Камкурт. Хроники Тай-Шин - Коробейщиков Андрей. Страница 65

Мальцев, закусив губу и нахмурившись, пристально посмотрел на тайшина.

— А как древняя история Москвы связана с Иту-Тай?

Ковров усмехнулся.

— Самым непосредственным образом. Сейчас многое из того, о чем раньше предпочитали умалчивать, становится явным. Здесь центр Паутины, главный офис Российской Системы. Но Система стала давать сбой, и поэтому в Паутине стали появляться ходы. Один из этих ходов ведет на Алтай.

— А причем здесь Один, божество англосаксов и германцев?

Ковров задумчиво покивал головой, будто решая какую-то внутреннюю дилемму, а затем молча пошел куда-то, знаком предлагая Мальцеву следовать за ним.

Они двинулись вперед, минуя переход за переходом. Когда они вышли из очередного поезда, Мальцев осмотрелся по сторонам. Он увидел лишь первую букву очередной станции, от которых у него уже начинала кружиться голова. «Т…». «Таганская»? «Тверская»? Ковров взял его за рукав и опять увлек в какой-то переход, миновав который они остановились у небольшой скамейки, где и присели.

Мальцев терпеливо ждал продолжения. Он понимал — от того, что он сейчас услышит, зависит многое. А Ковров вдруг встал, заложил руки за спину и прошелся перед ним, словно заправский искусствовед, объясняющий обывателю истинную ценность древней реликвии.

— Итак, начнем. Даю тебе пищу для твоего ума. Пережевывать и глотать будешь сам. Начнем, как всегда, с истории. Допустим… — Максим сделал небольшую паузу, раздумывая с чего лучше начать свою лекцию, — ну вот, хотя бы — Боровицкий холм. Знаешь что-нибудь о нем?

— Ну… он по-моему с Кремлем как-то связан?

Ковров щелкнул пальцами.

— Верно. С Кремлем. А как ты думаешь, почему холм был назван «Боровицким»?

— Возможно из-за того, что там был густой бор во время застройки крепостей?

— Возможно… А возможно и не только поэтому. В дохристианские времена там располагалось святилище Купалы. Согласно древней традиции вплоть до прошлого столетия в праздник Купалы на это место приносили младенцев. Считалось, что это место исцеляет и наделяет малышей отменным здоровьем. Именно на этом месте лежал с незапамятных времен некий Камень. Люди верили, что это был не просто Камень. Что он содержит в себе мистическую силу Хранителей — родовых божеств оберегающих предков. И не случайно появился этот Камень именно в этом месте. История Москвы… Она наполнена такой невероятной глубиной, что даже от прикосновения к ней захватывает дух. «Бор»…

Мальцев трет виски, вспоминая…

— Постой, ведь так звали одного из языческих богов? Вспомнил. Я в свое время достаточно внимательно изучал скандинавские предания. Пантеон Одина. Так вот, согласно некоторым преданиям, бог Бор является родителем вождя-шамана Одина, который является воплощением божества. Но ведь это скандинавская мифология. Как она связана с Московским Кремлем?

Адучи улыбается.

— Что ты еще можешь вспомнить о Боре?

— Бор, он же Бури, рождает Вили, который является одним из трех мистических ликов Одина. Ха, а ведь у тюрков «бури» означает «волк»…

Адучи опять садится на скамейку.

— Вили… В славянской мифологии вождя Одинца рождает древний праславянский бог. Он рождает одно из своих воплощений. Идолами с его изображением была уставлена огромная территория, в том числе и древняя Русь, которая особенно почитала это божество. Именно один из его сыновей — Моск, или как его еще называли — Мосох или Мось, организовал в этом сакральном месте столицу славянской Руси. Этот бог являлся одним из богов древнеславянского Триглава. Именно его Камень лежал до недавнего времени на склоне Боровицкого холма. И имя «Бор» тоже является одним из его имен. Ты еще не понял, о ком я говорю?

