Дикое животное и человек - Гржимек Бернхард. Страница 37

Так что зальцбургскому архиепископу не оставалось ничего другого, как уволить с 1712 по 1720 год подряд шестерых егерей, которых он нанимал исключительно с целью охраны альпийских козлов: им просто некого было больше охранять. Швейцарские альпийские козлы исчезли примерно спустя сто лет после австрийских. В XVI и XVII веках по северным Альпам Швейцарии уже не скакало ни одного козла; в Валлисе они продержались еще до начала XIX столетия. Но потом и здесь поубивали последних.

Могло бы случиться, что альпийского горного козла нам пришлось бы увидеть лишь в виде неуклюжих старинных деревянных поделок, если бы не лесничий Жозеф Делапьер и естествоиспытатель Цумстен, которым в 1816 году удалось уговорить правительство Пьемонта взять под охрану последние несколько дюжин альпийских козлов в Гран-Парадизо. Эта горная гряда расположена в Северной Италии, выше Турина, близ французской границы, в Грайских Альпах. К счастью, сардинское королевское семейство рассматривало охоту на альпийских козлов как собственную привилегию и ревниво следило за тем, чтобы никто на них не покушался. Начиная с 1854 года Гран-Парадизо был даже объявлен частным владением короля Виктора Эмануэля II, а обитавшие в нем горные козлы — охраняемой королевской дичью; для сохранности их поголовья было учреждено специальное лесничество. Но дело в том, что вокруг Гран-Парадизо живут крайне бедные горцы, которые могут добыть себе средства существования только путем отхожего промысла: всем мужчинам приходится зимой уезжать работать на фабрики, далеко от своих семей. Они крайне заинтересованы в том, чтобы иметь право стрелять горных козлов. В 1921 году это место было объявлено национальным парком. Однако 64 охранника поначалу столь плохо оплачивались, что лучшие из них были вынуждены уйти на производство.

Границы национального парка Гран-Парадизо проведены столь неудачно, что проходят значительно выше альпийских пастбищ и лугов. В особенности в суровые зимы горные козлы и серны бывают вынуждены спускаться ниже этих границ, проложенных чаще всего на высоте от 1700 до 1800 метров. А там их прямо с автострады расстреливают из винтовок с оптическим прицелом с расстояния в 300–400 метров. Зимой 1962/63 года одних серн было отстреляно 500 штук. В долине Саваранч зимой 1963/64 года погибло 1125 горных козлов и серн.

Один охотник из Аосты построил себе в округе Сан-Пьетро, близ границы национального парка, шикарный «охотничий дом», из которого он получил возможность стрелять по перешедшей границу дичи, что называется, чуть ли не «с постели». Так что только разумное изменение границ национального парка (уже давным-давно предложенное незаинтересованному правительству) могло бы спасти это уникальное европейское сокровище. Между прочим, все альпийские козлы, обитающие на сегодняшний день где-либо в Италии, Швейцарии или Австрии — все они родом из Гран-Парадизо.

Но вернемся к нашим горным козлам, живущим на Западном Кавказе. Здесь, в районе Теберды, они выглядят точно так же, как альпийские. А вот подальше к восточным отрогам Кавказа обитает уже так называемый дагестанский тур, у которого совсем другие рога: на передней стороне у них отсутствуют характерные для горных козлов валики, да и бороды у туров практически нет. Туры хотя и относятся к горным козлам, но окраска у них типично оленья. Рога у них закручены наподобие бараньих, напоминая по форме улиток. Туров на сегодняшний день насчитывается от 3000 до 4000 [17]. Все горные козлы, включая испанских туров, нубийских, сибирских горных козлов, или тэков, а также винторогого козла, или мархура, и североафриканского гривистого барана, относятся к диким козлам. О близком их родстве свидетельствует хотя бы тот факт, что они легко скрещиваются между собой, а также с нашими домашними козами. Однако единственной дикой исходной формой домашних коз считается безоаровая коза, встречающаяся на Крите и нескольких других островах, а также в гористых местностях Малой Азии и Ирана [18].

