Шахматист - Лысяк Вальдемар. Страница 16

— А я ставлю пятьсот, — ответил Батхерст.

При этих словах полицейский вскочил со стула.

— Что?! Вы сказали: пятьсот?

— Нет, я сказал: тысяча. Тысяча гиней, выплачивается в течение недели за каждого парня, у которого за спиной несколько лет практики, которому в этой жизни нечего терять и которого я мог бы взять с собой, скажем, в Канаду.

Сейчас они оба стояли, один неподвижный как камень, а второй дрожащий от возбуждения.

— Вы это серьезно? — выдавил из себя полицейский.

— Абсолютно. Но заплачу я, понятное дело, исключительно за первый сорт.

— Так, так, вот только… Те, которые у меня сейчас, не подходят. Имеется несколько даже неплохих, но у них семьи, к тому же вы ищете лучших… Погодите! Кое-что у меня имеется. Пару месяцев назад я прищучил Руфуса Брауна. Слыхали о нем?

— Нет.

— Старый солдат, был в Сирии со Смитом [88]. Только не в армии, а в специальном диверсионном отряде. В 1804 году отрубил голову своему начальнику, какому-то капитану, который соблазнил его дочь. Девушка покончила с собой. Мы гонялись за ним два года, и в конце концов, по чистой случайности, он попался. На дилижанс, в котором он ехал, напали бандиты, а он перестрелял их словно уток. Потом появились солдаты, стали его благодарить. Он даже чуть не получил награду, но кто-то его узнал, тут вызвали меня, и вот теперь парень проживает на Ньюгейт Стрит [89]. За дополнительную тысячу я могу сделать так, что он сбежит. Я знаю, с кем все это можно устроить, только этот кто-то даром ничего не делает. Так как?

— Нет.

— Браун — это настоящее сокровище! Ему грозит пеньковый галстук, так что он с охотой смоется с вами с Острова. Восемьсот гиней, согласны?

— Пятьсот, если это и вправду сокровище, и ни фартингом [90] больше. Когда и где я его получу?

— У меня, здесь, через две недели.

— Через пять дней, или никогда. Я зайду за этим человеком в понедельник.

Батхерст покидал дом на Боу Стрит, еще сильнее укрепившись в уверенности, что полиция состоит из людей, которых всегда можно купить, и что это ее свойство может быть весьма полезным [91].

Боу Стрит вела прямо к Стренду, но в третий раз штука не удалась. В этот раз Батхерст не застал человека, которого желал увидеть. Собор Святой Марии не был пустым, но никто из находившихся в нем никак не походил на кающегося, тем более, что это были одни женщины.

До вечера Бенджамен устроил еще одно дело: чтобы не пользоваться каретой «стейдж коч» [92], он нанял небольшую одноконную повозку того типа, который станет популярным лишь с 1814 года. На основном сидении помещалось два человека, третий сидел на козлах. Первым хозяином вожжей сделался Сий.

На следующий день (это был четверг, 23 октября 1806 года) Бенджамен перед полуднем появился в доме миссис Джибсон, где застал Кэстлри, поляка и Хейтера. Кэстлри так представил его:

— Это ваш командир. Вы должны слепо подчиняться ему.

— Ваши имена? — спросил Батхерст.

— Юзеф.

— Брайан.

Бенджамен подошел к поляку.

— Оружие при себе имеется?

— Да.

— Да, сэр.

— Да, сэр, имею. Два пистолета.

— Дай.

Батхерст взял их в руку, какое-то время примерялся, потом подал Хейтеру.

— Ты механик и оружейник, так?

— Так, сэр.

— Пистолеты плохие. Можешь сказать, почему?

Тот повертел оружием, несколько раз меняя захват.

— Они слишком тяжелые, сэр. Рукоять слишком широкая. Я бы передвинул центр тяжести на дюйм вперед.

— Хорошо. Верни их мне.

Батхерст вложил один пистолет себе за пазуху, второй положил на крышке пиано-форте, после чего встал в трех шагах от поляка и сказал:

— Когда Брайан досчитает до трех, ты хватаешь тот пистолет, что лежит тут, а я — свой. Посмотрим, кто выстрелит первым.

Кэстлри, который до сих пор с интересом наблюдал за проверкой, сейчас не выдержал и воскликнул:

— Но ведь это же несправедливо! Ты имеешь пистолет при себе, а у него он за спиной. Ты не даешь ему шансов, Бенджамен!

