Острова, не тронутые временем - Грин Лоуренс. Страница 19

«Пандора» посетила еще остров Гоф, лежащий в двухстах тридцати милях восточнее Тристанских островов, прежде чем повернула окончательно на север, в сторону Америки. Я позднее расскажу об этом далеком острове, а сейчас упомяну только, что визиты «Пандоры» на южноатлантические островки в открытом океане оказались напрасными и никаких богатств ее капитану не принесли.

На обратном пути в Англию у Керри были неприятности с командой; одного матроса пришлось заковать в кандалы и отдать под суд по прибытии на родину. Весь экипаж был возмущен, и, когда с командой произвели расчет, в порту поползли слухи о том, что капитан Керри якобы присваивал себе подарки, предназначенные островитянам, и продавал их в разных портах. Отовсюду вылезли с претензиями «дарители», пославшие на «Пандору» библии и книги. Капитану было предъявлено обвинение в грабеже, и дело, как я уже говорил, передали в Олд Бейли. Однако у Керри появилось серьезное алиби: Уолтер Лоис засвидетельствовал суду, что он лично наблюдал и фотографировал выгрузку подарков на Тристане. Суд прекратил дело, особо отметив, что для капитана груз явился непредвиденным и несправедливо требовать, чтобы он вез полторы тысячи книг в маленькую общину, состоявшую из неграмотных людей.

Двумя годами позже, невзирая на «результаты» вояжа «Пандоры», в Южную Атлантику за сокровищами отправилась еще одна экспедиция. Для этой цели был выбран двадцатитонный дуврский смэк [48] «Незабудка». Капитан Пирсон, командир корабля, был старым морским волком, но его попутчики — два брата и их приятель — никогда до этого в море не выходили.

Они нагрузили свой смэк провизией на три месяца, оставив всего три фунта наличных денег. Тем не менее Пирсон нанял еще повара-метиса на островах Зеленого Мыса, рассчитывая уплатить ему жалованье из тех сокровищ, которые они добудут на Тристанских островах.

Искатели приключений попытались высадиться на острове Тринидад [49]. Алчные мечты о драгоценностях заметно померкли, когда команда «Незабудки» увидела гигантские волны прибоя, не позволившие им сойти на берег.

Остров Инаксессибл был их следующей якорной стоянкой. Однако и там они не нашли ни сокровищ с «Бленден Холла», ни гуано, на которое тоже рассчитывали. Три овцы и одна собака — вот все, чем встретили их тристанцы. К этому времени припасы на «Незабудке» настолько истощились, что путешественники очень обрадовались свежей баранине. Остров Найтингейл тоже не смог предоставить им ничего ценного, кроме птичьих яиц. Когда смэк подплывал к Тристану, запасы кончились. К счастью, на острове обитал в то время некий благородный человек по имени Каспар Киитл, стремившийся торговать с Кейптауном овцами и скотом. Киитл снабдил изголодавшихся людей бараниной, рыбой, сладким картофелем и молоком, с тем чтобы они продали все это в Кейптауне. Отдохнув восемнадцать дней на Тристане, Пирсон и его спутники отправились на остров Гоф, поискали там гуано, половили свежую рыбку и отбыли в Столовую бухту.

На рождество 1908 года «Незабудка» прибыла туда с тристанской почтой, проделав уже за те семь месяцев, что вышла из Англии, путь в десять тысяч миль. Трюм смэка был практически пуст, не считая нескольких фунтов муки, чая и четырех галлонов протухшей воды. Охота за сокровищами окончилась печально. Капитан Пирсон продал в Кейптауне «Незабудку», и она на многие годы превратилась во вспомогательное судно для доставки на берег рыбы.

Тех, кто еще не оставил мечты обогатиться за счет нового гуано на Тристанских островах, я отсылаю к отчетам доктора Г. Вильберта Дугласа, геолога, плававшего на «Поиске» и бравшего на Тристане пробы, и мистера Дж. О. Роуэтта, бизнесмена, который субсидировал Шэклтона. Они провели анализы гуано, скопившегося там за последнее время, и считают, что нитраты отсутствуют в нем начисто. Таким образом, птичий помет уже не представляет собой сейчас ценности для промысла. Однако правда о реальных возможностях островов сокровищ не останавливает все новых и новых искателей приключений.