Мальцев почувствовал, как сильно закружилась голова. Он крепко взялся руками за скамью, на которой сидел и зажмурился. Адучи наоборот опять поднялся и, не обращая внимания на людей, которые проходили мимо, поднял руки вверх и развел их в стороны, громко произнеся одно лишь имя:

— Велес…

Владислав вздрогнул и открыл глаза, осознавая, что он лежит в своей комнате, в ворохе мокрого от пота белья. Сильно кружилась голова. Он сел и осмотрелся. В комнате было сумеречно, значит, ночь еще не закончилась. Можно было конечно попробовать снова войти в Сновидение, но Мальцев чувствовал, что его сил уже не хватит, чтобы поймать и обуздать очередной сон. Вообще, самочувствие было очень непривычным и не очень приятным. Во всем теле была невероятная слабость. Рот пересох и перед глазами расходились во все стороны ослепительные черные круги, словно после грандиозного перепоя. Мальцев встал и подошел к окну. На улице по-прежнему было снежно, темно и холодно. Аргус поморщился и выгнулся. Его всего ломало, словно путешествие по сновидениям отняло у него последние силы. Мальцев прислушался к себе. Было что-то не так. Будто он как-то «неправильно» вернулся в свое физическое тело. Хотелось, как будто бы выйти из этого дискомфортного тела и попытаться войти снова. Такое бывало иногда, особенно после длительного путешествия в теле Зверя-Сновидца. Мальцев еще раз выгнулся, будто дикая кошка и прошлепал босыми ногами на кухню. Свет из недр холодильника больно резанул по зрению. Нащупав почти на ощупь бутылку с минеральной водой, Владислав открутил крышку и жадно припал к горлышку, глотая ледяную минералку, которая потекла тонкими ручейками по лицу, падая прохладной капелью на грудь. Утолив жажду, Влад озадаченно посмотрел на бутылку. У воды был странный вкус. И консистенция тоже была какой-то непривычной: вода была более густой, тягучей, как хорошо замерзшая в морозилке водка. Влад посмотрел на этикетку, но никак не мог прочитать название: буквы расплывались перед глазами, словно он и в самом деле глотнул порядочную порцию водки. А потом бутылка выпала из его руки и упала на пол, заливая линолеум на кухне этой странной холодной водой. Линолеум? Влад закрыл глаза и, покачав головой, открыл их, снова удивленно посмотрев на бутылку у своих ног. Он выпустил ее, потому что вздрогнул от неожиданности. А вздрогнул он, потому что в дверь позвонили. Ночью… Он попытался унять дрожь в теле и собраться с мыслями, но в голове по-прежнему бушевал хаос. Линолеум? Почему линолеум? Бред какой-то… Кто это мог быть? В столь поздний час? Неужели… Они все-таки нашли его… Все кончено. Мальцев легко пнул бутылку ногой, отчего она укатилась под стол, и, улыбнувшись, как улыбаются последнему рассвету уставшие от ожидания, приговоренные к расстрелу преступники, пошел открывать дверь.

Перед ним стоял мальчик лет десяти, одетый в джинсы, куртку и кеды. Мальцев удивленно разглядывал ночного гостя.

— Я могу войти?

Мальцев растерянно отошел в сторону, пропуская мальчика в квартиру. Неужели еще один Алик? У них что там, фабрика юных талантов? А мальчик обернулся и теперь молча стоял, рассматривая озадаченного Владислава.

— Ну, что будем дальше делать? Сердце мне остановишь? — Мальцев тоже рассматривал юного ночного гостя, прищурив глаза и играя желваками. Но пацан повел себя как-то странно. Он округлил глаза и, фыркнув, расхохотался.

— Ты что, Арг? Зачем мне тебе останавливать сердце? Елки-палки, ты что, не узнал меня?

Мальцев еще раз повнимательнее присмотрелся к мальчугану. Было в его внешности что-то… неуловимо знакомое.

— Я тебя знаю?

Гость расставил в сторону руки и, дурачась, покрутился, словно давая Мальцеву возможность рассмотреть себя получше. Владислав прислонился спиной к стене, чувствуя, как дрожь в ногах не позволяет ему устоять. Этого не могло быть! Но это было… Перед ним, каким-то образом превратившись в маленького мальчика стоял… Ковров Максим, собственной персоной.

— Ну… Думаешь как это возможно, да?

Мальцев кивнул.

Мальчик выдвинул из-за стола один из стульев и встал на него, словно готовясь прочитать озадаченному дяде стишок в лучших традициях советских семейных праздников. Мальцев изумленно наблюдал, как мальчик сосредоточился, картинно выпрямился и, набрав в грудь побольше воздуха, торжественно произнес: