Добыча - Ергин Дэниел. Страница 33

После этого, как говорил разочарованный Уильям Меллон, оставался лишь один выход из ситуации, которая „настолько плоха, что ничего подобного я еще не встречал“, а именно: „хорошее управление, тяжелая работа и сырая нефть“. Первым препятствием был Джеймс Гаффи, которого Уильям Меллон считал некомпетентным хвастуном. Меллон принял на себя руководство перетекающими друг в друга компаниями „Гаффи петролеум“ и „Галф рефайнинг“, основанными в 1901 году. Разумеется, Гаффи был до глубины души возмущен – все-таки именно его пресса окрестила крупнейшим нефтепромышленником Соединенных Штатов. Иногда Уильяму Меллону приходилось быть слишком суровым и резким в отношениях с крупнейшим нефтепромышленником Соединенных Штатов.

„Самой трудной проблемой, – говорил Меллон, – было перевести сырую нефть в деньги“. Что-то нужно было делать с контрактом между „Гаффи петролеум“ и „Шелл“, согласно которому американская компания обязывалась продавать „Шелл“ половину добытой ею нефти по двадцать пять центов за баррель на протяжении двадцати лет. Этот контракт был составлен, когда нефтедобыча казалась беспредельной, даже неостановимой, когда компания нуждалась в рынках сбыта, и когда нефть продавалась по десять или даже по три цента за баррель – неплохая прибыль при любом раскладе. Хотя срок действия контракта составлял двадцать лет, уже менее, чем через два года мир сильно изменился. В конце 1902-го и в начале 1903 года вследствие падения уровня добычи на Спиндлтопе нефть продавалась уже по тридцать пять центов или более того за баррель. Поэтому для того, чтобы выполнить условия контракта,“ Гаффи петролеум“ пришлось бы покупать нефть у третьих сторон, а затем продавать ее „Шелл“ с убытком для себя. Гаффи мог все еще продолжать считать это сделкой века, но Меллон, конечно же, думал иначе. Он считал эту сделку грабительской и знал, что ему придется как-то от нее избавиться, причем как можно быстрее.

Но Маркус Сэмюель возлагал на контракт большие надежды. Поэтому плохая новость из Техаса о том, что нефтяные запасы Гаффи истощились, стала для него настоящим ударом. Как бы трудно ни пришлось Гаффи, но у „Шелл“ были законные основания требовать от него выполнения условий контракта или, в противном случае, получить солидную компенсацию, если контракт был бы аннулирован. Сэмюель, старавшийся получить прибыль даже в тяжелой ситуации, распорядился, чтобы четыре новых танкера, специально построенные для транспортировки техасской нефти, были переоборудованы для перевозки техасского скота в лондонский Ист-Энд. Но это рассматривалось лишь в качестве временной меры до момента возобновления поставок нефти. Он приготовился подать иск в суд, но американский судебный эксперт предупредил его, что исход судебной тяжбы был неочевиден, потому что, в первую очередь сам контракт был очень плохо и некомпетентно составлен.

В поисках решения проблемы Эндрю Меллон сам поехал в Лондон, а оттуда отправился в Моут, поместье Маркуса Сэмюеля в графстве Кент, чтобы поговоритьс ним лично. Меллона „восхитил парк“, – записал Сэмюель в своем дневнике 18 августа 1903 года. На следующий день Сэмюель добавил там же: „Уехал в Лондон на поезде, отправленном в 9.27, по неотложным делам… Целый день был занят на переговорах с г-ном Меллоном, пытаясь избежать судебного разбирательства в отношении Гаффи и К°, но modus vivendi так и не был достигнут, после этого консультация с адвокатами“. Эндрю Меллон был обходителен, обаятелен, с мягкими манерами, но в то же время настойчив и необыкновенно тверд. К началу сентября обе стороны наконец достигли modus vivendi, – заключили новое соглашение. Сделка века, столь важная для планов Маркуса Сэмюеля, была заменена контрактом, не гарантировавшим „Шелл“ в отношении нефти практически ничего. „Гаффи петролеум“ и Меллоны вздохнули наконец с облегчением.

