Камкурт. Хроники Тай-Шин - Коробейщиков Андрей. Страница 94

Ковров вдруг подумал, пораженный своей собственной мысли, что если рассматривать соответствие пальцев на руке стихиям, как обучал его в свое время Айрук, то получается очень любопытная картина. Три пальца, которыми крестятся в православном христианстве, соответствуют трем стихиям: огню, воздуху и пустоте. А два остальных, которые не входили в крестильную щепоть, относились к земле и воде. Может быть, в это был какой-то смысл? Противостояние Небесных и Земных Сил…

Рассказчица не унималась:

— Вышел бог Семаргл в вихре пламени, выезжал в колеснице огненной бог Пеpун, метая стрелы. Волком мощным из сада выскочил Волх, сын Змeя. Дажьбог Пepунович на коне верхом в поле выехал. Выходила и Дива грозная, золотые пуская стрелы. Собралось небесное воинство!

Адучи вдруг вспомнил, что именно от Данилыча он слышал о том, что Боги Неба иногда женились на Дочерях Земли — Велес на Яге Виевне, Дажьбог, Перунов сын — на Златогорке. И все Дочери Земли были богатырками, и прежде чем выйти за Бога замуж, они бились с ним. Из этих браков выходили особенно сильные дети, оставившие в мифах заметные следы. Было во всем этом что-то…

— Начал бить Свaрог Змея молотом, а Семаргл-Огнебог запрягал его в тяжкий кованный плуг. И сказали они Змею Чeрному: — Будем мы делить подвселенную, по Земле Сырой проведем межу. Справа пусть за межою будет царство Свaрога, слева же за межою будет змеево царство.

Так, размышляя над своим новым озарением, окутанным словно туманом, сомнениями, под бормотание неведомой рассказчицы, Ковров и провел всю ночь. Скоро должно было взойти солнце. Горы должны будут стать золотыми в его молодых лучах.

— Так Свaрогом был учрежден в горах Ирий-рай — обитель священная. И поют птицы сладко в Ирии, там ручьи серебрятся хрустальные, драгоценными камнями устланные, в том саду лужайки зеленые, на лугах трава мягкая, шелковая, а цветы во лугах лазоревые. Ни пройти сюда, ни проехать, здесь лишь боги и духи находят путь. Все дороги сюда непроезжие, заколодели-замуравели, горы путь заступают толкучие, реки путь преграждают текучие. Все дорожки-пути охраняются василисками меднокрылыми и грифонами медноклювыми.

Ковров откинул одеяло и опустил ноги на холодный пол, зябко поежившись. Нужно было собираться…

Аладжа осталась позади. Утонула опять то ли в утреннем тумане, то ли в дыму от костров. Там же остались тайшины. Ковров ехал на коне по узкой тропе, пролегающей сквозь высокую траву, устилающую горные луга. Вслед ему еще доносились звуки поселения: красивая мелодия какого-то инструмента, напоминающего флейту и хриплый лай собак, которые на свой манер желали страннику доброго пути.

Мысли… Они возникали и висели в пустом пространстве воображения, словно позволяя себя рассмотреть.

Христианство… Как оно пришло на Алтай? Ведь наиболее вероятными религиями Алтая должны были стать буддизм или ламаизм, даосизм или ислам. Но староверы-странники со всех концов Руси стремятся именно сюда, на Алтай. Будда-Майтрейя, Белый Бурхан, Гессер, Один, Велес… Все эти имена связаны с Алтаем. Загадка. Почему христианство? Икс. Неизвестная, которую нужно найти. Так. Х? Что-то знакомое…

Конь послушно скакал легкой трусцой, унося своего седока все дальше и дальше вглубь таинственной долины. Навстречу неизвестности.

Х… Первая буква в имени Христа… Крест Андрея Первозванного… Х-динотор, пресловутый «зуб Волка»… Руна Гебо, одна из основных рун Одина, символизирующая взаимодействие полов, Равновесие… Все это звенья одной цепи, которая…

Мысли таяли в ярких лучах утреннего солнца. Ковров прищурился, а потом достал из кармана повязку и одел ее на глаза. Плоскогорье Укок исчезло, растворяясь во тьме внутреннего пространства, но тайшин не боялся заблудиться.

