Выбор дракона (СИ) - Буланова Наталья Александровна. Страница 15

— Значит, Вы полагаете, что мы уничтожили половину горы, преграждающую попаданию северных ветров в долину, связались с орками, а потом покромсали их только для того, чтобы забрать пару мешков золота? — сделал правильные выводы Рокаэль.

Мирик сжал губы и прищурился. Слова Рокаэля заставили его посмотреть на ситуацию с другой стороны. Когда ярость от материальной потери немного поутихла, в дело подключился разум. Поразмышляв, как следует, гном уже заинтересованно посмотрел на Рокаэля и спросил:

— И у кого же Вы, думаете, наши сокровища?

— А Вы не хотите объяснить, каким образом они оказались в наших горах? — Сандар пытливо посмотрел на Мирика, от пальцев, барабанящих об поверхность стола потянулись ледяные узоры, но тот не дрогнул.

— Ваша поверхность — небо, долина, воздух, в конце концов, а горы мы ни с кем и никогда не делили, — гордый представитель малого народа вздернул нос картошкой к потолку.

Сандар лишь хмыкнул, но промолчал. Строгие границы владений на поверхности касались всех, кроме гномов. С ними, вообще, было трудно иметь дело. Если все остальные расы стремились к торговле между собой, то гномы всегда придерживались векового уклада. Самобытные, четко организованные, они не терпели вмешательства извне в свою личную и политическую жизнь.

Гномья сталь обеспечивала все расы клинками, мечами и многим другим, но самое лучшее оружие было только у маленького народца. Свои секреты они рьяно охраняли, и никого не допускали в святая святых. Они сами выходили на поверхность при заключении сделок и следили, чтобы только гномьи ноги ступали по их туннелям и ходам.

Но больше всего Рокаэля поражало то, что делая такое потрясающее оружие, в руках они всегда держали топоры. Один гном как?то давно сказал ему, что это дань традиции и мужчина тогда изрядно поломал голову, делая предположения различные предположения.

— Где сокровища? — переспросил у Мирика Рокаэль. — Явно не у орков.

Кустистые брови гнома взметнулись вверх.

— Вы отвергаете единственную версию, которая бы перевела все стрелки не на вас, — заметил Мирик.

— При взрыве использовалась замаскированная магия драконов, благодаря ей же, эти остолопы не полегли сразу же, прикрываемые щитами, — сказал Рокаэль. — Нам пока не удалось определить, кто приложил к этому свою руку. Но и Вам нужно копать глубже, и задуматься, кто и откуда узнал о вашей сокровищнице, если даже мы были о ней ни сном, ни духом.

— Кто?то затеял игру, о правилах которой нам еще предстоит узнать, — сказал Сандар, глядя на задумавшегося Мирика. — И я готов предложить Вам и вашему народу пойти рука об руку в этой начатой войне, потому что что?то мне подсказывает, что это все только начало…

— Мне нужно подумать, — хмурый гном встал и попрощался с Сандаром. Слегка кивнув остальным он вышел из кабинета, в котором на минуту повисла тишина.

— И чутье вряд ли Вас подведет, мой лорд. Нам отказали в продлении соглашения, — сказал Навир, и в глазах Сандара мелькнули молнии.

Щелчок замка родной двери показался Оливии музыкой. Уютная комната встретила девушку мягким светом луны, пробивающимся сквозь легкую ткань, закрывающую выход на балкон.

Прислонившись к закрытой двери, и стянув с себя ботинки, Оливия стремилась быстрее избавиться и от одежды.

Тяжелый день сказался на девушке, и пальцы, расстегивающие пуговицы куртки, подрагивали. Резинка для волос полетела в сторону, и Оливия с легким стоном запустила руки в волосы и помассировала голову. Казалось, само блаженство разливается из её пальцев, расслабляя тело.

— Лив! — резкий порыв ветра, и твердое тело впечатывает девушку в дверь. — моя Лив!

Вскрик потонул в жестких губах, накрывающих рот девушки. В нос ударил запах пороха и огня, взрывной, так недавно еще будоражащий каждую клеточку тела Оливии. Теперь ему нечего было волновать — сожженная степь любви лишь шипела от раздражения.