Чтобы увидеть здешних тебердинских горных козлов, надо вскочить ни свет ни заря — в 4 часа утра, потому что пугливые животные только по ночам держатся вне границ леса и уже спустя четверть часа после восхода солнца забираются дальше вверх, карабкаясь по скалистым уступам горных склонов. А туда нам с нашей киноаппаратурой за ними не залезть. Да и захоти мы это сделать, осторожные животные, вероятно, по целым дням не подпускали бы нас на расстояние, необходимое для моего телеобъектива, потому что лазить по скалам они умеют уж во всяком случае намного лучше нас.

Но идти нам в темноте пришлось совсем недолго: от сторожки всего каких-нибудь два-три километра! Потом мы застыли неподвижно за низенькими елочками. Я лихорадочно устанавливаю свою камеру с длинным телеобъективом на треножнике, Проходит целая вечность, пока мне удается нащупать стадо своим объективом, но зато теперь я смог разглядеть их очень ясно и четко. Вели они себя спокойно и беззаботно, явно не подозревая о нашем присутствии.

Ничего не скажешь — внушительно выглядят такие козлы с их огромными, загнутыми назад рогами. Козочки с их короткими острыми рожками производят по сравнению с ними куда более невзрачное впечатление, почти как домашние козы. Когда такой горный козел взбирается на вершину скалы, поворачивает голову в сторону ближайшей самки и замирает в такой позе, он становится похожим на изваяние. А когда он влюблен, то задирает кверху хвост и, точно так же как и наши домашние козлы, высовывает язык и быстро шлепает им вверх и вниз. Голова и шея при этом судорожно вытянуты вперед, уши тоже. Время от времени такой ухажер с лицом фавна поднимает переднюю ногу, указывает ею на предмет своего вожделения, и затем начинает медленно покачивать ею взад и вперед. Не остается ни малейших сомнений, кому именно предназначается его благосклонное внимание…

Интересно, не убивают ли друг друга подобные силачи с их страшным оружием в приступах ревности? Оказывается, нет. Вот мы, например, во Франкфуртском зоопарке уже в течение полутора десятков лет содержим горных козлов в совсем небольшом загоне и никогда не отделяем самок с детенышами от самцов. Причем в стаде постоянно содержится вместе несколько взрослых козлов. Еще ни разу не было случая, чтобы кто-то из них оказался мертвым или даже серьезно пораненным.

Когда горный козел угрожает своему сопернику, он трясет головой, демонстрируя свои рога, а если хочет произвести еще более сильное впечатление, то поднимается на дыбы. Передние ноги при этом согнуты под острым углом, а подбородок опущен и прижат к груди. Но все это смахивает на турнирные бои — никто не стремится нанести увечья противнику. Тот, кто во время потасовки забрался выше по склону, уже наполовину победил. Поэтому каждый старается обойти другого и залезть как можно выше. Затем верхний поднимается на дыбы и, наклонив голову несколько вбок, изо всех сил ударяет выпуклой стороной своих рогов (ни в коем случае не остриями!) по рогам противника. Тот обычно старается устоять на всех четырех ногах, чтобы выдержать силу подобного удара. Треск при этом раздается весьма внушительный.

А иной раз два соперника стоят рядом, словно упряжка лошадей, сцепившись рогами, и стараются перетянуть один другого. Целыми днями два таких ревнивца способны бегать плечо к плечу, пока не определится, кто же все-таки слабей. И тогда уже они не бегут рядом, а победитель преследует повсюду побежденного словно его «злой дух». Когда двое дерутся, другие козлы зачастую подбегают посмотреть, но отнюдь не с целью уладить спор. Иной раз после очередного виртуозного прыжка драчуны могут оказаться задом друг к другу и будут удивленно озираться по сторонам.

Стадо, за которым мы сейчас наблюдаем, еще не полностью пробудилось. Две козочки, например, еще лежат на боку, вытянув ноги. Один козел лежа уткнул концы рогов в землю так, что нос его повернут вертикально вверх, к предрассветному небу. Другой козел, который лежит, поджав все четыре ноги, уперся подбородком в землю, чтобы разгрузить шею. Подобные огромные рога вообще, наверное, животному в тягость. Для вставания с земли у горных козлов, видимо, не существует твердых правил, как, например, у коров. Здесь один приподнимается сначала на передние ноги и сидит какое-то мгновение в типично собачьей позе, в то время как другой поднимается, упираясь задними ногами, как это делают коровы.