Глава шестая

Алмазы острова Гоф

Гоф, этот прелестный одинокий остров, лежащий в стороне от группы островов Тристан-да-Кунья, был когда-то объектом охоты за алмазами, охоты фантастической, которая стоила одной человеческой жизни и тысяч фунтов стерлингов. Авантюризм до сих пор живет в крови человека и самых инертных людей часто преображает до неузнаваемости, делая их алчными и предприимчивыми.

Долгое время я собирал сведения об острове Гоф и людях, которые волею судьбы попали туда в поисках нового Кимберли — не куда-нибудь на материк, а в самую середину океана. Все началось в Кейптауне, вскоре после первой мировой войны, с того момента, когда капитан торгового флота Персиваль «явился миру» с кисетом, наполненным типичными сопутствующими речным россыпям алмазов минералами — гранатами и лунными камнями, карбонатами и агатами, «кошачьими глазами» [50] и оливинами. В кисете было завернуто также несколько крохотных, но подлинных алмазов. Персиваль разложил все эти камни перед мистером А. С. Гарденом (по прозвищу «Рыжий»), главным директором южноафриканской китобойной и граулерной фирмы «Ирвин и Джонсон К°».

— Я хочу, чтобы вы направили экспедицию туда, где найдены эти камни, — предложил Гардену капитан Персиваль.

«Рыжий», шотландец по происхождению, был весьма уравновешенным дельцом, хотя иногда и отваживался на такие рискованные операции, польза от которых казалась понятной только ему одному. Гарден терпеливо выслушал Персиваля, а потом ответил, что разбирается лучше в рыбе, чем в алмазах.

— Я твердо убежден, что эти алмазы с острова Гоф, — заявил Персиваль. — И пришел к вам потому, что ваши суда проходят мимо этого острова на пути в Южную Георгию. Не так уж трудно высадить на Гофе несколько человек и подобрать их на обратном пути. Это будет кое-чего стоить, конечно, но я настолько уверен в алмазах, что вкладываю в долю тысячу фунтов собственных денег.

Даже такой закоренелый скептик, как «Рыжий» Гарден, был поражен этим предложением. Однако для начала он послал все принесенные минералы специалисту-геологу и получил ответ. Специалист назвал камни типичным алмазоносным «промывным песком», подобным тому, какой встречается на аллювиальных приисках вблизи Кимберли. В обстановке большой секретности Гарден подписал контракт с Персивалем.

Старый трамп [51] Гардена «Вудвилл» вышел с грузом из Кейптауна на китобойную станцию острова Южная Георгия в мае того же, 1919 года. Было условлено, что трамп оставит экспедицию на острове Гоф и подберет ее через два месяца, когда пойдет с китовым жиром обратно в Кейптаун. Персиваль набрал команду из шестнадцати человек, имеющих опыт добычи алмазов, во главе с неким Дж. Г. Фентоном. От фирмы «Беркли» был приглашен старатель по имени Франсуа Ксавье Ксиглер. Среди одиннадцати местных рабочих были один бушмен и один зулус. Все они когда-то работали на приисках.

Незадолго до отплытия экспедиции в ее состав включили двух поселившихся в Кейптауне тристанцев: Вилли Свейна, плотника лет тридцати, не боявшегося ничего на свете, кроме мышей, и Джеймса Хагэна, старика, уже побывавшего на Гофе в качестве охотника на морских котиков.

Под конец предусмотрительный «Рыжий» Гарден решил пополнить экспедицию одним из своих сыновей, который должен был исполнять обязанности «официального наблюдателя». Кто знает, что может случиться с этой алмазной экспедицией, иметь в ее составе своего человека никогда не помешает. Многому из того, что мне удалось узнать о путешествии за алмазами, я обязан искателю приключений Родерику Гардену, которому в то время исполнилось тридцать лет. Гардену было уже за пятьдесят, когда он предоставил мне на некоторое время свой дневник и фотографии и рассказал, как было дело. Но даже этот «официальный наблюдатель» не знал «главного героя всей драмы».