Клятва и меч - Шелби Грэм. Страница 25

Эдвига быстро ощутила на себе перемену отношения к ее мужу. Прежде с ней никогда так вежливо не раскланивались, так искренне не приветствовали. Поначалу она была ошеломлена этим, но вскоре поняла, что такое радушие, скорее, адресуется не Эдвиге, а жене Моркара. Но все равно ей было приятно.

Эрнард сидел в таверне и, потягивая кружку эля, размышлял, уйти или остаться, чтобы еще послушать пьяные разговоры местных завсегдатаев и еще раз увидеть очаровательные глазки игривой служанки. Увы, он приехал в Оксфорд не за этим. Он расплатился и не без сожаления вышел на узкую улочку, проходившую вдоль берега Темзы. Здесь же, фасадами к воде, располагались несколько подобных заведений. Его лошадь и повозка были там, где он их оставил, и нанятый им мальчишка все еще сидел, прислонившись к одному из колес. Увидев Эрнарда, он вскочил на ноги и приветствовал его, забавно глотая слоги:

– Я не отходил отсюда, господин, с тех пор, как вы ушли. Я не голоден, один мой приятель принес мне немного хлеба, и я ни разу не оставил повозку. Все цело, слава Богу.

– Да, я вижу. Мы договорились о плате в один пенни, верно?

– Так вы сами сказали, господин.

Эрнард кивнул, достал две монеты из кошелька, вынув нож, он разрубил одну из них на две половинки. Протянув мальчишке полторы пенни, оставшиеся полмонеты спрятал вновь в кошелек.

– Добавляю полпенни за твою честность и за съеденный тобой хлеб.

Мальчик усмехнулся и спрятал монеты в карман.

– Если вы снова поедете в Оксфорд, господин, вы всегда найдете меня здесь.

Весело засвистев, он пошел было прочь, но Эрнард остановил его.

– Кто-нибудь интересовался тавернами на этой улице сегодня?

Мальчишка вернулся, облизывая губы и не сводя глаз с кошелька щедрого господина.

– Сначала скажите, что значит, по-вашему, интересоваться. Были некоторые, кто отдавал кое-какие вещи, и одна женщина…

Эрнард вынул из кошелька полпенни и повертел его выразительно в пальцах.

– Кто-нибудь из королевского двора, например?

Мальчик указал на одну из самых больших таверн.

– Там были епископы, – сказал он.

– Что за епископы?

– Откуда я знаю? Я смотрел за вашей повозкой, господин.

Эрнард протянул ему полпенни. Мальчишка мигом схватил монету и торопливо ушел, ухмыляясь во весь рот. Что за чудной торговец, думал он. Раздает монеты, словно камешки, а за что? Этак он скоро прогорит…

Мальчик был бы совершенно прав, окажись Эрнард торговцем, но его внешний вид был просто маскировкой. Эрнард являлся солдатом гарнизона в Уоллингфорде – тем самым, кто три года назад проводил переодетого Роберта Глостерского в замок к лорду Бриану Фитцу. Ныне он был самым молодым из соглядатаев барона, заслужившим доверие своего господина. Лорд Бриан Фитц приказал ему под видом торговца приехать в Оксфорд и разузнать подробности о Большом совете, который созвал здесь король Стефан.

Несколько часов Эрнард провел возле дворца, он дружески о том о сем потолковал с охраной, затем галантно поухаживал за одной из служанок. Как оказалось, Большой совет начался утром, и уже к полудню Эрнард неожиданно для себя стал свидетелем поспешного воплощения в жизнь одного из его решений, самого кровавого из всех, предпринятых Стефаном за весь период правления, и замысел его целиком принадлежал королеве Матильде.

Заинтересовавшись таверной, указанной ему мальчишкой, Эрнард неспеша пошел по улице вдоль реки и зашел в темную и, казалось бы, пустую комнату. Осмотревшись, он уже было решил не без раздражения, что мальчишка обманул его, как вдруг в дальнем конце комнаты послышался хриплый смех. Присмотревшись, он увидел, что за длинным столом у стены сидели епископы Солсберийский, Линкольнский и Айльский, а также сын Роджера Солсберийского, Роджер Бедный, лорд-канцлер Англии. За соседним столом расположились рыцари, по-видимому, составлявшие их охрану.

Эрнард вернулся к двери и уселся за столиком в уютной нише, так чтобы вельможи не заметили его. Прежде он никогда не видел сразу столько высших церковников и поэтому чувствовал себя скованно и стесненно.

Он вновь встал, решив посмотреть внимательнее, нет ли в комнате кого-либо еще, и едва не столкнулся со служанкой. Та недовольно фыркнула.

