Кавказец - Калбазов Константин Георгиевич. Страница 56

…Утро выдалось на загляденье – светлое, чистое и звонкое. Сквозь открытое окно доносится птичья разноголосица. Вот и Темляков заворочался. Витает в облаках после вчерашней прогулки. Они с Ариной вернулись уже с вечерними сумерками. Именно что с Ариной, потому как перешли на «ты». Событие для подпоручика очень даже не рядовое.

Кстати, он вчера всеми фибрами души был против посещения его дражайшей квартирной хозяйкой. Не хотел сваливать в одну кучу чистое и светлое с пошлым и низменным. Глупость, конечно, потому что у Варвары Петровны ничего плохого и в мыслях не было, и любит она его искренне, радуется его счастью.

Пришлось Шейранову отправлять подопечного в нокаут. В смысле, полностью изолировать, так, чтобы он был в уверенности, что проспал всю ночь сном младенца. Сергей Федорович, конечно, его понимал, но вовсе не собирался обижать квартирную хозяйку. С одной стороны, она этого не заслужила. С другой – была искренней и вовсе не собиралась становиться у него на пути. Хотя и не сказать, что совсем уж не ревновала, но это было скорее сожалением по ушедшим годам.

Завтрак прошел в довольно теплой обстановке. Сергей Федорович вновь предпочел отойти в сторонку, дабы не мешаться под ногами у Темлякова. Поэтому все присутствующие могли насладиться картиной, которую могут являть собой двое влюбленных, старательно делающих вид, что между ними ничего не происходит. Вот только напрасный труд скрывать все это.

Взгляды, бросаемые неизменно украдкой, улыбки, обозначаемые лишь чуть заметным подергиванием уголков губ, ну и легкий румянец… Все это с головой выдает ту самую тайну, которую стремятся сохранить молодые люди. Ну и окружающие подыгрывают им, куда же без этого? В упор ничего не замечают, и все-то для них как всегда. А то, что молодые порой откликаются только со второго раза, так ведь ничего особенного, подумаешь, эка невидаль!

После завтрака Виктория Сергеевна и Арина занялись вареньем, которое не успели до конца сварить вчера. Иван Петрович расположился на террасе, вооружившись самой свежей газетой, какую только можно было здесь получить. Они прибывали легкой почтой, а потому успевали состариться только на четырнадцать суток, ну и стоила такая газета вовсе не копейки, потому как доставлялось весьма ограниченное количество экземпляров.

Молодой Веснин был разобижен на своего кумира, который ничего не поведал о собственных подвигах. А тут еще и от былых тренировок отказался, сославшись на какие-то там дела. Словом, в глазах молодого человека он заслуживал самого серьезного порицания.

Впрочем, сетовал Виктор совершенно напрасно. Занятия он не прекратил, мало того, поддержав его в данном начинании, батюшка выделил в его распоряжение слугу Севастьяна. Тот великолепно обращался с оружием и был знатным охотником. Мало того, почувствовав себя несравненно лучше, Иван Петрович и сам ходил с сыном и слугой на охоту.

Но ведь все это – не то. Потому что не может сравниться с настоящим боевым опытом. Виктору доводилось общаться с другими офицерами, и они столько ему рассказали… А ведь они не совершили ничего такого, что могло бы их прославить. Другое дело Темляков. Но он только и твердит, что все это россказни. А может, и впрямь никакой он не герой, а самый обычный кавказец? Сидит в крепости за спинами своих подчиненных и боится нос высунуть. А слухи… Ну так уж случилось, от скуки и сырости они пошли, вот и все.

То, о чем думал молодой Веснин, легко читалось во всем его облике. При вполне понятном стремлении скрыть свои переживания и мысли у него это плохо получалось. Однако Шейранов решил не потворствовать ему в этом. Незачем молодому человеку забивать свою голову подобными бреднями. С мужским началом у него все нормально, парень не трус и не рохля, с оружием обращается вполне на уровне и показанные приемы за прошедшее время отработал вполне сносно.

