Африка грёз и действительности (Том 2) - Ганзелка Иржи. Страница 38

Доллары должны были возместить то, чего им недоставало: гордость и спортивную честь.

Одна за другой дефилируют плантации сизаля вдоль дороги. Необозримые ряды высоких агав с мечевидными листьями разбегаются вдаль во всех направлениях; кое-где негры срезают нижние листья и складывают их в кучи. На шоссе — необычайное оживление. Нам встречаются десятки тракторов, дорожных экскаваторов и мощных бульдозеров, избытки военной техники, доставляемые пароходами из Малайи, Индонезии и Новой Гвинеи. Часть машин предназначается для строительства новых крупных авиационных баз на побережье Индийского океана, другая — для выкорчевывания первобытных лесов в тех местах, где англичане закладывали обширные плантации арахиса. Долголетние опыты по выращиванию тропических культур и борьба с заболеваниями растений предшествовали проводящейся теперь англичанами в большом масштабе кампании по организации стратегических баз снабжения в Восточной Африке. Частью этой кампании является гигантский проект получения пищевых масел из семян арахиса. [36]

Животный мир Африки является предметом необычайно оживленной торговли. Речь идет не об отстреле зверей, на который требуется специальное разрешение властей. Количество выдаваемых разрешений на отстрел слонов, львов, носорогов или жираф настолько незначительно, что доход от охоты не имеет практического значения, хотя плата, взимаемая за разрешения, чрезвычайно высока. Кстати, надо отметить, что меры по охране зверей, предусматривающие жестокую кару за всякое нарушение, очень строго здесь соблюдаются. В настоящее время только им мы обязаны наличием в Африке — по крайней мере, на некоторых ее территориях — большого количества экзотических животных.

Огромный Северный заповедник между горой Кения и южным краем озера Рудольф трудно доступен, так как сюда не ведет железная дорога, а единственная караванная тропа кончается в Барсалои по середине территории заповедника. Второй, Южный заповедник тянется на сотни километров вдоль границ Танганьики параллельно железнодорожной линии, соединяющей Момбасу с глубинными районами материка, и доходит до самых пригородов Найроби. В окрестностях города появляются иногда группы львов и, бывает, забредут на окраину города. Нам приходилось беседовать в Найроби с владельцами автомобилей, которые предпочитали погрузить машину в железнодорожный вагон, чем ехать поздно вечером или ночью по шоссе из Момбасы в Найроби, так как боялись подвергнуться нападению носорогов.

— Это самый опасный зверь, — сказал один из наших знакомых. — Он без разбора нападает на каждый движущийся предмет. Даже грузовых автомобилей носорог не боится, а бывали случаи, что он нападал и на паровоз. Я ни за что не поехал бы ночью из Момбасы в Найроби! Предупреждаю вас, дорога очень извилиста, и вы не сумеете развернуться и удрать, если перед вами вдруг появится этакое чудовище…

При строительстве железной дороги Момбаса-Найроби было несколько десятков жертв среди негров-строителей, подвергавшихся среди бела дня нападению львов и других хищников, даже когда они работали не в одиночку, а группами.

Теперь звери очень редко появляются на шоссе днем. Опаснее всего бывают часы после захода солнца. После долгих размышлений мы все же решились ехать целый день, потому что нам нужно было затратить не менее 10–12 часов, чтобы преодолеть расстояние в 500 километров по скверной дороге.

Примерно в 4 часа дня мы очутились на территории Южного заповедника. Все наше внимание было сосредоточено на узкой полосе дороги перед нами и на ближайших окрестностях. Напряжение наше все возрастало. А что если в самом деле слон или носорог загородит нам дорогу? Уж не бегемот ли это там на повороте? Когда первые полчаса прошли спокойно, напряжение ослабело. На пути из Сомали, в Танганьике и Кении, нам попадалась масса всяких зверей: антилоп, газелей, павианов, зебр, кабанов, гну и жираф, даже группа львов. А теперь на всем протяжении пути через заповедник, да еще в самое «благоприятное» время, мы не только не наткнулись на какого-нибудь хищника, но даже не видели ни одной антилопы. Кончилось тем, что страх уступил место разочарованию. За все время дорогу перебежали несколько карликовых газелей дикдик да один шакал.

