Женщины могут все - Робертс Нора. Страница 16

– Тогда в одиннадцать. Пилар, покажи Каттерам флигель и присмотри, чтобы у них было все, что нужно.

– Хорошо. Тогда я схожу за пальто.

«Что происходит?» – ломала себе голову Пилар, вернувшись с куртками. Обычно Тереза тщательно следила за всем, что происходило в доме. А теперь не моргнув глазом бросала на нее целую семью.

За последние две недели слишком многое изменилось. Пилар решила, что была недостаточно внимательна. Иначе она позаботилась бы обо всем заранее.

Однако это не помешало Пилар играть роль радушной хозяйки. Вернувшись, она непринужденно заметила:

– Ехать недалеко. Будь погода чуть получше, можно было бы пройтись пешком.

– Зимние дожди полезны для винограда, – сказал Дэвид, помогая ей надеть пальто.

– Да. Мне каждый раз напоминают об этом, когда я жалуюсь на сырость. – Она вышла на улицу. – Дорога прямая. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните. Наша экономка Мария может все. Спасибо, – сказала Пилар, когда Дэвид открыл ей дверь микроавтобуса. – Там великолепные виды, – добавила она, обернувшись к детям, которые устроились на заднем сиденье. – Из каждой спальни, какую бы вы ни выбрали. И бассейн. Конечно, сейчас в нем не поплаваешь, но зато бассейн в доме всегда к вашим услугам.

– Бассейн в доме? – Настроение Тео тут же улучшилось. – Вот здо?рово!

– Это не значит, что вы можете натягивать купальники, когда вам взбредет в голову, – предупредил отец. – Госпожа Джамбелли, не позволяйте им командовать в доме. Иначе через неделю попадете в больницу.

– Ты же не попадаешь, – огрызнулся Тео.

– Мы будем рады молодым людям… Пожалуйста, называйте меня Пилар.

– А вы меня Дэвид.

Сидевшая за их спинами Мадди повернулась к брату и ошеломленно захлопала ресницами.

– Дэвид… Сейчас налево. А вот и дом. Место здесь красивое, а в дождь оно кажется просто сказочным.

– Это он? – внезапно заинтересовался Тео. – Ничего себе домик!

– Четыре спальни. Пять ванных. Очень симпатичная столовая, но кухня кажется мне уютнее. Кто-нибудь из вас умеет готовить?

– Отец делает вид, – ответила Мадди. – А мы делаем вид, что едим его стряпню.

– Язва, – пробормотал Дэвид и повернулся к Пилар. – А вы готовите?

– Да, причем неплохо. Но это бывает редко. Возможно, ваша жена обрадуется кухне, когда присоединится к вам.

Внезапно наступившая гробовая тишина заставила Пилар с досадой поморщиться.

– Я в разводе. – Дэвид остановился перед домом. – Нас только трое. Вылезайте, сорванцы. Вещи заберем позже.

– Прошу прощения, – пробормотала Пилар, когда дети пулей вылетели из машины. – Я не предполагала…

– Вполне естественно. Мужчина с двумя детьми. А вы ждали полного комплекта. Не беспокойтесь. – Он небрежно потрепал ее по руке, а потом открыл дверь. – Ей-богу, сейчас они будут спорить из-за того, кому какая спальня достанется. Вас не пугают шумные сцены?

– Я итальянка, – лаконично ответила Пилар, выходя из микроавтобуса.

5

«Итальянка, – оставшись один, подумал Дэвид. – Причем ослепительная. Надменная и изящная одновременно. Ничего удивительного. В конце концов, она дочь своей матери».

Он разбирался в людях. Без этого ценного качества нельзя было высоко подняться по служебной лестнице. Судя по Пилар Джамбелли, она привыкла не только давать указания, но и выполнять их.

Он знал, что Пилар замужем, но отсутствие обручального кольца говорило, что ее брак с печально известным Тони Авано то ли распался, то ли переживает серьезные трудности. Надо будет выяснить это, прежде чем позволять себе что-нибудь серьезное.

У нее есть дочь. Все представители их бизнеса знают Софию Джамбелли. Настоящий фейерверк. Честолюбие и чувство стиля. Им предстоит скорая встреча. Интересно, как она относится к его назначению главным менеджером? Дело непростое… Дэвид машинально потянулся за сигаретами и только тут вспомнил, что бросил курить. Три недели и пять дней тому назад.

