Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Робинсон Джеффри (Джефри). Страница 20

Работая и на тех, и на других, Норьега сдал Управлению по борьбе с распространением наркотиков конкурентов Ледера, чему все были только рады. Хотя то, что он прикрыл банк, принадлежавший Cali Cartel, не очень понравилось его владельцам братьям Орехуэла. Легенда гласит, что они сделали «заказ» на Норьегу, который был отменен лишь после непосредственного вмешательства Фиделя Кастро, также платившего Норьеге за то, что он помогал Кубе обходить американские санкции.

Свои собственные деньги Норьега вначале укрывал в панамских банках, а затем разбросал их по всему миру — и в легальных банках, и в офшорных, — открыв счета в BCCI, Banque National de Paris, First American и Algemene Bank Nederland. Он перемещал деньги через Карибы, то используя свое собственное имя, то под прикрытием панамских вооруженных сил или офшорных подставных компаний, созданных им для того, чтобы скрыть истинного владельца денег. Когда с ним, наконец, было покончено (его похитили в Панаме, привезли во Флориду и бросили в тюрьму на 43 года), страна испытала смешанные чувства. Он был диктатором, и демократически настроенные панамцы были рады его падению, но он помог создать лондромат, давший возможность разбогатеть очень многим панамцам.

В значительной степени благодаря именно Норьеге панамская зона свободной торговли превратилась в пристанище наркокартелей и других межнациональных организованных преступных группировок. Это вторая по величине зона свободной торговли в мире — после Гонконга — и крупнейший финансовый центр планеты. Это мир наркоторговли, контрабанды и отмывания денег.

Грязные деньги стали основой панамской экономики почти исключительно благодаря появлению зоны свободной торговли. В стране действует 350 тыс. подставных компаний и 150 банков, процветающих в ее тени, поэтому неудивительно, что один таможенный чиновник США отмечает: «Страну наводнили бесчестные юристы, бесчестные банкиры, бесчестные агенты по созданию компаний и бесчестные компании, зарегистрированные здесь этими бесчестными юристами так, чтобы они могли вкладывать грязные деньги в бесчестные банки. Зона свободной торговли — это черная дыра, благодаря которой Панама стала одной из самых грязных клоак по отмыванию денег».

* * *

Для многих в Панаме Норьега до сих пор остается героем, а на Нормандских островах когда-нибудь появятся памятники Харольду Уилсону и Деннису Хили — в знак благодарности разбогатевших граждан тогдашнему премьер-министру Великобритании и канцлеру казначейства за непонимание ими реалий экономики.

В октябре 1973 года нефтяное эмбарго ОПЕК за считанные недели повысило стоимость барреля в четыре раза, что принесло колоссальное богатство нефтедобывающим странам, особенно государствам Персидского залива.

Эти «нефтедоллары» должны были куда-то направляться, и их естественным приютом стал лондонский еврорынок. Итак, десятки миллиардов долларов хлынули в Великобританию, а вслед за ними туда устремились американские банки, не желавшие упустить своего. Это могло бы превратиться во всеобщий бум, если бы правительство лейбористов, возглавляемое Уилсоном и Хили, не решило все испортить, введя валютный контроль. Они ошибочно полагали, что для финансового процветания Великобритании необходимо ограничить свободу торговли, остановив массовый вывоз национальной валюты. Они не понимали, что деньги утратили государственную принадлежность, что они больше не контролировались никаким правительством, что денежный рынок — нечто гораздо большее, чем объединенные усилия нескольких правительств, а несколько банков — это опять-таки больше, чем эти правительства.

В наши дни ни один политик не может позволить себе быть таким наивным. Денежный рынок настолько силен, что решившие сразиться с ним центральные банки обычно разбивают себе носы. Как говорит гуру бизнеса Питер Дракер, «деньги сорвались с цепи».

У господ Уилсона и Хили не было ни единого шанса. Крупные банки легко обходили ограничения. Так же поступал и крупный бизнес. Так же поступали и владельцы крупных состояний. Мелкие банки, которые не могли протиснуться к столу, направились в офшоры. На островах все было дешевле, там были рады крупным долларовым депозитам и говорили по-английски. Большинство из них были более или менее политически стабильными. Большинство из них имели достаточно развитые коммуникационные и транспортные системы. Ни на одном из них не было контроля за обменом валюты или жестких потолков процентных ставок. Большинство карибских стран находились в том же часовом поясе, что и Нью-Йорк, а Нормандские острова — в том же часовом поясе, что и лондонский Сити.

Значительно увеличив стоимость ведения бизнеса в Великобритании, премьер-министр и его канцлер наказали бедных, обогатили богатых и создали новые офшорные состояния. Им должны быть благодарны все острова, но больше всего Джерси, Гернси и остров Мэн.

Подчиняясь короне, Нормандские острова юридически не являются частью Соединенного Королевства, и это означает, что действие парламентских актов не распространяется на них автоматически. Являясь самоуправляемыми юрисдикциями, они очень долго, еще со времен Ивара Крюгера, были младшими игроками в офшорном мире.

Этот шведский финансист заработал свои первые деньги на строительстве, а потом переключился на банковское дело и финансирование кинопроизводства. Став киномагнатом, он оплатил первую роль Греты Гарбо. Став банкиром, он научился прятать деньги. В 1915 году Крюгер обнаружил, что может скупать запасы фосфора и поташа, чего не могли делать традиционные производители спичек. В течение двух лет он захватил полный контроль над шведской спичечной промышленностью. Затем он двинулся во Францию, Югославию, Турцию, Восточную Европу, Центральную и Южную Америку, постоянно расширяя свою спичечную монополию. У его империи появились офшорные владения, позволявшие тайно перемещать деньги в любое место. К середине 1920-х годов Крюгер стал «спичечным королем» планеты, контролируя 75% мирового производства спичек.

Путешествуя по планете с особым шиком, он заключал экстравагантные сделки, дававшие материал для финансовых страниц ежедневных газет. Но хотя компании Крюгера приносили деньги, ни одна из них не была настолько эффективной, чтобы компенсировать чудовищные дивиденды, выплачиваемые инвесторам. Чтобы поддерживать видимость процветания, он стал подделывать финансовые инструменты. Не занимаясь мелочевкой, он выписал себе чек от итальянского правительства на сумму 143 млн. долларов. Ему нетрудно было обмануть банкиров на Нормандских островах, которые в те дни не имели опыта в подобных вещах, но к 1931 году стресс от жонглирования огромным множеством мошеннических сделок оказался слишком велик, и у Крюгера случился удар. Годом позже он оборвал свою жизнь выстрелом из пистолета, но и тогда он «стоил» целых 200 млн. долларов.

Похождения Крюгера открыли банкирам Нормандских островов глаза на растущий рынок предпринимателей с международными амбициями. Джерси и Гернси быстро превратились в первоклассное убежище для европейцев, уклоняющихся от налогообложения, и только нацистам удалось разнести здесь все в пух и прах. Потребовалось более полутора десятилетий, чтобы залечить раны и восстановить здесь жизнь и бизнес. В 1960-е годы эстафета Крюгера была подхвачена Филом Уилсоном, который дал Нормандским островам столь необходимый им толчок — и плохую репутацию, которая, во многих отношениях незаслуженно, сохраняется и по сей день.

Этот Уилсон не имел никакого отношения к Харольду Уилсону, он был мошенником из Сент-Луиса, который после многолетних операций с поддельными ценными бумагами вдруг увидел, что Нормандские острова предлагали возможности, которые нельзя было получить больше нигде. Испытывая нужду в средствах, правительства всех трех островов агрессивно продавали международные деловые корпорации и банковские лицензии. За 200 долларов Уилсон купил право на открытие финансового учреждения на Джерси, которое назвал Bank of Sark. Он снял комнату над парикмахерской, установил телефон и телекс, напечатал бланки, визитные карточки, красочные брошюры, подделал аккредитивы, нашел на Багамах жуликоватого бухгалтера, который мог поклясться, что активы банка составляют 72,5 млн. долларов, — как было указано в аудиторском отчете, также отпечатанном Уилсоном, — и был включен в официальный банковский справочник.