. Кто-то из алеутов осведомился, не поддать ли парку, на что Марш ответил утвердительно. Тогда на раскаленные камни был плеснут ковш воды, и тотчас баня наполнилась горячим паром. Первое мгновение я не решался дышать, опасаясь, как бы не ошпарить себе все внутренности.

- Еще? - донесся из облака пара вопрошающий голос.

- Анг, - последовал положительный ответ, после чего был выплеснут еще один ковш. Очевидно, в этом закупоренном помещении влажность сильно повысилась, потому что дышать можно было, только пригнув голову и вдыхая воздух маленькими порциями.

А между тем алеуты продолжали плескать воду на камни, поддавая пару. Они нас испытывали. Выдержим мы или удерем? Мы вытерпели, но я старался припомнить, поддаются ли лечению ошпаренные легкие. Впрочем, парная баня чудесным образом очищала тело. Обливаясь потом, мы обильно намыливались, а чтобы смыть пену, поливали друг друга из ковшей теплой водой, что, естественно, еще увеличивало влажность воздуха.

Некоторые алеуты забирались на верхнюю полку, но там они долго не выдерживали. Стив Безъязыков, забавный добродушный парень, совершал свое омовение в самом жарком месте. Он оставался на верхней полке дольше всех и, не жалея сил, стегал себя пучком сухой травы, прикрепленным, к палке минихакс. При этом он не переставая пел ритмичную алеутскую песню. Стив представлял собой забавное зрелище: рассказывая всякие смешные небылицы и чуть ли не сдирая кожу со своего пухлого тела, он водил глазами то вправо, то влево и походил на располневшую танцовщицу с веером.

Пробыв в парной почти целый час, Марш и я перешли в предбанник отдохнуть на скамейках, перед тем как выйти на улицу и окатиться. Чтобы окончательно смыть мыло, мы ополоснулись холодной водой, потом попрыгали по траве на ветру. Мы чувствовали себя так, словно промылись насквозь и впали в состояние полнейшей расслабленности - дремотное и блаженное, какого я не испытывал еще ни разу в жизни. Одевшись, мы поспешили к Маршу, чтобы выпить у него по чашке горячего бульону.

Подкрепляясь, я разговорился со своим собеседником о расположенной поблизости овцеводческой ферме, которой заведовал белый по имени Белл.

На Алеутских островах разведение скота - занятие не совсем новое, так как домашний скот был завезен сюда русскими еще более ста лет назад. Американцы почему-то не спешили последовать их примеру. Между тем условия для овцеводства тут самые подходящие - зимы достаточно мягкие, а снег обычно выпадает рыхлый и совершенно сухой; луга с сочной травой являются превосходными естественными пастбищами. Временами в ветреную погоду кажется, что по пышным травянистым склонам пробегают волны и колышется вся долина.

Мистер Белл был чрезвычайно доволен обширными пастбищами Умнака. Они почти круглый год обеспечивали его овец кормом, так что ему приходилось добавочно ввозить лишь несколько кип хлопковых жмыхов. Настриги шерсти здесь больше и шерсть лучше, чем ему когда-либо удавалось получать на самых отменных пастбищах в Штатах. В среднем его овца весит триста фунтов, а баранов он откармливает до ста семидесяти фунтов [39]. Но главное, у него незначительный зимний падеж - менее пятнадцати процентов в год, а по овцеводческим нормам такой процент считается очень низким; стадо мистера Белла имеет постоянный прирост.

Тем не менее алеуты приобщаются к разведению овец с большим прохладцем.

- Им не по душе проводить долгие часы за стрижкой шерсти, - сетовал Белл. - Они предпочитают охотиться или заниматься рыбной ловлей.

Однако я не сомневаюсь в том, что такое отношение к овцеводству изменится. Алеуты или новые белые поселенцы будут все больше и больше заниматься скотоводством. Наступит время, когда с улучшением сообщения появятся условия для сбыта баранины, и Алеутские острова превратятся в важный центр животноводства. Можно поручиться, что в будущем Алеутские, острова станут для Аляски источником высоких прибылей.

ГЛАВА XXIII

Афиноген соглашался с моим предположением, что придет время, когда к Алеутским островам опять устремятся люди и для этого края настанет пора нового расцвета жизни, чего уже так давно ждут его единоплеменники. В десятилетия, последовавшие за появлением среди алеутов первых белых, то одни, то другие пришельцы наезжали на острова, чтобы, разграбив их, снова уехать. И только его народ неизменно верил, что Алеутские острова - это земля обетованная.