– Если вам негде поместить свои длинные ноги, господин, то лучше спрячьте их под стол, – едко сказала она, оглядывая молодого человека. – Или вас мучит жажда?

– Нет, не очень.

Служанка оказалась прехорошенькой, но она холодно глядела на него, и Эрнард, вновь усевшись за стол, смиренно спросил:

– У вас, хозяйка, как я вижу, сегодня знатные гости?

– Да. Чего вам принести?

– О, я хотел бы только кружку эля да еще немного поболтать с красивой девушкой.

– Вы успели бы проделать полпути до своего дома, прежде чем дождались бы такую вертихвостку в этой таверне, – нелюбезно ответила служанка и ушла.

Эрнард вздохнул с досадой и, чуть наклонившись вперед, посмотрел из ниши на знатных господ, беседовавших о чем-то в другом конце зала.

Вскоре девушка принесла ему кружку эля, и Эрнард возобновил свою атаку, пытаясь узнать ее имя. Но ему снова не повезло.

Неспешно отхлебывая из кружки глоток за глотком, Эрнард искоса поглядывал на тучного епископа Солсберийского, рассуждавшего о дурном качестве вина в этой таверне. Александр Линкольнский кивал, соглашаясь со всем, что говорил его дядя, в то время как Нигель Айльский, брезгливо морщась, пил вино, расплескивая его по полу.

– …Я не устаю повторять, что многие дворяне попросту не умеют правильно пить, господа, – гудел епископ Солсберийский, грозя неизвестно кому рукой; бриллианты на его пальцах сверкали при свете свечей. – Сначала надо сделать маленький глоток, ополоснуть рот и сплюнуть, а затем еще один маленький глоток, и только потом проглотить вино, давая себе время, чтобы ощутить полностью не один его вкус, но и послевкусие. Так мы можем ощутить полностью его букет и насладиться им от души. Многим же наплевать на вкус и послевкусие, они напиваются до свинского состояния. Тьфу, прости меня, Господи, даже говорить об этом противно. Но пойло в этой гнусной таверне годится лишь для того, чтобы нагрузиться по самые глаза. Нигель, налейте мне еще этой кислой дряни.

Служанка вновь подошла к Эрнарду, и тот с готовностью протянул ей опустевшую кружку.

– Когда вы освободитесь, хозяйка, я был бы счастлив с вами поболтать, – сказал он с приветливой улыбкой. – Не беспокойтесь, я человек вполне безобидный.

Девушка налила ему эля из кувшина и задумчиво посмотрела на него. Гость был приятным на вид молодым человеком, хотя грубая одежда торговца не украшала его. Но выбор сегодня у нее был невелик. С епископами и охранявшими их рыцарями, занявшими дальний конец комнаты, ни о чем, кроме вина, не поговоришь. Почему бы не познакомиться с этим торговцем? Время тогда пролетит быстрее.

Она скромно опустила глаза.

– Ваши слова смущают меня, господин…

– Эрнард, – представился гость. – Увидев вас, красавица, я взмыл душой, подобно голубю, к небу и до сих пор не вижу земли за облаками. Если бы я знал ваше имя, хозяйка, то сразу же спустился бы к вам и мы бы славно поворковали.

Девушка фыркнула, не сдержав улыбки.

– Хорошо, так и быть, я спасу вас. Хотите еще эля?

Эрнард узнал, что ее зовут Эдит. Золотистые волосы выдавали в ней саксонку.

– Буду рад вашему обществу, – сказал он. – Садитесь, сейчас обслуживать вам больше некого. Принесите себе что-нибудь по вашему вкусу, и тогда я, быть может, скажу, кто я на самом деле.

Девушка хохотнула, оглядывая его с головы до ног.

– Принц, не так ли? Тогда для вас здесь самое подходящее место, рядом с епископами. Наверное, враги охотятся за вашими драгоценностями и вам пришлось переодеться торговцем и пить эль…

– Эль мне нравится. Принесите еще одну кружку, Эдит, и вы узнаете мою историю.

Они обменялись улыбками, и Эдит пошла с опустевшим кувшином к бочкам с вином, выразительно покачивая бедрами. Эрнард глядел ей вслед и потому вздрогнул от неожиданности, когда дверь резко распахнулась. Какие-то вооруженные люди ворвались в таверну и, расшвыривая все на своем пути, бросились в конец комнаты. Один из них грубо оттолкнул Эдит, и девушка со стоном упала на пол. Эрнард вскочил, чтобы прийти ей на помощь, но другой бандит прошипел: «Сиди на месте!» – и нанес ему такой удар кулаком в грудь, что бедняга отлетел назад, ударившись головой о верхнюю балку в нише. Девушка, придя в себя, на коленях подползла к нему вдоль стены и втиснулась рядом с ним в нишу, со страхом глядя на происходящее.