Оцепенение, сковавшее девушку в первые секунды, отпускало. Губы мужчины терзали, требовали, взывали к отклику, а получили укус за свою дерзость. С усилием потушив начавшие тлеть угли ответного чувства, Оливия с ненавистью прошептала:

— Катись в бездну, Маркель!

Бирюзовые глаза светились в темноте, заставляя себя чувствовать бабочкой, на которую нацелили иголку и вот — вот прокалят насквозь. Руки мужчины уперлись в дверь по обе стороны от девушки, отрезая возможность побега, и Маркель склонился над ней, давя своим жаром.

— Ты спала с ним, Лив? — огонь опалил щеки девушки. Да как он смеет спрашивать её о таком?

Раньше бы она никогда не послала бы Маркеля. Впрочем, так же, как и не могла предположить, что застанет его в постели с другой. Рана измены вновь начала кровоточить, и чтобы стянуть её края, Оливия зашептала, говорить громко она просто не могла:

— Ты не имеешь права спрашивать меня о таком, — видя, как сомкнулись челюсти мужчины, она продолжила: — Не имеешь права стоять ни на одном сантиметре моей комнаты. Ты не имеешь права смотреть мне в глаза, а тем более вот так…

Желваки заходили на скулах Маркеля. Мрачная тень нависла над ним и слилась в единое целое с телом, и в глазах мужчины отразилась тьма.

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь! И лучше бы он не притронулся к тебе ни одним пальцем! Иначе я разорву его шкуру на части!

— Иди трогай свою жену! — изморозь пошла по стеклам комнаты. — Рви, люби, но больше не смей ко мне прикасаться!

Оливия с силой уперла ладони в грудь мужчины, и попыталась его оттолкнуть, но тот лишь криво усмехнулся, глядя на бесплотные попытки девушки.

— Порву, порву, — втянув воздух у шеи девушки, Маркель шумно выдохнул. — Не сомневайся. И твоего синего порву. Всех, кто посмеет встать между нами!

Он готов был наброситься на девушку, но острие кинжала, приставленного к его груди, заставило Маркеля остановиться.

— Моя маленькая Лив, — проведя подушечкой пальца по лезвию, мужчина разрезал кожу и алая капля выступила на поверхности. Маркель поднял палец к лицу девушки: — Ты готова пролить мою кровь?

Оливия на секунду задумалась, а потом твердо посмотрела в глаза мужчине:

— Да.

Маркель провел окровавленным пальцем по губам девушки, и её передернуло от отвращения. Отбросить его руку она не решилась, боясь потерять контроль над кинжалом. Желание вытереть губы было почти нестерпимым, и она сильнее вдавила лезвие в кожу.

И тут Маркель сделал то, что меньше всего ожидала от него Оливия — медленно подался вперед, прямо на кинжал.

Кинжал звякнул об пол, брошенный девушкой в растерянности, и она наконец?то стерла чужую кровь с губ, столкнувшись с торжествующим взглядом мужчины.

— Я же говорил, что ты не сможешь причинить мне боль.

— Зато ты с этим справляешься успешно! — вырвалось у Оливии.

— Ну — ну, — Маркель сделал попытку утешить и обнять девушку, но она ловко выскользнула из его рук и побежала к балкону, видя только один путь к спасению.

— Вот только не говори, что ты собралась прыгать и перевоплощаться! — всплеснул руками мужчина. — Я же тебя за секунду догоню в воздухе. У тебя почти никакой практики полета!

— Да, — согласилась девушка. — А еще я пока не моментально перевоплощаюсь и могу попросту упасть на землю.

Темные брови мужчины сошлись вместе, и он сделал резкий шаг вперед. Оливия повторила его шаг по направлению к балкону.

— Уйди, Маркель! — потребовала она.

Мужчина замер, задумавшись, взвешивая и проигрывая про себя все варианты развития событий.

Поддаться искушению тянуло, как магнитом. Оливия и не подозревала сейчас, насколько провоцировала его, насколько манила. Маркель мог в одну секунду оказаться около неё, а уже в следующую — распластать её на кровати, покрывая поцелуями соблазнительные изгибы.

Но отчуждение в глазах бывшей невесты тогда бы грозило перерасти в жгучую ненависть. А он этого не хотел.

Где та нежность голубых озер, где радость в глазах? Маркель хотел вернуть их, опять завладеть душой и сердцем девушки. Он же прекрасно чувствовал, как в ответ на поцелуи оживает её тело!