Восточный фронт (СИ) - Савин Владислав. Страница 75

А он сам, полный адмирал, успевший покомандовать двумя флотами — имеет за спиной всего лишь курсы усовершенствования комсостава (штурманские в 1925, тактические в 1932). А до того, пять классов реального училища (не закончил, отчислили). В семнадцатом, машинный унтер — офицер на Балтфлоте, большевик, предревкома. Затем Гражданская, Волга и Каспий. С двадцатого снова Балтфлот — и непрерывная морская служба. С двадцать шестого, ЧФ, сначала старпомом на "Коминтерне", через год первое командирство, эсминец "Дзержинский", с 1932 командир крейсера "Профинтерн", с 1934 дивизиона эсминцев, с 1935 бригады крейсеров, с сентября 1937 начштаба флота, с января 1938 комфлота. С марта 1939, командующий ТОФ. Служил, справлялся. И вот — не поймешь даже, опала, или совсем наоборот?

На других флотах, переход в режим мирного времени. А тут, после Победы как с цепи все сорвалось — строительство объектов флота, дорог, городков, размещение все прибывающих и прибывающих частей (которым нужно еще и обеспечить условия для боевой подготовки). Корабли тащили по железной дороге, как в разобранном виде (немецкие БДБ), так и лишь облегченные ("шнелльботы"). Дальзавод во Владивостоке, и Комсомольск (и верфь, и авиазавод) получали оборудование, и из Германии, и от союзников. Словом, все то, чем он, адмирал, занимался тут пять лет — только в резко ускоренном и усиленном виде. И он, знающий местные особенности, активно включился, помогал чем мог, без обид. И вот, война — надо уже не готовиться, а использовать что есть. Ради чего весть прежний труд и был.

Лазарев на пять лет всего моложе, по документам (хотя выглядит, столько не дашь). Но энергичный очень — в армии таких "кавалеристами" называют. Война, значит, за одно лето, как Халхин — Гольский конфликт? Ну, может быть… на суше мы хорошо воевать научились, но вот на море? Ой, высоко Лазарев взлетит, если удастся ему… или карьеру поломает, и хорошо еще, если не вместе с жизнью!

Зачем адмирал сам попросил выйти в море на "Калинине"? Захотелось чтобы еще раз, соленый ветер в лицо, когда теперь такое будет? И не было на берегу особых дел — с тыловыми оргвопросами новый комфлота и его штаб справляются успешно. А главное — чтобы с Лазаревым работать, надо было жить в другом темпоритме. "Инаковость" Лазарева отмечали многие, но лишь адмирал заметил суть: привычку к совсем другому течению времени, заметно более быстрому. Потому, слухи что Лазарев "не отсюда", вызывали у адмирала смех — это где в нашем мире есть такая страна, где стрелки часов крутятся быстрей? Просто психика такая у человека — живет, как боится опоздать, не успеть! Встречалось и у нас такое, особенно в послереволюционные годы.

Так что адмирал взял на себя командование Отрядом Легких сил флота, обеспечивающим морскую часть Сахалинской операции — пострелять по берегу, прикрыть с моря. Хотя в настоящее морское сражение верилось мало — ну не было такого чуда за все четыре года на всех трех действующих западных флотах, избегали немцы морского боя с советским флотом, на севере вот было что?то, когда "Хиппер" топили, и на Средиземном, "Шарнгорст" — причем в обоих случаях там отметилась подлодка К-25, а корабли лишь преследовали и добивали. А чтобы немчики сами, по своей инициативе, влезли в настоящее морское сражение с нами, да не бывало такого никогда, манера их была шакальей, укусить и деру! Если даже их "берсерк" Тиле, который натворил дел в Атлантике против союзников — против нашего Северного флота был тише воды, ниже травы, совершенно не показав арийского боевого духа!

Карты путал лишь проклятый туман. Видимость была, в лучшем случае, мили полторы. Плотная низкая облачность, висящая метрах в пятистах, должна была сильно мешать авиации, это хорошо — хотя черт знает этих япошек, пожалуй, торпедоносцы у самой воды могут и прорваться! А вот перископ разглядеть сложно, зато лодке куда легче заметить нас! Потому, Отряд Легких Сил, в составе крейсеров "Калинин", "Каганович" и четырех эсминцев ходил переменными курсами в десяти милях южнее Маоки и настолько же мористее. К западу туман отступал, рассеивался, видимость была уже нормальной.

