Если однажды жизнь отнимет тебя у меня... - Коэн Тьерри. Страница 25

— Но пока все в ажуре, — снова повторил Коротышка.

— Пока… А если начнется следствие, — не успокаивался Высокий.

— А какие у них основания для следствия? Заурядное дорожное столкновение. Парень здорово набрался, полиции все яснее ясного. Мы выйдем сухими из воды.

— А если к нему вернется память?

У лысого Коротышки усилился нервный тик в ноге.

— И что? Он вряд ли понял, что произошло.

— У него могло возникнуть ощущение, что машина вышла из-под контроля, — возразил Высокий.

— Могло. Ну и что? В общем, давайте спокойно ждать. Посмотрим, как будут развиваться события. Тогда и будем действовать. — Подручный поднялся и прибавил: — Успокойтесь, убедите себя, что ничего не случилось. Живите, как обычно. Если почувствуете опасность, свяжитесь со мной. Я всегда найду выход.

Лысый Коротышка вышел из бара. Высокий, оставшись в одиночестве, взял чашку, поднес к губам, отхлебнул и скривился: кофе безнадежно остыл.

Габриэль, видно, задремал, сам того не заметив, потому что, открыв глаза, обнаружил, что лежит в боксе один. Ночные потемки просочились в больницу, приглушив звуки, отменив суету. Кончались вторые сутки, а он еще ничего не сделал, чтобы спасти Клару.

И тут же подумал с усмешкой, что втайне продолжает надеяться, а вдруг все происходящее, весь этот жуткий кошмар — только тяжкий бредовый сон, который вот-вот перестанет сниться, и он проснется рядом с любимой.

Он тут же одернул себя, заставив посмотреть правде в глаза: Клара в больнице, лежит в боксе поблизости, ей больно, она страдает…

Габриэлю безумно захотелось ее увидеть. Увидит, наберется сил и справится с тем, что задумал. Сообразит, как приняться за дело. Как ему ее не хватало!

Идея показалась ему сумасшедшей, но что не было безумием в этой истории? Почему бы не рискнуть? Он осторожно, тайком поглядит на нее одним глазом.

А что, если Клара его увидит? Интересно, она успела разглядеть своего убийцу? Нет, вряд ли. Все произошло слишком быстро, и в его сторону она не смотрела.

Габриэль попытался представить последствия своей авантюры. Но желание увидеть Клару отмело все разумные соображения, все предосторожности.

Он поднялся с постели, ноги подогнулись, он почувствовал резкую боль, но он заставил себя не сдаваться. Сделал несколько медленных шагов, стараясь сохранить равновесие, приспособиться к движениям чужого непривычного тела.

Почувствовав себя увереннее, он открыл дверь и выглянул в коридор, освещенный беспощадным неоновым светом.

Его бокс был первым в длинной череде других. Сестры болтали где-то неподалеку за закрытой дверью. Слышались звуки работающих телевизоров.

Клара не могла лежать в соседнем боксе. Жертву и убийцу не поместили бы рядом. Габриэль, подумав, решил, что найдет Клару в дальней части коридора.

С трудом волоча ноги, он добрался до следующего отсека, набрал в грудь воздуха и осторожно приоткрыл дверь. В боксе сидела женщина и смотрела телевизор. Появление Габриэля нисколько ее не удивило. Он кивком извинился и заглянул в палату рядом. Там лежал с закрытыми глазами мужчина, весь в проводках, подключенных к аппарату. Габриэль собрался закрыть дверь, но услышал голоса двух медсестер. Он вошел в полутемный бокс и затаился, пережидая, пока они пройдут.

Мужчина пошевелился, Габриэль вздрогнул. Мужчина открыл глаза и посмотрел на Габриэля. Габриэль встревожился — может, он напугал больного своим неожиданным появлением?

— Они сюда не войдут, — прошептал больной.

Габриэль подошел к кровати. Болезнь стерла возраст этого человека, трудно было сказать: он преждевременно постарел или в самом деле стар. Из глаз его смотрела вековая усталость.

— Кто вы? — прошелестел больной.

— Габ… Александр. Я в палате рядом, решил немного размять ноги.

Старик, кажется, ему не поверил, а может, вообще не обратил внимания на ответ.

— Жозеф, — представился он едва слышно. — Кого ищете?

— Видите ли… Здесь где-то лежит одна моя знакомая, — доверился Габриэль.

