Враг Шарпа (ЛП) - Корнуэлл Бернард. Страница 12

Из-за стен монастыря донесся слабый стук копыт. Стрелки застыли, прислушиваясь. Стук приближался, Шарп уже мог расслышать голоса.

– Сюда!

Они тихо метнулись в клуатр. Лошади были уже совсем близко. Шарп указал Харперу на противоположный конец двора, и ирландец практически бесшумно для человека его комплекции растворился в тени под арками. Шарп отступил назад, в часовню, и потянул на себя дверь, оставив лишь узкую щель, через которую просунул винтовку, нацеленную на вход.

Во дворе повисла тишина: даже ветер не шелестел сухими листьями граба, усыпавшими мраморный пол. Стук копыт затих, послышался скрип седла под весом спешивающегося человека, топот сапог по камню – и все затихло.

Два воробья опустились в колодец и стали клевать опавшие листья.

Шарп чуть сместился вправо, пытаясь разглядеть Харпера, но ирландец исчез в тени. Тогда Шарп присел на корточки, чтобы его нельзя было заметить через оставленную для винтовки щель.

Входная дверь скрипнула, затем еще раз. Воробьи вспорхнули из колодца, звук хлопающих крыльев заполнил клуатр, а Шарп чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда раздался громкий боевой клич, и в клуатр вбежал человек. Он двигался очень быстро, его мушкет дергался из стороны в сторону, пытаясь найти в тени арок засаду. Потом человек присел за колонной у входа и тихо позвал кого-то.

Это был здоровяк ростом не меньше Харпера, одетый в синий французский мундир с золотым кольцом на рукаве, мундир французского сержанта. Он снова позвал кого-то.

Из темноты возник второй, столь же настороженный, как и первый. Он тащил за собой переметные сумки и был в форме французского офицера, причем старшего офицера: на синем мундире с красным воротом золотом блестели знаки различия. Неужели это Пот-о-Фе? Несмотря на пехотный мундир, в руках он сжимал кавалерийский карабин, а на боку висела кавалерийская сабля на серебряных цепочках.

Два француза осмотрели клуатр: никакого движения, никого.

– Allons [43], – сержант ухватил одну сумку и замер, указывая вперед: он увидел у колодца сумки Харпера.

– Стоять! – закричал Шарп, пинком распахнув дверь. – Стоять! – винтовка уже была нацелена на французов. Те повернулись. – Не двигаться! – он видел, как французы прикидывают расстояние и точность выстрела из винтовки от бедра. – Сержант!

Сбоку возник Харпер: гигант двигался с грацией кошки и ухмылялся, все стволы огромного ружья направлены на врага.

– Не давай им двигаться, сержант!

– Сэр!

Шарп, обойдя французов, прошел к входу и выглянул из двери. Снаружи, рядом с тремя лошадьми, оставленными ими с Харпером, были привязаны еще пять. Осмотревшись, Шарп захлопнул дверь и вернулся к пленникам. Сержант был огромным и крепким, как дуб; за густыми черными усами скрывалось загорелое лицо. В глаза плескалась ненависть, а руки выглядели достаточно сильными, чтобы задушить быка.

Офицер было худощав, с худым лицом и пронзительным взглядом умных глаз. Он смотрел на Шарпа с презрительной снисходительностью.

Шарп навел на него винтовку:

– Забери-ка у них оружие, сержант, – Харпер подошел к французам сзади, забрал у офицера карабин, потом потянул мушкет из рук сержанта. Шарп, почувствовав, что тот напрягся, перевел на него винтовку, и сержант нехотя выпустил мушкет. Шарп снова поглядел на офицера: – Кто вы?

Ответ прозвучал на хорошем английском:

– Мое имя не для дезертиров.

Шарп ничего не сказал. Пять лошадей, но только двое всадников. Переметные сумки, такие же, как у них с Харпером. Он сделал шаг вперед, не сводя глаз с офицера, и пнул сумку. Внутри зазвенели монеты. Француз насмешливо проговорил:

– Можете пересчитать, они все там.

Шарп отошел на три шага и положил винтовку, чувствуя спиной удивление Харпера.

– Меня зовут майор Ричард Шарп, офицер Его Величества 95-го полка. Сержант!

– Сэр?

– Положи ружье.

– Сэр?

– Делай, как я сказал.

Французский офицер увидел, что семь стволов опустились, и перевел взгляд на Шарпа:

– Слово чести, месье?

– Слово чести.