— На войне шансов не выбирают. Будьте добры, милорд, не вмешивайтесь. Брайан, давай.

— Раз, два, три!

Батхерст сунул руку за пазуху и, не вынимая оружия, поскольку времени на это не было, резко отшатнулся, чтобы избежать удара в грудь, но не слишком, и рука летящего в воздухе поляка зацепила его, свалив на пол. Поднялись они одновременно, тяжело дыша. Все это длилось пару мгновений.

— Отлично, — сказал Батхерст, — так и надо. Пока ты свободен.

— Простите, сэр, могу ли я кое-что предложить? — спросил поляк.

— Слушаю.

— Я знаю одного своего земляка, сэр, это простой солдат, служит в польском батальоне [93]. Думаю, нам бы он пригодился.

— Думаешь или знаешь?

— Знаю, сэр. Это храбрый человек.

Батхерст повернулся к Кэстлри:

— Милорд, сможете вы в течение трех дней вытянуть этого человека из мундира?

— Попробую.

Кэстлри с поляком вышли в соседнюю комнату. Бенджамен подождал, пока двери за ними закроются.

— Слушай, Брайан, нам понадобится хорошее оружие.

— Я знаю об этом, сэр. Еще три месяца назад его лордство приказал мне приготовиться. И я вот подготовил несколько таких игрушечек. Говоря по правде, сэр, не я их придумал, но, как бы вам это сказать… меня не совсем волнует оставить свое имя в истории, предпочитаю, чтобы еще при жизни чего-то там в карман капало. Лорд Кэстлри мне хорошо платит, вот я на него и работаю.

— С этого момента, Хейтер, ты работаешь только на меня, поскольку только от меня будет зависеть, какую ты будешь получать оплату. Хорошенько вбей это себе в голову, а про лорда Кэстлри можешь не думать. Так что у тебя там имеется?

— Лялечки, сэр, самые настоящие лялечки. Вы когда-нибудь слыхали про бутылочный замок?

— Нет.

— Бутылочный замок, сэр, это совсем новая штука. Выдумал его один шотландский попик, Форсайт [94]. Вот уже несколько месяцев бедняга пытается убедить правительство, чтобы армия оставила кремневые ружья и взяла бутылочные, только это ему не удается, поскольку в нашей доброй старой Англии не так легко что-нибудь старое заменить новым [95]. А вам, сэр, следовало бы знать, что Форсайт…

— К делу, Брайан, что там с этим оружием?!

— Так я же, сэр, о том и говорю. Так вот, хотя Форсайт хранил свою тайну, я пронюхал, что он покупает ртуть, а потом все было уже просто. Ага, из ртути делаем взрывчатую смесь [96], закладываем ее в медный капсюль, что находится рядышком с пулей, и когда…

— Короче!

— Так точно, сэр, я же так все время и делаю. Я всегда считал, что если коротко скажешь, так хорошо скажешь. Вот мой деверь однажды разболтался, так и…

— Хейтер!

— Да, да, уже говорю, сэр. Так вот, как я и говорил, придумал все это Форсайт, а у меня имеется маленький такой талантец усовершенствовать то, что изобретают другие, потому оно так скорее. Впрочем, Форсайт уцепился за ружье со своим пистонным замком, а вот я придумал пистончик, что сидит за пулькой в короткоствольном оружии. Нам же ружья и не нужны: и здоровенные и в глаза бросаются, нам нужны такие пистолетики, чтоб в карманчик спрятать.

— Правильно, только не кудахтай, чего нам нужно, а покажи, что у тебя имеется.

— Ну правильно, сэр, уже делаю…

Хейтер открыл самый малый из трех ящиков, стоявших в углу комнаты.

— Вот вам шесть пистолетиков, сэр. Малюсенькие, легенькие.

Батхерст взял один в руку.

— Поосторожнее, сэр! Они заряжены, — поспешно сказал Хейтер. — В каждом имеется барабанчик, а в нем — пять отделений с пульками и капсюлями. Так что можно выстрелить пять раз, без перезарядки; достаточно оттянуть курок и нажать на спуск, а после каждого выстрела ручкой, вот так, повернуть барабанчик на один щелчок, чтобы напротив ствола очутилась следующая пулька [97]. Тоже не мое изобретение, поскольку ружье с барабанчиком было известно уже сто лет назад, я видел рисунки [98]. Вот я и объединил то старое изобретение с новым — Форсайта, поскольку, как уже говорил…