А что до военной службы… Ну, не всем же быть военными, кому-то и землю возделывать нужно, а у Весниных хозяйство большое, устроено с умом и размахом. Так что от любой службы государевой Виктора освободят безоговорочно. Есть подобная привилегия у помещиков и промышленников.

Покинув свой дом, Темляков тут же направился в центр. Вернее, ему нужно было пересечь городок и выйти к другой его оконечности. На краю солдатской слободы располагался дом, который его владельцем считался загородной резиденцией. Как бы спорно это ни выглядело, по факту в то время дом и впрямь находился за городской чертой. И именно он-то и был целью недолгого путешествия молодого офицера.

Что ему могло там понадобиться? Не что, а кто. Ему необходимо было встретиться с владельцем этого особняка, выполненного в итальянском стиле. Здесь проживал один из братьев, которые в буквальном смысле этого слова создали сей скромный курортный городок. Как, впрочем, и придали первоначальный облик Кислым и Железным водам, а также построили самые видные и представительные здания в Ставрополе, ставшем сравнительно недавно губернским городом. Именно их неустанный труд радовал взгляд прибывающих на лечение и заставлял гордиться своим городом местных жителей.

Выходцы из города Лугано, расположенного в итальянской части Швейцарии, братья Бернардацци так и прожили бы обычную жизнь самых заурядных архитекторов, не выделившись ничем примечательным. Не сказать, что они обрели мировую славу или большую известность. Но согласитесь, не так много людей могут похвастать поставленным себе памятником, в отличие от пушкинского очень даже рукотворным. А именно оставить после себя целый город, построенный не только по их планам, но и под их непосредственным руководством.

Эти двое двадцать лет назад нашли в себе силы отправиться в разбойный край, полный опасностей. В то время Кисловодская крепость еще относилась к первой линии, и набеги горцев не были чем-то из ряда вон. Несмотря на это, братьям приходилось самолично объезжать окрестности для определения мест, где можно было бы заготавливать строительные материалы. А это подчас было в полусотне верст от места стройки, причем как в глубину русской территории, так и в сторону земель, занятых горцами.

Впрочем, заслуга братьев Иогана и Иосифа не в их храбрости, а в их таланте и целеустремленности. За сравнительно короткий промежуток времени они успели сделать очень много, при этом не приобретя огромных богатств. Они точно так же, как многие горожане, сдавали в своих домах комнаты в наем. И продолжали работать над совершенствованием облика городов минеральных вод.

Вот только силы их, которые они расходовали щедро и неустанно, были небеспредельны. Несмотря не на такие уж и большие годы, младший брат Иосиф умер в прошлом 1840 году. Ему было только пятьдесят два. На фоне кавказских долгожителей просто молодой человек. Однако старший, Иоган, все еще был жив и занимался тем, что умел делать лучше всего. Строил здания, которыми хотелось любоваться современникам и которыми будут восхищаться их потомки.

Крепкий мужчина среднего роста, возрастом под шестьдесят. Даже не верится, что ему осталось жить не так уж и много. Впрочем, другой слой имеет некоторые отличия и особенности, вполне возможно, что он проживет еще довольно долго. Хотя, с другой стороны, его брат умер в прошлом году, как было и в слое Шейранова. Сергей Федорович специально интересовался этим вопросом. По-настоящему хороших и стоящих архитекторов здесь нет, точно так же, как это было и двадцать лет назад. А доверять работу бездари или просто начинающему архитектору не очень-то хочется.

– Итак, молодой человек, чем обязан? – предложив Темлякову присесть, с мягким итальянским акцентом поинтересовался хозяин дома.

– Иоган Карлович, я хотел бы обратиться к вам с деловым предложением.

– Подпоручик казачьего полка с деловым предложением ко мне? Странно. Нет, я, конечно, не Растрелли и никогда не достигну его высот, будем реалистами, молодой человек, но тем не менее я архитектор, а не фортификатор. И я не занимаюсь строительством заурядных домиков, которые могут позволить себе офицеры корпуса.