Когда позднее в Найроби мы делились впечатлениями с приятелями, нам сказали:

— Будьте довольны вам просто, повезло. Вряд ли бы вам больше понравилось, если бы носорог или буйвол перевернул «татру» вверх колесами.

На полпути между Момбасой и Найроби внимание привлекает большое объявление у дороги с надписью «Big Game Tours». [37] Вскоре на краю буша показалась бензоколонка и открылась широкая площадка перед уютной гостиницей, скрытой среди зарослей Южного заповедника. Стены ее увешаны соблазнительными изображениями крупных зверей: экзотические фотографии львов, леопардов и носорогов, снятых с близкого расстояния, стада слонов на водопое, отдыхающие жирафы, рассвирепевший бегемот. А если вам этого мало, то к вашим услугам есть толстая книга с изображениями всяких знакомых и незнакомых зверей. Книгу эту, не дожидаясь нашей просьбы, официант положит перед вами на столик, сделанный из ноги слона.

Перелистываем книгу и читаем:

«25 июня 1947 года мистер Фрэнк Льюис с друзьями, все из Нью-Йорка: 14 бегемотов, 2 льва, 5 слонов, стада антилоп, газелей и пр. и пр. Видимость хорошая».

А на следующий день две группы туристов — одна из Кейптауна, вторая из Парижа. И опять цифровые данные о слонах, гну, жирафах и буйволах, которых посетители, прибывшие из самой южной оконечности «Черного континента» и из славной столицы на Сене, увидели благодаря прекрасной постановке дела предприятием «Мекс-Инн» в Мтито-Андеи. Берешь в руки типографским способом отпечатанный прейскурант и читаешь:

«Утренние и вечерние обозрения: 1 лицо — 120 шиллингов, 2 лица — 130, 3 лица — 142,5, 4 лица — 150 шиллингов…»

Цены снижаются по мере увеличения числа посетителей; компании явно не выгодно устраивать представления на лоне природы для любопытствующих одиночек.

Переводим в уме цены длинного прейскуранта на нашу валюту: «Стоимость однодневного пребывания, то есть с утра и до вечера: за одно лицо — 1900 крон, за двоих — 2080, за троих — 2280 крон… Примечание: деньги возвращаются, если посетитель не увидит ни одного крупного зверя. Телеграфные заказы направляйте по адресу: Мекс, Мтито-Андеи».

Мы очень жалели, что из-за недостатка времени не могли подсчитать по книге всех посетителей и помножить на цены прейскуранта. Очень было бы интересно сравнить полученную сумму со скромной зарплатой трех или четырех негров, которые с утра до вечера бродят по округе и ставят владельца предприятия в известность о появившихся стадах бегемотов или о том, куда слоны отправились на водопой.

Изнеженные воины?

На территории Кении проживает около четырех миллионов негров и относительно небольшое количество европейцев и индийцев. На один квадратный километр приходится в среднем восемь человек населения.

Негритянское население, в большей части только теперь начинающее освобождаться от уз старых воинственных традиций, можно разделить на две большие группы [по языковому признаку. — Ред.]. Большая нилотская группа объединяет племена масаи, нанди и джалуо, в то время как самыми распространенными племенами второй группы — банту — являются кикуйю и камба.

Принадлежность населения к одной из двух этих групп можно определить с первого взгляда. Они не только географически разобщены, но каждая из них отличается своими чрезвычайно любопытными обычаями и особенностями — одеждой или отсутствием ее, украшениями, образом жизни. В целом можно сказать, что представители племен банту по своей природе мягче, боязливей. Это оседлые пастухи и земледельцы, очень неохотно меняющие местожительство. Они быстрей перенимают чужие обычаи. Представители нилотских племен, напротив, кочуют со своими стадами и не утратили своего воинственного нрава. Они отважны, неподатливы и упорно придерживаются своих древних обычаев. Поэтому они стойко сопротивляются всем попыткам колониальных властей перевести их на оседлое земледелие.