И все это время мучился несказанно.

Приказав себе думать о чем-нибудь другом, он прислушался к музыке, грохотавшей в новой спальне сына. Слава богу, она находилась в другом конце коридора.

Схватка из-за спальни действительно состоялась. И все же его дети сумели сдержаться. Он приписал это нежеланию терять лицо перед незнакомым человеком. Против обыкновения, громкого спора не получилось, потому что каждая здешняя комната была хороша по-своему.

«Просто идеал, черт побери, – думал он. – Полированное дерево, кафель, обтянутые шелком стены и роскошная мебель».

Здешнее совершенство, небрежно-элегантный стиль и абсолютный порядок слегка пугали Дэвида. Но он был уверен, что вскоре дети это исправят. Кем-кем, а аккуратистами они не были. Вскоре все содержимое их шкафов будет кучей валяться на полу, и тогда они почувствуют себя как дома.

Подумав о том, что надо распаковывать вещи, Дэвид подошел к окну и выглянул наружу. Пилар была права. Зрелище было ошеломляющее. Теперь все это принадлежало в какой-то степени ему. Он должен был оставить здесь свой след.

Мадди вышла из своей спальни, расположенной дальше по коридору. После спора с Тео из-за комнаты она пыталась держаться небрежно, однако была наверху блаженства. Впервые в жизни ей не придется делить ванную с идиотом братцем. На стенах красовались огромные темно-синие и темно-красные цветы; когда она станет принимать ванну, то будет воображать, что находится в каком-то заколдованном саду.

А в спальне стояла огромная кровать с пологом на четырех столбиках… Мадди заперла комнату, чтобы насладиться всеми этими чудесами в полном уединении.

С другой стороны, если она выглянет в окно, то не увидит знакомого нью-йоркского пейзажа. Не сможет позвонить подруге и поболтать по душам. Не сможет пойти в кино, когда захочется. Не сможет делать множество привычных вещей…

Ощущение бездомности было таким сильным и острым, что засосало под ложечкой. Поделиться им она могла только с Тео. Выбор не самый удачный, но ничего не поделаешь.

Она порывисто распахнула дверь его комнаты. Тео лежал на кровати и перебирал струны гитары. В комнате уже царил хаос; Мадди была уверена, что так и будет до тех пор, пока брат не уедет в колледж.

Он был настоящим поросенком.

– Подразумевалось, что ты будешь распаковывать вещи.

– Подразумевалось, что это не твое дело.

Она подошла к кровати и легла в ногах у Тео лицом вниз.

– Здесь нечего делать.

– Дошло наконец?

– Может быть, папе здесь осточертеет и мы вернемся домой.

– Не надейся. Ты видела, как он расстилался перед этой старухой? – Поскольку Тео тоже страдал от ностальгии, он отложил гитару и заговорил о том, что вызывало его жгучий интерес. – Что бы это значило?

– Он разговаривал как в кино. Помнишь, как он выглядит, когда надевает деловой костюм? – Мадди перевернулась на спину. – Сейчас он говорил в точности так же. Теперь уже ничего не будет как прежде. И ты видел, как он пялился на эту женщину.

– Что?

– На Пилар. Что это за имя?

– Наверно, итальянское или что-нибудь в этом роде. Пялился? Что ты хочешь этим сказать?

– Он положил на нее глаз.

– Брось.

– О господи! Мальчишки никогда ничего не замечают. – Чувствуя свое превосходство, она села и отбросила волосы за спину. – Он рассматривал ее.

– Ну и что? – Тео слегка подвинулся и пожал плечами. – Он и раньше так делал. Держу пари, даже спал кое с кем из них.

– Да неужели? – саркастически спросила девочка, сползла с кровати и подошла к окну. Тоскливый пейзаж. Только дождь и лозы, лозы и дождь… – Если он переспит с дочерью своего босса, его застукают, уволят, и мы вернемся домой.

– Куда домой? Если он потеряет работу, нам будет некуда податься. Пора взрослеть, Мадди.

Девочка понурилась.

– Паршиво.

– Что и говорить…

Примерно то же чувство испытывал и Тай, когда София притащила его на совещание, которое она называла «мозговой атакой». Она носилась по отделу рекламы, сыпала именами, бурно жестикулировала, здоровалась, отдавала распоряжения и рассылала письменные сообщения.