«Если ты не знаешь, куда направить своего коня, чтобы вернуться домой, отпусти поводья и конь сам приведет тебя в нужное место…»…

Зеленые Холмы Земли. Беглецы

Они не нашли Коврова ни на Семинском перевале, ни на Телецком Озере. Ни в одном месте, о котором Адучи рассказывал Мальцеву, как о Местах Силы Тай-Шин, его не было. Теперь два отверженных Харта-беглеца сидели на берегу слияния двух рек — Катуни и Чемала. Могучие реки уже давно освободились от душного плена ледяного покрытия и теперь шумели, наслаждаясь обретенной свободой. Мальцев наблюдал, как обнаженный по пояс Скоков склонился над водой, зачерпывая ее руками и растирая свое крепкое, перетянутое канатами жил, тело.

— Борис Леонидович, а что означает эта татуировка на спине? Это иероглифы?

Ронин еще раз с удовольствием окатил себя ледяной водой и, фыркая и отплевываясь, повернулся к Мальцеву.

— Это печать, благодаря которой я стал Хартом.

Мальцев удивленно кивнул:

— Это что, знак отличия или так помечают всех Хартов?

Полковник рассмеялся.

— Да нет, к Хартам этот знак не имеет никакого отношения. Я обзавелся им раньше. Он символизирует принадлежность к определенному типу мироощущения, чуждого политике безопасности Системы.

— А-а, понятно, — Владислав прищурился, — какая-то религия? Японская? Буддизм? Синто?

Ронин грустно покачал головой.

— Нет. Это другое…

— Не хотите говорить об этом?

— Теперь уже все равно, — Скоков подошел к молодому попутчику и сел рядом. Одеваться он не стал и теперь от кожи шел пар, создавая иллюзию, что человек загорался изнутри. — Это было давно, в восьмидесятых годах. Я тогда работал в Комитете госбезопасности, и меня направили в составе специальной дипломатической миссии КГБ в Японию, в качестве технического эксперта. Помимо моей непосредственной технической деятельности мне приходилось выполнять еще кое-какую специфическую работу в интересах Советского государства. Так вот, волей случая, я оказался в одном из прибрежных городов во время наводнения, цунами.

Скоков облизал пересохшие губы, как будто воспоминания оживили те ужасы, которые пришлись на долю человека, которого застало на берегу моря страшное цунами. Мальцев терпеливо ждал продолжения, деликатно помалкивая. А подполковник задумчиво смотрел на шумные буруны горной реки в нескольких метрах от себя, словно забыв о своем повествовании, и погрузившись в навеянные им грезы. Наконец он снова заговорил.

— Это было жуткое зрелище. Невероятно жуткое и невероятно красивое. Все в воздухе вдруг затихло, будто в преддверии смерти и разрушения. Люди, которые уже поняли что происходит, начали кричать и в спешке покидать берег. А те, кто не понял, попали под это настроение и тоже впали в панику. Послышались крики, и произносилось часто одно страшное слово, которое в переводе с японского означало «Большая, Всесокрушающая Волна». Я тогда посмотрел на море и увидел, что оно изменило свой цвет. Стало темным и угрюмым. Вода стала стремительно уходить от берега, словно где-то в морских глубинах открыли огромный сточный люк. А потом возник звук. Низкий, гулкий и очень неприятный. Казалось, он сотрясает и небо и землю. Это был даже не звук, ощущение звука — видимо какое-то инфразвуковое излучение. У меня прихватило сердце и я упал на песок. Я не мог бежать вместе со всеми. И тогда я увидел Волну. Она возникла на горизонте темной полосой и становилась все больше и больше. Я понял, что это конец. Не помню, что тогда я испытывал больше — страх или восхищение. Зрелище было убийственно красивым… Я даже не могу подобрать слов для его описания. Волна была пронзительно изумрудного цвета, и она все возвышалась и возвышалась над линией горизонта сплошной стеной. А потом, как мне тогда показалось, у меня начались видения, вызванные инфразвуковым излучением. Я видел людей в белых кимоно, которые стояли прямо на берегу и смотрели на Волну, не испытывая страха. Мне даже показалось, что они специально оказались здесь для того, чтобы встретить эту Волну. Они ждали это цунами, они знали о нем заранее. И оно их не пугало! Понимаешь?