Тем временем Уильям Меллон реализовывал стратегию, которая оказалась чрезвычайно важной для развития нефтяной промышленности на протяжении всего двадцатого столетия. Стратегия эта с самого начала была отлична от стратегии „Стандард ойл“. И целью ее было объединить все разнообразные формы деятельности в рамках одной интегрированной нефтяной компании. По наблюдениям Меллона, мощь „Стандард“, защита и укрепление ею своих позиций проистекали из того, что она была практически единственным покупателем сырой нефти, да к тому же контролировала ее транспортировку. „Стандард“ устанавливала цену, – говорил Меллон, – и практически любой нефтепромышленник зависел от этой компании“. Хотя нефтедобывающие компании и получали от такого соглашения со „Стандард“ неплохую прибыль, тем не менее они „находились целиком в ее власти“. Меллон опасался, что, по мере обнаружения в Техасе все большего количества нефтяных месторождений и их дальнейшей разработки, „Стандард“ проведет в этот штат свои трубопроводы, и предприятия Меллонов окажутся неминуемо втянуты в нефтедобывающую систему „Стандард“. Но ему это совсем не было нужно – его амбиции простирались гораздо дальше того, чтобы стать простым придатком „Стандард“. Повторяя урок своего дяди, Уильям Меллон пришел к заключению, что „для успешной конкуренции необходимо создать интегрированную компанию, которая должна в первую очередь заниматься добычей нефти. Я считал, что добыча должна стать основанием подобной компании. Очевидно, это был единственный способ функционирования компании, которая не собиралась спрашивать чьего-либо позволения“. А Меллоны и не собирались спрашивать позволения у кого-бы то ни было, и в первую очередь у „Стандард ойл“.

Одной из крупнейших проблем, стоявших перед Меллоном, было то, что мощность нового нефтеперерабатывающего завода компании в Порт-Артуре была приблизительно равна производству нефтепродуктов всего штата Техас. Более того, он зависел от источников низкокачественной нефти, которые к тому же могли в любой момент иссякнуть. Но затем, после обнаружения в 1905 году нового месторождения в Гленн-Пул, штат Оклахома, появился источник нефти более высокого качества. В этом заключалось решение проблемы: была найдена нефть „такого же качества, как пенсильванская, и в таких же количествах, как техасская“. Но компании приходилось действовать быстро. „Стандард ойл“ уже занялась постройкой своего нефтепровода из города Индепенденс в штате Канзас. „Пока мы не сможем зацепиться за это оклахомское месторождение, – предупреждал Меллон своих дядей, – все предприятие будет находиться под угрозой краха“. Чтобы ускорить и без того срочное строительство трубопровода протяженностью 450 миль от Порт-Артура до Талсы, Меллон задействовал четыре группы строителей: одна двигалась к северу из Порт-Артура, другая – к югу изТалсы и остальные две из промежуточных пунктов навстречу друг другу. Работы шли наперегонки со временеми со „Стандардойл“. С октября 1907 года нефть из Гленн-Пул уже потекла по трубопроводу на порт-артурский нефтеперерабатывающий завод, и Меллоны закрепили свое положение крупных игроков на нефтяном рынке.

Строительство трубопровода совпало по времени с реорганизацией компании. Меллоны не стали вкладывать деньги в уже разваливавшуюся структуру – Уильям затеял реорганизацию „Гаффи петролеум“ и „Галф рефайнинг“, в результате чего была создана корпорация „Галф ойл“. С этого момента она стала принадлежать уже исключительно Меллонам. Эндрю Меллон занял пост президента, Ричард Б. Меллон стал управляющим финансами, а Уильям – вице-президентом. Гаффи был полностью отстранен от руководства. „Они выбросили меня за ненадобностью“, – с горечью жаловался он позднее.

А что стало с пионерами Спиндлтопа? „Благодаря тому, что у г-на Гаффи и группы Меллонов было много денег, а у меня – нет, – говорил впоследствии капитан Энтони Лукас, – я принял их предложение и продал им свою долю акций за достаточную сумму“. Он обосновался в Вашингтоне, став инженером-консультантом в области геологии. Три года спустя после своего открытия на Спиндлто-пе, Лукас приехал в Бомонт и обследовал холм, весь покрытый вышками, но, к сожалению, уже истощившийся, выработанный. После утомительного лазания по всему нефтеносному холму он был растроган и выдал следующую эпитафию: „Корову чересчур доили. Более того – ее доили бестолково“.