Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии) - Ганзелка Иржи. Страница 22

Мы собственными глазами убедились в том, что ливийские троглодиты не считают свои подземные постройки историческим пережитком. Около Гариана и Бу-Гейлана и но сей день появляются новые подземные жилища.

Отметив на земле с точностью опытного землемера квадрат со стороной в 15 шагов, бербер зовет соседей и вместе с ними принимается за работу.

Работают внимательно, не спеша. Когда через несколько недель работы достигается глубина в 10 метров, вертикальное направление сменяют на горизонтальное. От одного из углов выкопанной шахты к поверхности земли прорывают длинный наклонный коридор, достаточно широкий чтобы пропустить верблюда. По периметру дна шахты остается еще достаточно места для других штолен, которые постепенно расширяют и превращают в жилые помещения, склады для зерна и травы эспарто, в помещения для рогатого скота и верблюдов, в кустарные мастерские.

Нас изумила чистота, которую поддерживают арабы в своих подземных жилищах. Чисто выметенный дворик. От одного его угла к другому протянута веревка с сохнущим бельем. В полумраке одной из пещер верблюд пережевывал свою жвачку. Одиноко стоял покинутый ткацкий станок. В течение двух минут, пока мы ждали у входа под землю, все взрослые девушки и женщины ушли в особые помещения, где они скрываются от глаз пришельцев.

Примитивные пещеры с одним входом жители Гариана постепенно превратили в гончарные мастерские и склады для сохнущего товара. Стены подземных жилищ обмазаны тонкой гончарной глиной. Поражают ровные, как бы проложенные по линейке, контуры колонн, выступающих из стен. Потолки украшены довольно удачной росписью и искусными фресками.

Подземные селения района Гариана и Джебель-Нефусы не представляют исключения на побережье Северной Африки. Отдельные селения такого типа можно найти на юге Туниса, в Алжире и Марокко. Все они носят характер постоянных жилищ.

Ливийские арабы в Тархуне и Мселлате используют их как летние помещения. Они живут в шатрах или примитивных хижинах, а на лето переселяются в подземные деревни, которые обеспечивают им равномерную температуру и прохладную тень.

Прошли первые минуты изумления, и перед нами начали вырисовываться проблемы, связанные с поразительным образом жизни гарианских троглодитов. Их подземные дома много чище жилищ арабов на побережье. Люди в Гариане не находятся под непосредственным влиянием «цивилизации», принесенной колониальной системой. Они более свободны, чем арабы в порту Триполи, которые зависят от случайного заработка.

Однако несмотря на чрезвычайную чистоту, дома гарианцев остаются все же темными пещерами. Единственное светлое место в них — это дворик на дне главной шахты. Все остальные помещения — темные, холодные, сырые. Женщины и дети проводят под землей целые годы. Их организм подвергается резким переменам, когда они на короткое время выходят на солнце. Глаза, привыкшие к полутьме, болят от быстрого перехода к яркому свету пустыни. Жилые помещения, в которые никогда не проникает солнечный луч, наполнены затхлым воздухом. Поэтому бичом гарианцев стали тяжелые легочные и глазные болезни.

Невольно задумываешься, почему, собственно, жители Гариана живут так, как жили их далекие предки 25 столетий назад. Почему живут под землей люди XX века, люди которые родились в эпоху железобетона, электричества, радио, кино, автомобиля и самолета? Почему живут они на глубине 12 метров под землей, во тьме, в помещениях, куда нельзя провести ни канализацию, ни электрический свет?

Может быть, об этом думали и гарианские троглодиты, тем не менее они предпочли уединение и жизнь в подземельях прозябанию в арабских кварталах Триполи или жалкому существованию на европейских плантациях. Для них жизнь пастухов и земледельцев V века до нашей эры все же более приемлема, чем жизнь арабских рабочих в колониальной стране XX века…

Лечение раскаленным железом

Ислам господствует над населением всей Северной Африки, однако редко где это проявляется в такой резкой форме, как в Триполитании. Жизнь XX века со всех сторон проникает здесь в двери старого мира пульсом современного портового города, клаксонами американских автомашин, ритмом джаза, гудением самолетов, цветными фильмами и передачами британской радиовещательной компании для арабов. Но все это изменяет лишь внешнюю оболочку жизни.