Каблуки француза щелкнули, сойдясь вместе:

– Я Chef du Battalion [44] Дюбретон, Мишель Дюбретон. Имею честь командовать 54-м императорским линейным батальоном.

Chef du Battalion, два тяжелых золотых эполета – полковник, не меньше. Шарп отсалютовал, чувствуя неловкость ситуации:

– Примите мои извинения, сэр.

– Не за что. Вы умеете произвести впечатление. Не говоря уже о вашем сержанте, – Дюбретон улыбнулся Харперу.

– Это сержант Харпер.

Харпер вежливо кивнул французскому офицеру:

– Сэр!

Дюбретон усмехнулся:

– Думаю, мой повыше, – он придирчиво осмотрел обоих сержантов и пожал плечами. – Может, и нет. Его имя покажется вам вполне соответствующим комплекции – сержант Бигар. [45]

Бигар, успокоенный расслабленным тоном офицера, застыл по стойке «смирно» и свирепо кивнул Шарпу. Стрелок махнул Харперу:

– Верни им оружие, сержант.

– Спасибо, майор, – Дюбретон вежливо улыбнулся. – Насколько я понимаю, мы можем насладиться перемирием, так?

– Разумеется, сэр.

– Это весьма неглупо, – Дюбретон закинул карабин на плечо. Может, он и был полковником, но с оружием обращался привычно и умело. Француз взглянул на Харпера:

– Говорите по-французски, сержант?

– Я, сэр? Нет, сэр. По-гэльски, по-английски и по-испански, сэр, – казалось, Харпер не видит ничего странного в том, что встретил в монастыре двух представителей противника.

– Отлично. Бигар немного говорит по-испански. Могу я попросить вас вдвоем постоять на страже, пока мы поговорим?

– Сэр, – и снова Харпер, казалось, не видел ничего странного в том, что получает приказ от противника.

Французский полковник обратил свое обаяние на Шарпа:

– Майор? – он жестом пригласил Шарпа в центр клуатра, шагнул следом, нагнулся и подтащил свои переметные сумки к тем, что принес Шарп. Дюбретон кивнул: – Ваши?

– Да, сэр.

– Золото?

– Пять сотен гиней.

Дюбретон вскинул бровь:

– Полагаю, у вас тут заложники, так?

– Только один, сэр.

– И довольно дорогой. У нас трое, – его глаза ощупывали каждый дюйм крыши, скользили по теням в арках, а в руках возникла потрепанная черута [46], которую он зажег от огнива. Обугленный трут загорелся с трудом. Дюбретон предложил черуту Шарпу.

– Нет, спасибо, сэр.

– Трое заложников. Включая мою жену.

– Мне очень жаль, сэр.

– Мне тоже, – голос его был спокойным, даже слегка беспечным, но лицо окаменело. – Дерон заплатит за это.

– Дерон?

– Сержант Дерон, который называет себя маршалом Пот-о-Фе. Он был поваром, майор, и весьма искусным. Но крайне ненадежным, – глаза наконец остановились на Шарпе. – Вы считаете, он сдержит слово?

– Нет, сэр.

– Я тоже. Но рискнуть стоит.

На секунду оба замолчали. И за стенами монастыря, и внутри повисла тишина. Шарп потянул из кармана часы: двадцать пять минут двенадцатого.

– Вам было приказано явиться в конкретное время, сэр?

– Точно, майор, – Дюбретон выпустил колечко дыма. В двадцать пять минут двенадцатого, – он усмехнулся. – Похоже, у нашего сержанта Дерона неплохое чувство юмора. Подозреваю, он хотел, чтобы мы поубивали друг друга. И мы почти сделали это.

Харпер и Бигар, двигаясь каждый по своей стороне клуатра, следили за крышей и дверями. Эта парочка выглядела довольно устрашающе, и Шарп подумал, что, может быть, они еще выйдут из этой переделки живыми: сержанты знали, как убивать. Он снова взглянул на французского полковника:

– Можно спросить, как попала в плен ваша жена, сэр?

– Засада, майор. Конвой, шедший из Леона в Саламанку, был остановлен солдатами во французских мундирах. Никто ничего не заподозрил, и ублюдки захватили месячный запас продовольствия. А также трех офицерских жен, которые ехали к нам на Рождество, – он подошел к двери, которую Шарп уже пытался открыть, потянул за ручку, покачал головой и вернулся в Шарпу. – А вы, значит, тот самый Шарп из Талаверы? [47] И Бадахоса?