Оповещение по флоту, что в проливе Лаперуза замечены японские эсминцы, адмирал воспринял спокойно. К полудню пришло сообщение от летчиков, противник обнаружен, ведем наблюдение, авиация готова нанести удар, как позволит погода. Ну да, сверху на радаре видно, что кто?то под облаками ползет, а бомбить только вслепую. И если у югу туман сгущается, то там наверное и топмачтовики с торпедоносцами работать не могут. Так что, придется нам дать самурая урок!

Боевая тревога! Ревун, и по всему кораблю топот ног и лязг задраиваемых люков, экипаж занимает боевые посты. Доклад радиометриста — цель групповая, надводная, пеленг 185, быстро приближается! Что ж, наш калибр их и на двухстах кабельтовых достанет, вот только попадания по эсминцам, идущим полным ходом, будут одно на сотню — а японцы не дураки, отвернут и удерут, лови их по всему морю! Но и близко подпускать их тоже нельзя, торпеды у них дальнобойные — был случай, когда они с 11 миль в американский эсминец попали, у Соломоновых островов, в сорок третьем. Положим, тогда им просто повезло — примем реальную прицельную дальность их "длинных копий" в шестьдесят, для нашей артиллерии это даже ближе средней. У нас же радар дает нормальное целеуказание с девяноста — так и начнем! Выйдя на чистое место, чтобы туман остался в стороне. Японцы традиционно в торпедном бою сильны, так что затевать при плохой видимости накоротке кошки — мышки с их эсминцами, ищите дураков!

— Тащ адмирал, разрешите поставить помехи? — спросил командир БЧ-4 — они в тумане идут, так чтобы не видели ничего! А мы их будем видеть, у японских локаторов длина волны другая.

Про это адмирал позабыл. Радиоразведка и пеленгация были делом уже знакомым — но с подачи нового комфлота, в обиход уже вошло понятие "радиовойна", включающее не только прослушивание, но и активное препятствование вражеской связи и локации, а также противодействие возможным подобным мерам противника. И хитрая глушилка, которую еще в марте поставили на "Калинине" как раз умела перебивать сигналы японских и немецких радаров. Действуй!

Совсем хорошо! Идут упрямо, как бараны на бойню! Крейсера открыли огонь, поначалу все было как на учениях, локаторы исправно выдавали данные (прим. — советская артиллерийская РЛС "Юпитер", на крейсерах проекта 26–бис, по своим характеристикам не уступала американским — В. С.), СУО рассчитывал углы наведения, в башнях горизонтальные и вертикальные наводчики совмещали стрелки на циферблатах — залп! И содрогается весь корабль, рев бьет по ушам, и уносятся вдаль девять 180мм снарядов, по сто кило каждый. Итальянская схема, три ствола в одной люльке, вовсе не была плоха — всего лишь требовала точной отладки спускового механизма, строго одновременный залп из крайних стволов, и с задержкой две десятых секунды из среднего, рассеяние при этом было даже ниже, чем у башен с разнесенными стволами. Этого не было в итальянском флоте, а еще у потомков римлян разброс веса снарядов и зарядов был недопустимо большим. Два залпа в минуту — пока хватит, все же погреба не полные, потратились по берегу в Маоке. И бронебойных мало, больше фугасы — но японским эсминцам должно хватить! Ну вот, по докладу с РЛС сначала один, на котором сосредоточили огонь, отстал от общего ордера, затем другой. Но с генерального курса не свернули! Упрямые самураи, этого у них не отнять — так идти, не отвечая, под безнаказанным расстрелом!

Надеются, несмотря ни на что, мимо нас в тумане проскочить? Дистанция уже 50. А если накормить их же блюдом? У нас "Резвый" перевооружен, сняли прежние два 53–см аппарата, и поставили один трехтрубный же, но 65–см, и зенитку на месте второго. Крупнокалиберные торпеды Лазарев называл "японками", на кислороде, будто бы наши шпионы сумели у самураев секрет их "длинных копий" украсть — гарантированная дальность десять миль на 45 узлах, и самонаведение на кильватер! Это и 53–39СН что на других эсминцах, умеют — но у них, если считать затраты на маневрирование, эффективная дальность две мили всего, то есть до края тумана, и чуть дальше. А вот "Резвый" уже достанет их хорошо. Поднять сигнал — ему атаковать! Локатор на нем есть, так что грубо нацелиться сумеет — достаточно, чтобы торпеда пересекла кильватерный след, тянущийся на милю за кормой.