— А подробнее? Я здесь много чего знаю. Все думают, что умирающие ничего не понимают, ничего не слышат, поэтому говорят при мне без утаек. А мое единственное развлечение — слушать разговоры.

— Я ищу молодую женщину, которая попала в автомобильную аварию.

— Понял. Ее привезли позавчера. Она отказывается есть и разговаривать, — снова прошелестел старик.

— Да, именно ее.

— Вы же не причините ей зла, правда? — спросил Жозеф и тут же, не дав возможности Габриэлю ответить, ответил сам: — Нет, вы безобидный. Я умею понимать людей по глазам.

«Интересно, что он там прочитал, — подумал Габриэль. — И о ком? Обо мне или о моем убийце?»

— Она в двадцать втором, а я в двадцать шестом.

Габриэль погладил Жозефа по плечу в знак благодарности.

— Загляните еще как-нибудь. Время тянется долго, когда ждешь конца.

— Обязательно, обещаю. Простите, если побеспокоил.

— Не извиняйтесь. Наша встреча — это судьба.

— Что вы имеете в виду? — не мог не спросить удивленный Габриэль.

— Жизнь тоже что-то вроде больничного коридора. За каждой дверью гнездится какое-то существо. Мы идем, ищем тех, кто поможет нам построить нашу жизнь: ищем любовь, друзей. Кому-то везет, а у кого-то есть интуиция, и они открывают нужные им двери. А другие так и блуждают по коридору, не решаясь постучать. А если даже войдут, не сумеют расспросить всерьез, заинтересоваться тем, с кем повстречались. И снова закрывают дверь, ища чего-то неведомого. Почему? Да потому что сами не знают, чего ищут. Не знают и о себе, кто они такие. Я-то считаю, что каждая дверь, каждая встреча предрешены судьбой и должны нам что-то открыть.

— Вы считаете, я не умею искать? — спросил Габриэль, удивленный словами Жозефа.

— Может быть. Или не знаете, кем теперь стали.

Старик, сам того не подозревая, попал в точку.

— Не подумайте, что я вмешиваюсь, — продолжал он. — Но вы молоды, растерянны, полны тревоги.

Молод? Да, Габриэль был молодым, а вот Александр уже в возрасте. Кого видит в нем старый Жозеф? Может, с высоты его возраста и сорокалетний кажется юнцом? Габриэль хотел его спросить, но не было времени.

— Мы еще поговорим. Я к вам еще приду, — пообещал он.

— Буду ждать. Мне, кроме вас, ждать некого.

Габриэль попрощался и ушел. В коридоре он стал искать номер 22 и нашел его очень быстро.

Его любовь здесь, в двух метрах от него. Она жива и страдает, лежит за этой вот дверью, за ручку которой взялась его рука. Взялась, но медлит открыть. Габриэль вздохнул поглубже и, толкнув дверь, сделал шаг и обежал комнату взглядом. Он увидел Клару, которая лежала, подтянув колени к подбородку. Волосы рассыпались по подушке. Она не заметила, что он вошел, потому что взгляд ее был словно прикован к стене. Как жалко и одиноко она выглядела, затерявшись в белизне простыней. Она была так несчастна.

У Габриэля перехватило дыхание. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, поцеловать, рассказать все, что с ним приключилось.

«Я здесь, Клара, — мысленно проговорил он. — Я здесь, моя девочка, мое сердечко! Какая дурацкая случилась с нами история. Мы собирались жить и любить, а у нас все украли. Но я хочу, чтобы ты жила. Так надо. Нельзя остановить время на этой минуте. Ты должна жить, чтобы дать мне силы умереть».

По щекам Габриэля катились слезы.

Клара пошевелилась.

— Габриэль? — позвала она едва слышным разбитым голосом, словно почувствовав, что он стоит рядом.

Он отступил назад.

— Габриэль? — повторила она. — Ты здесь?

Теперь она обращалась к нему уверенно.

Он торопливо и неслышно закрыл за собой дверь и заспешил по коридору.

— Габриэль! — раздался отчаянный крик.

Он едва успел закрыть за собой дверь своего бокса, как услышал быстрые шаги сестер.

— Это молодая женщина из двадцать второй, — сказала одна.

— Бедняжка! — отозвалась вторая.

Габриэль в слезах повалился на кровать.