Под этой внешней оболочкой продолжается средневековая жизнь с ее медлительностью и пассивностью, которые кажутся непреоборимыми, жизнь, придавленная горой предрассудков и суеверий за невидимой преградой корана.

Власти триполитанской колонии объявили борьбу против этого положения, но только объявили. Детям делаются прививки против оспы. Предлагается бесплатная помощь в амбулатории триполийской больницы. На образцовых облицованных белоснежным кафелем бойнях, которые ежедневно после окончания производственного процесса буквально заливают водой, мы нашли такие же санитарные условия, как на любых современных бойнях крупных европейских городов. Каждый кусок мяса проверяется несколько раз, чтобы установить его доброкачественность. Против таких санитарных мер ничего нельзя возразить. И действительно, сюда попадают только здоровые животные. Явно больные животные не были бы сюда допущены. Их убивают и продают помимо боен.

В Триполи проводится также борьба с насекомыми при помощи пропитанных дезинфекционным раствором пучков травы, развешанных на всех домах. Но эта борьба, проводимая лишь формально административными распоряжениями, не имеет шансов на успех, сталкиваясь с неудержимой лавиной традиций.

На базарах мы несколько раз видели на телах арабов следы глубоких ран. Раны на висках, руках и теле были одинакового происхождения. Это были следы вмешательства арабских «лекарей».

Незадолго до этого мы видели демонстрировавшийся в пражских кинотеатрах фильм Гакеншмида о примитивных «методах лечения» в мексиканских деревнях. Благодаря своей кинематографической выразительности фильм производил сильное впечатление. А ведь в нем были показаны всего лишь заговоры и прикладывание змеиной кожи к больным местам. Для арабов заговоры и целебные травы это слишком слабые средства. Триполитанский араб, если у него что-нибудь болит, считает, что в его тело вселился злой дух. Чем сильнее боль, тем злее враг, проникший в тело, а значит, тем сильнее должно быть и средство, которое применяют «лекари», чтобы его изгнать.

Арабские «лекари» занимаются лечебной практикой на еженедельных базарах, располагаясь рядом с продавцами помидоров, бараньих голов и древесного угля. Правда, их деятельность формально запрещена, однако в глубинных районах страны она протекает без помех почти на каждом базаре. Единственное лечебное средство, к которому прибегают арабские эскулапы, это раскаленное железо. Если болят глаза, шарлатан выжигает страшные раны на висках больного. При воспалении легких он прижигает спину, а при болезни органов пищеварения — живот. Потрясает простота и будничная обыденность подобных операций, которые производятся без всяких церемоний. Они не имеют ничего общего с таинственными обрядами колдунов негритянских племен, о которых часто упоминается в старых описаниях путешествий по Центральной Африке.

Если после подобного «лечения» больной выздоравливает, то это заслуга «лекаря», если умирает — на то воля Аллаха. В такие способы лечения не только кочевники, но и многие жители арабских кварталов триполитанских городов верят куда больше, чем в амбулатории с их чистыми операционными.

В глубинных районах Триполитании на ливийско-тунисской границе применяется иной способ «лечения». Когда заболевает маленький ребенок, пастухи режут ягненка и кладут больного в теплые внутренности животного. Держат его там до тех пор, пока внутренности не остынут или пока тело ребенка не закоченеет. Здесь до сих пор господствует поверье, что тепло только что убитого животного переходит в больное тело и излечивает его. В том случае, свидетелями которого мы были, ребенок болел тяжелой пневмонией и умер во внутренностях животного. Ничего не поделаешь — воля Аллаха!