Позабытые острова - Даниельссон Бенгт. Страница 21

После знакомства с мрачной долиной Пуамау мы с облегчением возвращались к себе домой в Эиаоне. Решили впредь обходиться тем, что есть, а коли уж очень понадобится что-нибудь — заказывать на шхуне. Конечно, придется ждать, но зато мы будем избавлены от необходимости посещать Пуамау. Мы сознательно изолировались. На Рароиа нас окружали веселые и доброжелательные люди; после знакомства с маркизцами нам захотелось для разнообразия пожить отшельниками, общаясь только с кошками и великолепной природой.

Мы не сразу освоились с обстановкой, но постепенно у нас установился твердый распорядок дня. Вставали с восходом солнца — то есть в шесть часов. После бодрящего душа шли вверх по долине на плантации, чтобы запастись провиантом, пока не кончилась утренняя прохлада. Мы уже начали сажать самое необходимое, а пока нам было разрешено вторгаться во владения Генри; его плантации могли бы прокормить целый дом отдыха!..

Между кофейных зарослей мы с рюкзаками на спине шагали по тропе, ведущей к «огородам» Генри. Вдоль узкого худосочного ручейка выстроились сотни банановые пальм ростом с яблоню. На каждой растет только одна гроздь плодов; чтобы добыть их, просто-напросто срубают верхушку мягкого «ствола» [32] толщиной около полуметра Гроздь весит килограммов двадцать-тридцать, нужна и сила и сноровка, чтобы вовремя поймать ее, не дать бананам разбиться о землю. Честно признаюсь: первое время я почему-то очень часто оказывался накрытым листьями и плодами… Одной грозди нам хватало на неделю. Как всегда делают в тропиках, мы собирали плоды зелеными дозревали они дома.

Здесь готовят бананы примерно так же, как у нас картошку: варят или парят. Пресытившись ими, мы переходили на таро, распространенное в Полинезии растение со съедобными клубнями. Толщина клубня пять-десять сантиметров, длина — сантиметров двадцать, вес достигаем пяти килограммов. Он очень твердый, и варить его надо вдвое дольше, чем картофель. В готовом виде таро приобретает неприятный фиолетовый цвет, но вкус — превосходный. Таро мы тоже запасали сразу на неделю.

Но некоторые фрукты мы собирали ежедневно: кокосовые орехи, авокадо и манго. На Рароиа мы каждый день выпивали содержимое одного, а то и нескольких орехов; не было никаких оснований отказываться от этой привычки. Авокадо по виду напоминает грушу, но внутри плода — большая косточка. Мякоть очень нежная, богатая жирами, недаром авокадо называют масляным плодом. Bo Французской Океании его часто едят с хлебом. Манго формой похоже на сливу, растет на высоких пышных деревьях, имеет кисловатый привкус скипидара.

Это была наша основная пища; кроме того, мы ели дыню, местный салат, папайю, сахарный тростник, ананасы и апельсины. И были вполне довольны. Европейских фруктов и овощей Генри не выращивал. Они не прививаются на полинезийской почве, а если бы и привились, муравьи и прочие насекомые тотчас расправились бы с ними. У местных плодовых растений есть еще то преимущество, что они почти не нуждаются в уходе.

Куда труднее было доставать свежее мясо. Курятина еще попадала к нам на стол, так как долина кишела одичавшими курами. В горах бродили козы, но только у Алексиса хватало опыта и выдержки охотиться на этих дикарок. Разумеется, мы с удовольствием ели козлятину, когда он приносил, но чаще обходились яйцами, консервами, рыбой. И даже при всем этом обилии пища иногда казалась нам однообразной.

Помимо кокосового молока мы пили минеральную воду. Ее привозила шхуна. Кроме того, долина изобиловала кофе; за несколько часов можно было без труда собрать десять килограммов. Иногда Алексис заготавливал тонну-другую для продажи в Папеэте, но чаще всего кофейные бобы пропадали. Ирония судьбы — мы с Марией-Терезой кофе не любим и за все время пребывания в этой долине не выпили ни одной чашки!

Итак, продовольствие на день заготовлено. После этого мы садились за самодельный письменный стол у окна с видом на океан и несколько часов работали. Вот где идеальные условия для работы! Никаких телефонных звонков. Почта приходит не чаще раза в месяц. Соседей нет. Шум уличного движения не мешает. Не надо никуда спешить на автобусе или трамвае, не надо следить за часами. Календарь — и тот мы убрали. Не все ли равно, который час, какое число? Солнце было нашим единственным ориентиром. Поднимется высоко, начнет припекать — делаем перерыв, едим и ложимся вздремнуть, как положено в Полинезии.

Просыпались мы, когда солнце скрывалось за гребнем на западе и снова воцарялась приятная прохлада. Работали по дому, бродили по Эиаоне и соседним долинам. Всегда находилось какое-нибудь дело: починка, расчистка, стирка, фотографирование и так далее. Вдали от цивилизации волей-неволей будешь мастером на все руки! В шесть часов быстро смеркалось, наступал вечер. Но так как мы вставали в шесть утра, то нас это нисколько не огорчало. Я всегда с особым удовольствием буду вспоминать вечера в Эиаоне. Никаких развлечений, разумеется, на несколько сот миль вокруг не было, но нас это не волновало — мы довольствовались книгами. Наверно, с каждым так бывает: книги, которые надо прочесть, копятся, копятся, копятся… Мы с Марией-Терезой привезли целый ящик таких книг. И теперь при свете керосиновой лампы принялись за них, жадно поглощая страницу за страницей, пока не кончался керосин или мы сами но засыпали…

День за днем, неделю за неделей текла наша спокойная, счастливая, гармоничная жизнь. Иногда мы брали «отпуск» и отправлялись в поход в какую-нибудь незаселенную долину или на поиски памятников древности в горы. Открыв, сколь увлекательно ловить речных раков, мы по ночам, вместо того чтобы спать, шли на реку, вооруженные факелами, копьями и сетками. Под утро промокшие, усталые и довольные возвращались домой с уловом — когда пяток, а когда и сотня отличных раков.